Ежегодно около 40% российских абитуриентов поступают в вузы на экономические и юридические специальности. Найти работу таким выпускникам часто бывает непросто – молодых специалистов отказываются брать или предлагают слишком низкую зарплату. Например, в Москве средний заработок экономиста составляет всего 30 тыс. рублей, хотя финансовые ожидания выпускников-финансистов, по данным портала Superjob, редко бывают ниже 70 -80 тыс. Но специалисты уверены: российскому рынку труда экономистов по-прежнему не хватает. Только вот заполнять свои вакансии многие крупные компании предпочитают иностранцами и выпускниками ведущих российских вузов, успевших пройти стажировку за границей. О том, где в стране действительно стоит получать экономическое образование, как повысить свою цену на рынке труда
в интервью «АиФ.ru» рассказал Сергей Гуриев
.
- К экономическому образованию в России довольно много претензий. Где учиться лучше всего?
- Лучшие вузы сейчас сконцентрированы в США: Гарвард, Стэнфорд, Принстон, Йель, Чикаго, Колумбийский университет в Нью-Йорке, Массачусетский технологический университет, Беркли. Во всех рейтингах они входят в первую десятку (или начало второй десятки). Здесь можно получить самое достойное как экономическое, так и техническое образование. В России нет вузов, сопоставимых по качеству с лучшими американскими, это просто нужно признать как факт. Есть лишь несколько учебных заведений, которые по разным направлениям сопоставимы с ведущими европейскими, но отстают от тех, что находятся в первой десятке в США. Например, Российская экономическая школа.
- Какие университеты, помимо РЭШ и ВШЭ, можно назвать ведущими в области экономики в России?
- Всем, кто не собирается уезжать из России, я бы рекомендовал учиться в РЭШ, ВШЭ, Академии народного хозяйства, Высшей школе менеджмента Санкт-Петербургского госуниверситета. Но если Вы можете поехать учиться в Гарвард – конечно, лучше поехать учиться в Гарвард.
- Ваши выпускники уезжают?
- В среднем за 20 лет уехали 30% выпускников. Уезжают, прежде всего, в ведущие международные университеты. Но в последнее время число уезжающих резко сократилось. Появилась возможность сделать здесь хорошую карьеру. Спрос на экономистов очень высокий, самые востребованные специализации: инвестбанки, банки, консалтинг. В ближайшие десять лет сохранится абсолютно та же динамика – российский финансовый сектор продолжит развиваться, хороших специалистов по-прежнему будет не хватать. Многие компании все равно предпочитают нанимать зарубежных специалистов. Несмотря на то, что экономика и юриспруденция у нас самые востребованные специальности в вузах, качество подготовки этих специалистов оставляет желать лучшего. Многим структурам приходится брать людей из-за границы.
- Шансы найти хорошую работу у выпускников западных и российских вузов сегодня одинаковые?
- У западных выпускников есть большой плюс – опыт жизни и общения за рубежом. В целом, никакой дискриминации, конечно, нет, более того – многие банки и компании предпочитают людей, которые говорят по-русски и понимают местные реалии. Речь идет о простом факте: американская бизнес-школа в любом случае лучше, чем любая российская. Человек, получивший МВА в Гарварде, априори будет рассматриваться как более выдающийся кандидат, чем человек, получивший МВА в России.
- Как можно было бы улучшить систему экономического образования?
- Надо просто много и усердно работать: отбирать хороших студентов, составлять программы, которые нужны, нанимать профессоров на международном рынке труда, быть прозрачными. На самом деле государство почти все сделало для того, чтобы любая команда, которая хочет создать хороший вуз, могла бы это сделать. Регуляторные барьеры сняты. Но есть, конечно, и проблемы. Например, мы все время жалуемся на учебные планы, несоответствие степеней. Главная беда - это армейский призыв, его нужно обязательно отменить. Иначе вся образовательная система начинает работать не на формирование знаний и навыков, а на защиту от службы.
Но в целом, если Вы хотите построить хорошее образовательное учреждение, Вы можете это сделать.
- Вы заговорили об иностранной профессуре. Сейчас в России ее практически нет, с чем это связано?
- Просто никто не нанимает. Никаких проблем с квотами нет: во-первых, этим профессорам платят достаточно денег, чтобы считать их высококвалифицированными специалистами. Иностранцы с доходом больше миллиона рублей в год у нас по правам приравниваются к российским гражданам, даже имеют право на 13%-ную ставку подоходного налога. Но вузы не всегда заинтересованы в иностранных кадрах, чаще всего это связано с тем, что есть свои люди, которые уверены, что они лучше. Простое решение здесь только одно: на каждое место нужно объявлять открытый конкурс с понятными критериями. Заявки на него наравне с иностранцами могут подавать и уже работающие внутри страны люди. Но, как правило, на этих отборах побеждают преподаватели с публикациями в хороших изданиях; зачастую это те, кто уже учился или работал за рубежом. Впрочем, когда десять лет назад мы для работы в РЭШ нанимали иностранцев, над нами все смеялись; теперь по этому пути идут многие государственные вузы. Если российский бизнес привозит специалистов из-за рубежа, почему российские вузы не могут этого сделать?!
- Сколько у вас иностранных специалистов?
- Из 30 постоянных профессоров пять иностранцев: два американца, англичанин, турок и грек. Все остальные – россияне, которые учились или работали за рубежом. Плюс многие иностранные преподаватели приезжают работать на короткий срок.
- Сейчас набирают популярность различные программы МВА, которые преподают в России. В том числе, например, в «Сколково». Имеет смысл на них поступать или лучше закончить обычную магистратуру?
- МВА может быть очень эффективной программой, если она хорошо сделана. В «Сколково» этот проект только начинается и, я думаю, в скором времени будет переформатирован – пока, судя по публикациям в прессе, своей программой они недовольны. МВА отличается от обычной магистратуры тем, что на ней учатся люди с опытом работы и преподают им, используя принципиально иные методы. Речь идет о большей интерактивности, все преподаватели имеют опыт и понимание того, как устроен бизнес. Все это - немного другое образование, не академическое. Именно поэтому в США программы преподают не в университетах, а в отдельных бизнес-школах. Аналогичные учреждения есть в медицине и юриспруденции, и везде они стоят особняком.
- Где бы Вы посоветовали закончить МВА в России?
- Сильные курсы есть в Высшей школе менеджмента СПбГУ, Бизнес-школе МГУ, «Сколково», Академии народного хозяйства и Высшей школе экономики. Но все эти программы пока нельзя назвать признаваемыми на Западе.
- Большинство ваших студентов – победители олимпиад. Они принципиально лучше ребят, которые просто набрали высокий балл по ЕГЭ?
- Полтора года назад мы запустили с ВШЭ Совместный бакалавриат. Мы прекрасно понимали, что нам нужны очень хорошие студенты, иначе ничего не получится. И действительно, уже второй год подряд две трети наших студентов оказываются победителями всероссийских олимпиад по экономике и наоборот – две трети призеров всероссийских олимпиад по экономике поступают в РЭШ. Это равновесие вряд ли устойчиво, поскольку может убить саму идею олимпиады: не могут же все победители учиться у нас. Есть и студенты с высоким баллом по ЕГЭ – это точно такие же хорошие ребята. Мы верим в ЕГЭ и охотно их принимаем. В этом году, как и в прошлом, для поступления к нам нужно было сдать четыре экзамена на оценку в среднем 94%, то есть получить 377-379 баллов из 400. У нас нет никакого неприятия ЕГЭ, просто мы не можем учить слишком много студентов – бакалавриат маленький, всего 60 человек. Не наша вина, что 40 или 45 из них олимпиадники: наш бакалавриат имеет госаккредитацию и обязана принимать победителей олимпиад высшего уровня.
- А вы чувствуете разницу между студентами-олимпиадниками и поступившими по результатам ЕГЭ? В ЕГЭ нет экономики, таких студентов должно быть тяжелее отобрать.
- Мы считаем, что экономике студентов сможем научить и сами. Нам важно, чтобы студенты знали английский и математику. Обществознание и русский тоже полезны. Экономика – это дисциплина, которую трудно хорошо преподавать в школе, да и сложно потом оценить знания абитуриента. Нужны люди, которые любят и умеют учиться. А прием в магистратуру проходит на основе международных экзаменов, которые составлены без учета российской специфики. В целом я поддерживаю идею ЕГЭ. Сам факт того, что есть единый национальный экзамен, позволяет вузам конкурировать за лучших студентов открыто и прозрачно. От олимпиад второго уровня мы отказались, поскольку не уверены, что они сопоставимы. В случае с ЕГЭ таких сомнений нет. Конечно, есть много слухов о коррупции, но от этого никто не застрахован. Я надеюсь, что рано или поздно в России будет национальный аналог GRE – переходного экзамена между бакалавриатом и магистратурой.
- У РЭШ совместный бакалавриат с ВШЭ. Что это значит?
- У вас есть платные студенты?
- Да, до последнего времени платниками были большинство магистрантов. Деньги от студентов составляют примерно 30-40% бюджета всей школы. Мы берем со всех дифференцированную плату, предоставляем различные гранты и стипендии. К счастью, удается собирать деньги с российских и международных компаний. В этом году ситуация изменилась: РЭШ приняла участие в конкурсе на контрольные цифры приема и получила дополнительные бюджетные места. Большинство студентов первого курса магистратуры теперь учатся бесплатно. Но это не самое простое решение: государство считает, что бюджетное место в магистратуре по экономике стоит всего семьдесят тысяч рублей в год. Но обеспечить качественное образование на эти деньги невозможно. В дальнейшем мы будем продолжать этот опыт, только если дотации от государства будут расти. Со студентов, которые платят за образование, мы берем в разы больше – примерно по $10 тыс в год. Ничего страшного в том, что студенты платят за свое обучение, нет. В дальнейшем они получают от этих вложений гораздо большую выгоду. Другое дело, что все студенты должны иметь доступ к образовательным кредитам.
- Какие программы кредитования вам кажутся оптимальными?
- Наши студенты получают кредиты у Банка «Русский стандарт» - по ней студенты ничего не платят в период обучения, а затем гасят долг в течение десяти лет. Ставки выше американских, но все равно приемлемые.
- Может ли выпускник бакалавриата рассчитывать на хорошую работу или нужно обязательно закончить магистратуру?
- Безусловно. Когда вы поступаете в бакалавриат – плохо представляете, кем хотите быть, такого рода решения в 20 принять куда легче, чем в 16 или 17. Поэтому бакалавриат должен быть нацелен на то, чтобы дать общее знание и умение учиться. Я думаю, что и рынок труда будет воспринимать бакалавров. Де-факто очень многие студенты магистратуры и так работают, значит, они находят место с дипломом бакалавра, просто – чтобы не попасть в армию – делают вид, что продолжают учиться.
