Онлайн с Илзе Лиепой

Ведущий конференции: Друзья, добрый день. Мы находимся в пресс-центре «Аргументы и факты». Меня зовут Наталья Кожина. А в гостях у нас сегодня Илзе Лиепа. Здравствуйте. Лиепа Илзе Марисовна: Добрый день. Ведущий конференции: Илзе, этот год для вас необычный. Всё-таки не каждый год бывает 30-летие творческой деятельности. Какими были эти 30 лет для вас? Лиепа Илзе Марисовна: Я вышла на сцену Большого театра в 5 лет в роли сына Чио-Чио-сан в опере «Мадам Баттерфляй». Это, наверное, было моё первое испытание, которое Господь дал мне выдержать и победить. Это был конкурс, где отбирали детей на эту роль. Я, конечно, не осознавала всего, что происходит, но в этом есть какой-то знак. Я ведь вышла не на какую-то сцену, а именно на сцену Большого театра. Я ещё не начала заниматься балетом, ещё понятия не имела, что ждёт меня впереди, но сцена Большого театра уже была под моими ногами. Когда оглядываешься назад и думаешь об этом, действительно видишь в этом некий знак судьбы, к которому родители, слава Богу, прислушались когда-то. Это случилось, когда мы с братом сказали, что всё-таки хотим заниматься балетом. И большое им за это спасибо. Я рада, что балет стал моей судьбой. Думаю, что мама счастлива, и отец был бы счастлив, если бы мог представить, что в нашей семье будет три Народных артиста. Он бы, наверное, шутил на эту тему, но его бы это очень радовало. Ведущий конференции: А у вас никогда не было сомнений в правильности вашего выбора? Лиепа Илзе Марисовна: Сомнений не было никогда, но моя судьба в Большом театре начиналась не так радужно, чему я в результате очень рада, потому что именно эти сложности заставили меня искать собственный путь в профессии, совершенно не похожий на путь моих одноклассников и коллег. Спустя годы, мои друзья в Большом театре говорили мне: «Какая ты счастливая. Ты вроде и в Большом театре, и в то же время у тебя есть своё дело, свои проекты. Ты – в нём и ты свободна от него». Эта свобода никогда не лишала меня любви к Большому театру, потому что этот театр для меня – это понятие, это не просто сегодняшний день, сегодняшний директор, Владимир Георгиевич Урин, которого я, кстати, очень уважаю и жду от него каких-то хороших перемен. Хотя должна сказать, что и с прежним руководством меня связывали уважительные отношения, и я тоже всегда это ценила. Например, в мои сложные моменты в Большом театре, у меня складывались уважительные отношения с дирекцией балета, и это было для меня очень ценно. Когда мой путь уважали, это было мне дорого. Ведущий конференции: То есть у вас нет какого-то отторжения в отношении Большого театра, как есть у некоторых артистов? Ситуация вокруг Большого театра заставляет многих людей говорить о том, что в театре осталось мало искусства, сплошные скандалы. Лиепа Илзе Марисовна: Я очень люблю Большой театр, не только сегодняшних людей, не только сегодняшний день. Для меня Большой театр – это понятие, это те люди, которые были до нас: Шаляпин, Уланова, Семёнова, все люди, которые несли такое немыслимое творчество с этой сцены. Во многом моя жизнь сейчас и моя балетная школа-студия, которая существует уже больше 7 лет, и моя книга «Театральные сказки», которая скоро выйдет в издательстве «РИПОЛ классик», — это моя собственная миссия реабилитировать наше замечательное искусство балета, потому что, что бы сейчас не говорили о Большом театре, наше искусство не стало от этого менее прекрасным. И путь Галины Сергеевны Улановой или Майи Плисецкой, или Владимира Васильева, или моего отца не стал менее заметным от того, что Большой театр сейчас переживает не самое лучшее время, если судить по разговорам вокруг театра.

Я преподаю взрослым студенткам. Мы назвали нашу школу школой-студией, потому что это не только детская балетная школа, это ещё и уникальные занятия пилатесом, который первой привезла в Россию мой партнёр и директор нашей школы Мария Субботовская. Я к ней подключилась, и мы стали продвигать это направление в России. Нам приятно видеть плоды нашей работы, потому что пилатес сейчас – неотъемлемая часть нашей жизни и жизни каждого фитнес-центра. Это поистине уникальная методика, которая хороша для всех: для тех, кто много занимается спортом, и для тех, кто никогда ничем не занимался, для пожилых людей, для детей. Это уникальная реабилитационная гимнастика. Поэтому – это школа-студия. Студия как место, куда взрослый человек приходит работать над собой. Я в нашей школе преподаю мой собственный метод. Он так и называется «Илзе Лиепа метод». Создана эта программа для женщин, она прорабатывает проблемные женские зоны. Это очень интересный и эффективный урок, который идёт в режиме балетного экзерсиса. Мне кажется, что для женщины очень важно не терять грацию. Поэтому в нашей студии есть разнообразные движения, но нет спорта, нет агрессивной работы, которая есть в тренажёрном зале. Мне кажется, что урок надо вести так, чтобы тот, кто ко мне приходит, получал удовольствие. Поэтому, даже если есть часть урока, где я требовательна, и она тяжела для исполнения, то я обязательно потом дам какую-то танцевальную композицию, чтобы человек вышел после занятия одухотворённым и с ощущением, что он получил что-то очень ценное для себя. Любой урок требует от меня очень большой затраты. Для меня это как выступление на сцене. Я очень много отдаю энергии. А как иначе можно чему-то научиться? Только через любовь и энергию любви. Чем больше этой энергии и любви, тем восприимчивее человек к материалу.

Моё мнение, как мамы и человека, который работает с детьми, что нужно постараться создать для ребёнка пространство классики. Это касается и классического воспитания тела. Мне кажется, не слишком полезно в детском возрасте заниматься бальными танцами. Это можно сделать и позже, в период юности. Сначала должна быть «инъекция» классики. Я в этом абсолютно убеждена. Особенно в наш век, когда реклама, видео настолько агрессивно вторгаются в жизнь каждого человека и ребёнка, что в семье надо максимально дать ребёнку наслушаться классической музыки, знать хотя бы имя Петра Ильича Чайковского, который подарил нам балеты, доступные детям. Хотя это музыка великого симфонизма, но она очень образная. «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Лебединое озеро» - это то, на чём можно воспитывать детей. А потом привести ребёнка в Большой театр. Моя дочь пришла в Большой театр на балет «Спящая красавица», когда ей не было ещё трёх лет, но она была к этому готова. Спектакль длинный. Она посмотрела его практически на одном дыхании, потому что уже всё знала по моим рассказам: вот появляется фея Карабос, вот момент, когда просыпается принцесса Аврора, вот танцует Красная Шапочка. Она была уже готова к тому, чтобы воспринять спектакль. Сейчас я очень жду момента, когда мы пойдём на «Щелкунчика». Она уже хорошо знает и музыку, и видео. Сейчас так просто купить хорошую запись, где танцует Владимир Васильев и Екатерина Максимова. Как мне приятно слышать, когда Надя смотрит спектакли и говорит: «Как я люблю Катю Максимову, если бы ты знала» (смеются). Надо самим любить что-то, чтобы иметь возможность передать это ребёнку. Если ты не любишь классическое искусство, то как ты можешь это передать? Классика во многом – поддержка будущей жизни для детей, как ограждение от агрессии окружающей среды.

Каким вы видите будущее Нади?

Я ничего плохого не вижу в балетном образовании. Если есть хоть какие-то способности, то я думаю, что это хорошее образование, особенно для девочки. Это формирует характер, даёт стержень.

Проблема роста у меня была всегда, и она существует для балета, безусловно. Но я вижу, что дети не становятся ниже ростом. Если посмотреть в Историческом музее на костюмы XVII века, ты видно, какого роста тогда были люди. Сейчас человечество тянется ввысь. В хореографическом училище очень много высоких девочек, хотя высоким в балете сложно. Длинные ноги, длинные руки, более сложная координация, сложнее воспринимать технику. И более сложно найти себе применение в профессии, потому что всё-таки балет требует миниатюрности, особенно классический репертуар: Аврора в «Спящей красавице», Маша в «Щелкунчике». Но отчаиваться нельзя. Есть и современные направления в танце. Там рост становится хорошим и ценным качеством, потому что на сцене хочется уже видеть фигуру, стать. Главное – чтобы нашёлся партнёр. На моё счастье, партнёры находились.

Очень нужны волонтёры. Нам нужны заинтересованные люди. Если это будут профессионалы - то поездка по России и поиск способных детей. Даже довезти то, что мы хотим передать детям. Мы - действительно занятые люди, и не всегда возможно сделать это лично. Если нам кто-то в этом будет помогать, и будет целая сеть людей, которые будут с нами сотрудничать, то это будет очень хорошо. А самое главное, чего бы мне хотелось, - это чтобы фонд был открыт, потому что сейчас мы живём в то время, когда всё обесценивается. Даже заявление о том, что создан такой-то фонд или ещё один фонд, человек не всегда воспринимает оптимистично, потому мы часто сталкиваемся с разными негативными вещами. Так же, как в фонде Мариса Лиепы мой брат, как президент, так и я в моём фонде, мы становимся ответственными за то доверие, которое нам оказывают или будут оказывать люди: будь то волонтёры, жертвователи или люди, которые будут входить в попечительский совет. Сердце наше должно быть открыто для всех.

Вы сказали, что одной из задач фонда является поиск способных детей. А как можно понять, насколько перспективен ребёнок? По каким критериям это определяют?

Есть конкретные данные, которые необходимы для балета: строение тела, ноги, подъём, выворотность, шаг, гибкость, чувство ритма, музыкальность и здоровье. Для такой профессии нужно много здоровья. Мне нравятся слова Михаила Барышникова. Это ответ тем, кто сомневается, что балет – мужская профессия. Он сказал: «Балет – это тяжёлая работа для настоящих парней». Я это часто говорю мамам, которые сомневаются, вести ли мальчика в балет. А то, что девочку надо вести в балет, в этом, дорогие мамы, даже не сомневайтесь. Это просто необходимо. Но нужно всегда взвесить, куда вы ведёте ребёнка, потому что мы в нашей школе часто сталкиваемся с тем, что к нам попадают дети испорченные. И не всегда надпись «Преподаёт артистка Большого театра» - гарантия того, что вы попадаете к хорошему педагогу. Хороший педагог – это особая профессия. И педагогов я разыскиваю, собираю, переманиваю, создаю команду. Это позволяет нашей школе держаться на высоком уровне. Школа открыта для всех, мы берём каждого ребёнка, но преподавание у нас ведётся на высочайшем уровне. Я являюсь гарантом того, что в нашей школе ребёнка не испортят. А если у него будут способности, то в нашей школе он сможет получить хорошую базу, чтобы потом профессионально заниматься балетом.

Вы так откровенно сказали «переманиваю» (смеётся). Вы считаете, что это нормально?

Я считаю, что это правильно, потому что педагог попадёт в правильное место. Атмосфера, которая существует в наших студиях (их сейчас 3 в Москве: на Солянке, на Жуковке и на Новой Риге), ни с чем не сравнима.

Для нас Новый год был удивительным праздником. Ни мама, ни отец не жалели сил, чтобы создать праздник для нас. Это были незабываемые представления. Отец брал в театре костюм Деда Мороза, делал полный грим, клеил себе нос. Он приходил и садился на лестнице. Видимо, давал маме знак, что Дед Мороз уже пришёл, и дальше начинался спектакль между мамой и отцом. Мы никогда не могли понять, что это наш папа. Он нам говорил, что уходит на правительственный концерт, а мы потом ему рассказывали, что приходил Дед Мороз. Разговаривали они примерно так. Мама, давясь от смеха, предлагала: «Дедушка, может, вы хоть чаю выпьете?», а он сиплым голосом отвечал: «Мне нельзя чай – я растаю. Мне шампанского» (смеются).

Сколько вам было лет, когда секрет раскрылся, и вы узнали, что это всё-таки ваш папа?

Мы никогда этого не узнали. Просто, когда мы немного подросли, родители решили сделать паузу и одеть Дедом Морозом нашего большого друга, живущего на первом этаже нашего дома, Юрия Леонидовича Леонидова, артиста МХАТа. Наш папа сказал, что в этот Новый год он остаётся с нами. Когда Юрий Леонидович вошёл в дверь, мы сразу сказали: «Дядя Юра, у вас ус отклеился» (смеются).

А Надюша ждёт Деда Мороза в этом году?

Я пытаюсь сместить акцент в сторону Рождества и настраиваю её на то, что главный праздник – это Рождество. Поэтому мы ждём Рождество. Но Новый год её не минует. Цепь праздников уже началась в её жизни. Вчера, придя из сада, она сказала, что сегодня в саду была удивительная собака, только она была ненастоящей – она была тётей.

Да, могла бы. Я думаю, что ради своих детей мы всегда должны быть готовы пойти на жертву.

Каждый верующий человек понимает, что вера даётся, как чудо. Не всегда человек, даже тот, который вырос в религиозной семье, обретает эту веру. Если семья религиозна, что прекрасно, то в сознательном возрасте её надо ещё раз подтвердить в себе, приняв своё взросление, сказав себе, что да, я хочу идти с Богом. Я верую. Это всё воспринимается как абсолютное чудо и нескончаемая радость. Могу только сказать словами моей небесной заступницы - преподобномученицы Великой княгини Елисаветы, что вера есть одно из самых больших подкреплений в этой жизни. Жизнь – это потери, это во многом разочарования. Я не представляю, как это можно переживать без веры. Дай Бог, чтобы мы всегда держались за эту путеводную ниточку.

Могу сказать словами нашего друга-священника, который когда-то мне говорил, что состояние – это тоже искушение и не надо забывать, что из него можно выйти. Это была замечательная подсказка для меня, возможно, она также кому-то поможет, что иногда уныние как состояние – это тоже некое искушение, из которого можно выйти, и надо постараться это сделать.

Ничего просто так не даётся. Уныние тоже для чего-то нужно – подумать о смысле. Тем не менее, я вам желаю, чтобы его было как можно меньше в вашей жизни. Скажите несколько слов о вашей книге.

Книга выходит в издательстве «РИПОЛ классик» уже очень скоро. Это книга сказок. Называется «Театральные сказки». Все герои живут в Большом театре. Это тоже проявление моей любви к этому театру. Там живут балетные туфельки, коты борются с театральными механизмами, занавес влюбляется в кулису, а лягушка-балерушка, родившаяся в театральном фонтане, встречается в театре с мышкой Шушу.

Как у вас всё непросто. Надя знает уже эти сказки?

Сказка про лягушку написана по её заказу. Иллюстрирована книга изумительным художником Анастасией Орловой, ученицей Бориса Диодорова. Её даже приятно держать в руках. Я с нетерпением жду, когда я наконец-то смогу взять её в руки, открыть и читать Надюше свои сказки с такими чудными картинками.

А что значит «по её заказу»?

Я спросила у неё, какую ей написать сказку. А поскольку лягушка – её любимый персонаж, она сказала, что, конечно, про лягушку. Так родилась лягушка-балерушка.

Я думаю, что она вам будет ещё подкидывать новые идеи. Илзе, спасибо вам огромное. Друзья, спасибо, что вы писали нам свои замечательные пожелания и прекрасные вопросы. Всего доброго.

Какое серьёзное отношение к искусству балета. Я признательна читателю, задавшему этот вопрос, именно за это отношение. В основе того, что я делаю, лежит желание максимально способствовать тому, чтобы в балет приходили талантливые дети. Наша профессия начинается очень рано, в нашей студии мы делаем новые уникальные программы, которые дают возможность начинать заниматься с детьми очень рано. Не всегда путь ребёнка, который начал заниматься в нашей студии, направлен на то, чтобы профессионально заниматься балетом. Но чем больше детей будет вовлечено в это, примерно как в то время, когда у нас в каждом дворе играли в футбол, и наша футбольная сборная побеждала, так и здесь. Найти ребёнка, способного к балету, очень сложно. За 7 лет существования нашей школы только 3 девочки поступили в Академию хореографии. Во многом нашу миссию мы видим в том, чтобы искать способных детей по стране, в том числе и в детских домах. Ведь это даст ребёнку возможность реализоваться, обрести профессию очень рано, если есть способности. На это направлена, в частности, и деятельность моего фонда. Этот год для меня ознаменовался созданием собственного фонда – фонда Илзе Лиепы. В нём много направлений деятельности. Одно из самых главных – «Культура – детям». Поиск талантливых детей для балета также входит в задачи нашего фонда. Я счастлива, что среди моего окружения, среди близких и друзей я сразу же нашла отклик. Первыми, кто подключился и вошёл в попечительский совет, стали наши друзья – банк «Экономический союз». Президент этого банка - Татьяна Сальникова. Вместе мы разработали несколько проектов. Сейчас в работе находится вклад с хорошими условиями, который позволит маленькие, незаметные для вкладчика проценты отчислять в фонд. Мы также задумали сделать ряд интересных проектов. Я счастлива, что к этому подключаются и другие мои друзья – руководители крупных компаний: Инга Легасова, Сергей Спиранский и, конечно, мой брат Андрис. Фонд Мариса Лиепы тоже участвует в наших проектах.

Вы участвуете в работе двух фондов? Как у вас на это хватит сил? А ведь ещё школа, выступления и дочка.

Наверное, ответ прост. Я не могу сказать, что я всеядна и хочу всего попробовать в жизни. Я не ставлю перед собой никаких задач. Жизнь сама ставит задачи. Что касается благотворительного фонда, то так много приходило и приходит каких-то посылов – надо помочь здесь, надо сделать это, хотелось бы, чтобы у детей из монастырского приюта, которых мы опекаем, был автобус, им так это нужно. Но на всё не хватает собственных средств. Когда есть возможность объединить друзей, взяться за руки и сделать что-то для тех, кто в этом нуждается, и во многом для балетной профессии, потому что здесь мы идём рука об руку со школой-студией, то вместе это будет большая сила и большие возможности что-то сделать.

Для меня отец – это нескончаемый источник вдохновения. И для меня, и для моего брата. Существуя в творческой профессии, я понимаю, что энергия таланта даёт огромный импульс сквозь время, как до нас доходит энергия таланта людей, которых мы никогда не видели и не слышали. Например, Шаляпина. Мы его слышали в каких-то записях, но не воспринимаем его как артиста. Но энергия его таланта доходит до нас, и мы понимаем, что это была уникальная личность, которая производила неизгладимое впечатление на тех, кто его слышал. Так и отец для нас. Да, он был нашим отцом, но рядом с нами существовал фантастический артист и танцовщик. Мы бесконечно питаемся энергией его таланта. Я понимаю, что трудно найти что-то близкое к нему. Я радуюсь, что этот удивительный мужчина был моим отцом и благодарю Бога за это.