Ректор РЭШ Сергей Гуриев: «Если стоимость барреля упадет до $60 и продержится на этом уровне два года, последствия будут тектоническими»

Проблемы могут начаться из-за слишком сильной интеграции Испании в мировую экономику. Активы здесь есть практически у всех крупных международных банков. Россия едва ли сможет остаться в стороне от процесса: эффективных мер по борьбе с экономическим кризисом правительство так и не разработало, а падение цены на нефть неминуемо приведет к сокращению всех социальных выплат. О том, почему европейские проблемы могут обрушить отечественную экономику, ректор РЭШ Сергей Гуриев рассказал в интервью «АиФ.ru».

- Сейчас много говорят об экономической стабилизации, которая произошла за последние десять лет. Вы в нее верите?

- Уже не первый год бюджет сводится без дефицита. Но в условиях цены в $100 за баррель нефти - это не самое большое достижение. В конце 2007 года Россия поверила в высокие цены на нефть и начала слишком много тратить. Без учета сырьевых доходов дефицит бюджета равен примерно 10% ВВП. Это огромный показатель. Сейчас мы говорим о кризисе в Греции и Испании, где дефицит составляет 7-8% ВВП. Говорить о стабилизации можно только с учетом того, что мы верим в эти цены на нефть. Инфляция существенно ниже, чем 10 лет назад, но по-прежнему остается очень высокой, более 6%. При такой величине сложно поверить в возможности долгосрочных финансовых инструментов. Показатель должен стать ниже 4%. Пока план такой, что через год-два мы установим инфляцию на уровне 4-5%, это хороший план, но его недостаточно.

- Получается, что если нефть резко упадет, бюджет России снова станет дефицитным?

- Да, это факт. Сокращение расходов будет неминуемо. Нет какой-то конкретной критичной цены, но я думаю, если стоимость барреля упадет до $60 и продержится на этом уровне два года, последствия будут тектоническими. Обязательно придется урезать социальные выплаты. Если нефть продержится на $60 год, а потом вернется назад, ничего критичного не случится – на этот случай есть Резервный фонд и возможность занять на международном рынке.

- Многим показалось, что последний кризис 2008-2009 гг. Россия переживала намного легче, чем многие западные страны. В чем был секрет?

- Так показалось людям, которые смотрят телевизор. Перед теми, кто смотрит на данные, открылась совсем другая картина. Падение ВВП в России в 2009 году составило 8% и стало самым большим среди стран двадцатки, в США это показатель сократился всего на 3%. Можно сколько угодно говорить о том, что мы пережили кризис легко, но это неправда. Страна только-только начала достигать своих докризисных показателей. О темпах роста 7% в год, которые были в 2007 году, уже никто и не говорит. Хорошим темпом сегодня в России были бы и 4% в год.

Есть огромное достижение – отсутствие долгового бремени. Но мы не видим, чтобы люди и капиталы из Европы переезжали сюда, все происходит наоборот. Были серьезные ошибки в экономике, но мне не хотелось бы о них говорить. Главная проблема – поздняя и медленная девальвация, в которой Россия вела себя точно так же, как Греция. Разница лишь в том, что вторая не имеет возможности девальвировать свою валюту, поскольку у нее ее просто нет. У России такая возможность была. Но мера была отложена, что привело к сильному удару в четвертом квартале 2008 года и первом квартале 2009-го. Правительство медлило с мерами помощи экономике.

- А позитивные меры были?

- Правительство спасло банковскую систему, это решение было верным. В антикризисном плане 2009 года было много хороших мер по помощи моногородам и безработным, софинансирование региональных программ. Были изобретены новые инструменты, которые могут оказаться эффективными в случае нового кризиса.

- Вы уже видите кризисные тенденции в Европе?

- Катастрофический сценарий выглядит так: Греция выходит из еврозоны, рынки думают, что следующей будет Испания, и провоцируют массовое бегство из местных банков. В этом случае, как и после истории с Lehman Brothers, вся банковская система остановится. Все будут рассуждать: я – американский банк, вы – немецкий банк, но любая транзакция предполагает риски, связанные с испанскими банками, поскольку прямая и косвенная связь с испанскими банкамиактивы есть у всех. Соответственно – сделка не состоится. А ведь Испания очень экономически интегрированная страна – речь идет о самых больших банках в континентальной Европе.

- Что в принципе может дать выход из еврозоны?

- Возможность ввести свою валюту и восстановить экономику. Но вхождение в еврозону дает при этом очень много преимуществ, так что я думаю, никто не захочет выходить из еврозоны. Можно решить ситуацию и в условиях евро, хотя все это неприятные меры: снижение зарплат бюджетников, которое влечет за собой снижение всех остальных.

- Какие сейчас самые слабые стороны у российской экономики?

- Деловой климат. Если прекратится такой массовый отток капитала и бизнесмены начнут ввозить капитал, экономика заметно укрепится. Еще одна проблема – приватизация, о ней постоянно заявляют, но на деле, на наших глазах, происходит скорее национализация. Когда, например, правительство вместо того, чтобы продать компанию, дает акционерам ТНК-ВР 40 миллиардов долларов наличными.

- Каким инфляционным прогнозам стоит верить?

- Индекс Росстата единственный, какой бы он ни был. Никто, кроме Росстата, эту цифру рассчитать не может, поскольку нужно собрать очень много данных. Сколько человек с ним сталкивается в реальной жизни – другой вопрос. Существует определенная потребительская корзина, по которой мы узнаем все индексы, можно ее изменить, но сделать это тоже может только Росстат.

- Есть ли у рубля шансы на укрепление?

- Да, если правительство улучшит инвестиционный климат. Это случится, только если все планы будут выполнены, хотя бы положения путинского указа о долгосрочной государственной экономической политике от 7 мая.

Интервью Сергея Гуриева о системе российского экономического образования читайте здесь