Государственная Дума 6-го созыва запомнилась избирателям как одна из самых скандальных и критикуемых. Именно её представители в лице оппозиционных фракций участвовали в протестных митингах, но единогласно проголосовали за присоединение Крыма к России, а также выразили протест против санкций, объявленных Западом. Осенью россияне выберут новый состав Думы. Спикер парламента Сергей Нарышкин в первой части эксклюзивного интервью «АиФ» — о том, чего больше в результатах работы ушедшего созыва — сожаления или гордости.
«АиФ»: Сергей Евгеньевич, как вы оцениваете для себя лично итоги работы Государственной Думы и какую бы оценку вы поставили этой работе?
Сергей Нарышкин: Выставлять оценки себе самому воздержусь. Что касается Государственной Думы, то, безусловно, российский парламент прошёл важный, очень ответственный, непростой этап своего развития и дальнейшего становления. Принято большое число важных законов, имеющих цели укрепить государство, защитить российскую экономику, повысить уровень безопасности людей, дать им дополнительные социальные гарантии. Это были те приоритеты, которые Государственная Дума ставила перед собой в самом начале VI созыва, и я считаю, что эти приоритеты реализованы. Ну и Государственная Дума за эти почти 5 лет стала, на мой взгляд, более зрелой, ответственной и, самое главное, более профессиональной.
Государственная Дума является коллективным, интеллектуальным фильтром, который отбрасывает все ненужное, неразумное, неправильное, принимая только те законы, которые нужны государству и обществу.
— Был ли такой законопроект, о принятии которого вы сожалеете либо сомневались, что его нужно принимать?
— Своё мнение по тому или иному законопроекту каждый депутат выражает, нажимая кнопки «за», «воздержался» или «против». Не было ни одного законопроекта, по которому у меня были сомнения или нежелание голосовать за. Конечно, есть отдельные законопроекты, которые пока ещё остаются непринятыми, я очень рассчитываю, что в VII созыве Государственной Думы эта работа будет доведена до конца. Ну, если вы попросите привести примеры таких законопроектов, то одним из них является законодательная инициатива (я был в числе её авторов), которая поддерживает книготорговлю на площадях, в государственных и муниципальных учреждениях культуры. Законопроект принят в первом чтении, рассчитываю, что следующий созыв Думы примет его во втором и третьем чтении.
— Есть ряд законов, которые вызвали бурное обсуждение, споры в обществе. Один из них — так называемый «пакет Яровой». По подсчётам экспертов, в том числе правительственных, он приведёт к существенному росту цен на услуги связи и интернета. Была ли необходимость так спешить с этим законом? Не считаете ли вы, что поторопились и не всё учли?
— Этот закон был внесён в Думу в начале апреля, а это значит, что на его довольно глубокую проработку у нас было почти 3 месяца. Поэтому говорить о том, что поспешили, неправильно. Но я бы хотел обратить ваше внимание не на процедуру его утверждения, а на то, что самая большая ценность — это человеческая жизнь… у неё вообще нет цены. Задача любого ответственного государства — сделать всё необходимое, вложив все возможные ресурсы, чтобы обеспечить безопасность своих граждан. Последние печальные события (я имею в виду теракт в Ницце) в отношении граждан Российской Федерации и граждан других стран ещё и ещё раз показывают, что нам, всему цивилизованному миру, объявлена война. Война с очень жестоким и коварным врагом, имя которому — терроризм.
Конечно, борьба с этим злом требует существенных затрат и значительных ресурсов. Что касается конкретного пакета законов — возможные финансовые потери, думаю, удастся минимизировать. На это и нацелен специальный перечень поручений президента по реализации подписанного им закона. Но ещё раз повторю: человеческая жизнь цены не имеет.
Самая большая ценность — это человеческая жизнь... у нее вообще нет цены. Задача любого ответственного государства сделать все необходимое, вложив все возможные ресурсы, чтобы обеспечить безопасность своих граждан.
— Можно ли говорить в перспективе об ограничении права законодательной инициативы в связи с тем, что неоднозначных законодательных инициатив, зачастую дискредитирующих парламент, сегодня появляется очень много. Не нужен ли, на ваш взгляд, какой-то дополнительный фильтр?
— Сама Государственная Дума является коллективным, интеллектуальным фильтром, который отбрасывает всё ненужное, неразумное, неправильное, принимая только те законы, которые нужны государству и обществу. Каких-либо иных дополнительных ограничений вводить я не вижу необходимости.
— Подводя итоги работы Госдумы этого созыва, вы сказали, что в Думу вернулся диалог. До вас этого диалога не было? Как вы это объясните?
— Разумеется, диалог на площадке Думы был и раньше. Но говоря о нём, я опираюсь на отзывы, мнения коллег, которые имеют возможность сравнивать — ведь они работали и в V, и в IV, а некоторые даже и во всех шести созывах Думы. Депутаты делают вывод, что диалог стал активнее. С одной стороны, это объективное явление, это веяние нашего времени. Ведь общество стало более активным, демократичным, а парламент — более открытым в силу ряда причин, в том числе и потому, что технические средства, средства коммуникации позволяют всем чуть ли не в режиме реального времени следить за тем, что происходит в парламенте каждую минуту. Ну и кроме того, с нашей стороны были приняты дополнительные меры в виде создания различных экспертных площадок, в том числе Совета непарламентских партий, Научного совета по правотворчеству, где ведущие правоведы дают как свои общие рекомендации парламентариям, так и заключения по конкретным законопроектам. Согласитесь, это крайне важная, необходимая сторона диалога для законодательного органа.
— Но тем не менее именно этот созыв Госдумы, как никакой другой, критиковался со стороны оппозиции. Как вы это объясните: то ли оппозиция стала более агрессивно себя вести, то ли Госдума что-то не так делает?
— Много критики — одно из проявлений демократии, разве нет? Понимаете, парламент — это тот орган власти, который максимально открыт для общества, все решения принимает публично. Только что мы с вами говорили о том, что у каждого гражданина есть возможность в режиме реального времени наблюдать парламентские дебаты, самому слышать аргументы сторон — уже поэтому здесь для критики изначально больше фактического материала.
Однако отмечу и другое. Да, наш созыв, пожалуй, действительно получал больше критики, чем другие. Вместе с тем ключевые, судьбоносные решения других созывов не получали столь широкой и мощной общественной поддержки. И самый яркий пример тому — правовая интеграция Республики Крым и Севастополя. Эта работа проводилась более 2 лет, и она получила всеобщую поддержку со стороны нашего общества.
— Помимо судьбоносных законов, о которых вы сказали, недавно был принят закон об обеспечении депутатов всем необходимым, от жилья до лампочек. Понятно, что без лампочки никакой даже законопроект не написать, темно. Но известно (это видно по декларациям), что рост доходов парламентариев сильно опережает рост доходов среднестатистического россиянина. При этом они пользуются обширными социальными благами, имеют огромный оплачиваемый отпуск, пенсию в размере 75% от зарплаты. Уместны ли подобные расходы в кризис, мог бы следующий созыв подумать об их сокращении?
— Лампочки убрать?
— Нет, лампочки можно оставить, а вот другие социальные блага слегка подрезать…
— Кабинет, в котором мы сейчас находимся, пожалуй, самый лучший в Государственной Думе. Вы, наверное, имели возможность посмотреть, в каких условиях сегодня работают депутаты, есть ли там излишества какие-то? Их нет. Иногородние депутаты живут тоже достаточно скромно, без излишеств. Государство, в соответствии с законодательством, обязано обеспечить и местом для работы, и местом для проживания. Принятая норма закона лишь приводит в соответствие практику с законодательством, ничего не добавляя к их статусу. Всё скромно. И на работе, и по месту жительства. Теперь что касается экономии ресурсов. Мы существенно сэкономили наши расходы парламентского бюджета 2015 года — это больше 100 миллионов рублей, которые мы вернули в бюджет. Я уверен, что и по результатам 2016 года тоже будет неплохой итог экономии. Напомню вам, что в 2015 году именно по инициативе депутатов Государственной Думы была сокращена зарплата парламентариев…
— На 10%?
— Да, на 10% у депутатов. Но все вынуждены были последовать нашему примеру, поэтому, как я сказал, такие меры экономии принимаются…
Мы существенно сэкономили наши расходы парламентского бюджета 2015 года — это больше 100 миллионов рублей, которые мы вернули в бюджет.
— Теперь вопрос, одной частью связанный: депутаты имеют множество благ, но не все ответственно относятся к своим обязанностям. Надо отдать должное, наверное, этому созыву, был принят закон о лишении мандата за то самое систематическое неисполнение своих обязанностей. Но пока он коснулся только оппозиционера Ильи Пономарёва, других как-то нет. При этом по-прежнему видно в телерепортажах, что зал заседаний Думы пустоват, заполнен на треть. Будет ли продолжена борьба за укрепление этой самой депутатской дисциплины? Не следует ли отменить возможность голосования за себя и «за того парня», по доверенности, как это сейчас происходит довольно часто?
— Принятая депутатами этого созыва норма о лишении депутатского мандата за недисциплинированное исполнение служебных обязанностей может применяться в равной степени по отношению как к депутатам, представляющим партию парламентского большинства, так и к представителям иных партий. Я обращаю на это внимание, потому что вы отдельно отметили, что Илья Пономарёв — оппозиционер. Повторяю: это норма, равная для всех. Сам факт её введения в законодательство является профилактическим элементом. Я бы очень хотел, чтобы эта норма действовала как можно реже или лучше бы — никогда, но сам факт её появления является мерой дисциплинирующего характера. Тем более что этот закон не обязывает фракцию или профильный комитет выходить с предложениями о лишении депутата полномочий, а он даёт право фракции или комитету выйти с таким предложением на решение палаты, но последнее слово, конечно, остаётся за палатой. Что касается второй части вашего вопроса, я не исключаю, что рано или поздно, может быть, настанет время, когда голосовать можно будет…
— Только за себя?
— За себя и в интернете.
— То есть в интернете, если физически не можешь проголосовать…
— Да, не можешь присутствовать, но можешь проголосовать дистанционно, имея для этого свой персональный защищённый ключ. Ну а потом, хочу заметить, что разом выхваченная картинка зала заседаний, где кого-то нет, не о многом говорит. Кроме работы в зале заседаний, есть работа в комитетах, во фракциях, в регионах, а также, собственно, законотворческая работа под вот той самой лампочкой, о которой вы говорили, дома. Могу предположить, что в отношении депутата Ильи Пономарёва чаша терпения у фракции «Справедливой России» была переполнена, потому что он не занимался парламентской деятельностью, виды которой я перечислил.
Продолжение следует…
