Запреты всего российского стали на Украине нормой. Вслед за российским телевидением, российскими фильмами, российскими книгами, российскими певцами и российскими платёжными системами настал черёд российского интернета: социальных сетей «Вконтакте» и «Одноклассники», сервисов Mail.ru и Yandex, производителей антивирусов. На днях запрету подверглась и георгиевская лента: за её ношение на Незалежной можно схлопотать штраф от 32 до 96 долларов, за повторное ношение — до 192 долларов или 15 суток административного ареста. Можно предположить, что следующий удар будет нанесён по УПЦ Московского патриархата: её влияние раздражает националистов, а имущество мечтают конфисковать конкуренты. Естественно, в пользу «истинно украинских» церквей.
Это всё показательно и очень замечательно. Власть борется с лентами и антивирусами. Разумеется, у этой страны проблем никаких больше нет, Минские соглашения выполнены, Донбасс обеспечен особым автономным статусом и уже собирается проводить свои выборы по изменённому украинскому законодательству. Нет, всего этого нет, есть только заверения главы СНБО Турчинова, что запрещённые сервисы «Яндекс. Пробки» и «Яндекс. Такси» представляли опасность украинской государственности, и даже предложение заблокировать заодно и Facebook (там же российские спецслужбы!), что будет реально благом для всех. 250 тысяч украинцев после введения запретов пополнили ряды безработных (Украина — это фабрика интернет-троллей, если кто не знал), а провайдерам понадобятся сотни миллионов долларов, чтобы обеспечить выполнение вводимых запретов на техническом уровне.
Для нас образ Украины, вводящей массовые запреты, расходится с устоявшимся стереотипом об этой стране как о либерально-анархической вольнице, Диком поле олигархов, нацбатов и сотен партий. Однако было бы ошибкой думать, что Украина на пути к авторитаризму. Просто во власти образовался националистический антироссийский консенсус, который нарушить не способен никакой «Оппоблок». Режим на Украине если и будет меняться, то лишь в сторону большей антироссийскости. Нынешние вводимые запреты — окончательное закрепление политики дерусификации. Понятное дело, что она встречает сопротивление в ряде городов, но это временно: людей со временем будут вынуждать покидать страну, ставя выбор «либо Украина, либо Россия». Заверения Плотницкого, что в Киеве есть «здоровые силы», которые поддержат республики, когда придёт время, безосновательны. У этих сил нет ни парамилитарных формирований, ни сильной кандидатуры на пост президента, ни перевеса в Раде. Они частично разобщены, а частично — вошли в сговор с властью взамен на обещания не сажать, периодически изливая порции умеренной критики в адрес Порошенко. Представить, что из этих ребят когда-нибудь вырастет боевая целеустремлённая оппозиция, а не клуб жалеющих о сорванных контрактах с Россией скучных олигархов, собирающихся по вечерам и тоскующих о прошлом, невозможно. Они могут на время стать альтернативой Порошенко, но альтернативой националистической политике постмайданной системы — никогда.
Конечно, для кого-то запретный плод сладок. И в пику режиму некоторые граждане способны уйти в пророссийское подполье. Но именно что в «подполье». Они подвергаются прессингу более значительному, чем те же самые проукраинские активисты в России. Количество уголовных дел, в рамках которых людей сажают за антивоенную и продонецкую пропаганду, исчисляется сотнями. Одесса, Харьков, Николаев помнят, что может быть, если пойти против установившихся в 2014 году правил игры. И многим из них действительно страшно.
На Украине образовался особый вид популизма: ультраправый, не выдвигающий социальных требований и апеллирующий не к большинству как таковому, а к политически активной прослойке. Прибегая к нему, в порывах демагогии некоторые деятели Рады уже сейчас требуют носящих георгиевскую ленту не штрафовать, а расстреливать. Охранник Яроша стрелял в таксиста, допустившего пророссийские высказывания: есть с кого брать пример. Билецкий и люди вроде него выступают законодателями политической моды, и их почин подхватывают в парламенте и ряде ведомств (СНБО впереди Украины всей). Естественно, не только российское, но и украинское общество после таких инициатив и их фактического претворения в жизнь пребывает в состоянии шока. Но если россияне могут этот шок сдобрить изрядной порцией сатиры и сарказма, то украинцам вовсе не смешно: за критику власти их там сажают в подвал.
Случай Украины — это демонстрация того, как можно запугать нелояльных членов общества, не прибегая к политическому авторитаризму. Нам бы этому учиться и учиться, но есть большая разница между тем, как осуществляется националистический популизм на Украине, и как бы он теоретически мог осуществиться в России. Если уничтожение памятников советской эпохи особо никому не повредило (потому что эпоха ушла), то запрет на российский интернет ударил по самим же украинцам. Стоит предположить, что наступление на УПЦ МП будет сопровождаться ростом влияния униатов и националистических элементов УПЦ КП, расколом паствы, битвами за храмы. И даже не из-за идеологии (УПЦ МП поддерживает АТО, всё в порядке), а из-за имущества.
Таково уж национальное предназначение и мессианство свободной Украины: в полурелигиозном рвении чиня вред соседям, разрушать свой дом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
