Трагедия
Хоккеисты вместе с тренерами и персоналом направлялись на первую выездную игру сезона в Минск. Около 16 часов самолет ЯК-42 с хоккейным клубом на борту, не набрав достаточную высоту и столкнувшись с препятствием, рухнул в воду. Воздушное судно распалось на несколько частей и загорелось.
Выжить удалось только двоим: хоккеисту Александру Галимову и бортинженеру Александру Сизову. Через несколько дней из-за травм несовместимых с жизнью, Галимов скончался. Всего на борту находилось 45 человек. По рассказам родственников, спасатели, достающие тела погибших из воды, нашли много маленьких икон. У многих в зубах были зажаты нательные кресты.
Летом следующего года у игроков основного состава должны были состояться шесть свадеб. Многие семьи лишились единственных кормильцев, отцов своих детей и просто самых родных на свете людей.
Официальное расследование трагедии проводил Межгосударственный Авиационный комитет. Непосредственной причиной крушения была названа ошибка пилотов. С версией МАК до сих пор не согласны многие родственники погибших.
Читайте также: Стало известно, из-за чего разбился ярославский «Локомотив» >>
Мама Максима Шувалова: «Жизнь разделилась на «до» и «после»
Самому молодому хоккеисту Максиму Шувалову, трагически погибшему со всей командой «Локомотива», только-только исполнилось 18 лет.
«Фраза, что «время лечит» - это неправда. Люди могут чуть-чуть привыкнуть к боли, но забыть такое невозможно. Мне легче не стало. Мы с мужем занимаем себя чем угодно, лишь бы не было времени постоянно думать об этой трагедии. Я не могу описать словами, что творится в душе, - с трудом говорит мама Максима Светлана Шувалова. – Я лично себе затвердила, что он уехал, хотя в глубине души, конечно, понимаю, что это неправда. Невыносимо хочется с ним поговорить, обнять его, чтобы он снова был рядом с нами».
10 месяцев назад в семье Шуваловых произошло пополнение: родился сын Артем. Два года назад, когда Максим погиб, Светлана и ее муж Алексей в один голос говорили, что обязательно постараются родить еще одного ребенка, иначе не зачем и не для кого жить.
«У нас еще есть силы, позволяет возраст завести еще ребенка. В этом наше спасение. Мы знаем, для кого жить, нужно вырастить и поставить на ноги сына. Как справляются с последствиями трагедии остальные семьи, я просто не могу представить», - грустно рассказывает Светлана Ивановна.
По словам женщины, их семья и родственники других хоккеистов рады, что шумиха вокруг трагедии поутихла. Им и так непросто, а публичность только добавляла тяжести на душе. Но даже сейчас, спустя два года, провести время на кладбище у могилы сына в одиночестве получается лишь ранним утром или поздним вечером. В остальное время – постоянно подходят люди. Хоккеисты Максим Шувалов и Никита Клюкин похоронены в городе Рыбинске Ярославской области.
Как и многие другие, семья Шуваловых не согласна с официальной версией трагедии.
Гибель «Локомотива». Хроника событий и расследование авиакатастрофы«Мне кажется, что люди уже устали ждать правды, что же на самом деле произошло 7 сентября. Столько слухов, версий. Но все боятся говорить правду. Наше мнение: это роковое стечение обстоятельств, - рассказывает Светлана Шувалова. – Одни не позаботились о безопасном транспортном средстве для команды, другие торопили в аэропорту, третье не смогли настоять на своем и дождаться полного прогрева двигателей. Но доказать никто ничего не сможет. Все боятся за себя, за свои места. А то, что погибло столько молодых, талантливых ребят…».
Про десятимесячного сына Артема Светлана говорит охотно. По ее словам, многие утверждают, что они с Максимом очень похожи. Она же видит, что это два разных человека. Разные характеры: Максим был спокойный, Артем очень шустрый. В 10 месяцев он уже пытается бегать и не любит сидеть в коляске. Мама надеется, что возможно, когда сын вырастет, он выберет профессию хоккеиста.
«Не нужны нам эти памятники, какие-то увековечивания памяти. Им этого уже не надо. Ребята всегда будет жить в наших сердцах, в сердцах болельщиков. Но никакие деньги мира мне не вернут Максима. Жизнь разделилась на «до» и «после». Да, мы живем, но уже без энтузиазма», - тихо заканчивает разговор Светлана Шувалова.
Отец Ивана Ткаченко: «Истину от нас скрывают»
Иван Ткаченко – «звездочка» ярославского хоккейного клуба. Так называли его болельщики. Только после гибели хоккеиста 7 сентября 2011 года, выяснилось, что он, не раскрывая своего имени, перечислял крупную материальную помощь детям с тяжелыми заболеваниями. У Ткаченко остались две дочки.
Отец Ивана, Леонид Ткаченко считает, что для увековечения памяти погибших властями делается недостаточно. Да, 7 сентября 2013 возле «Арены-2000» открывается мемориал «Хоккейное братство», но он посвящён всей команде. А конкретно для ярославских мальчишек, их семеро играло в команде, - ничего. Мужчина приводит в пример Чехию, где три улицы названы в честь трех чешских хоккеистов, трагически погибших под Ярославлем в 2011 году. В Словакии Павола Демитра – национальный герой. С 2013 года приз самому ценному игроку плей-офф шведской хоккейной лиги носит имя Стефана Лива.
«В Челябинске проводится турнир памяти Александра Калянина, в Екатеринбурге поставили бронзовый памятник нашим хоккеистам, - продолжает перечислять Леонид Ткаченко. – А у нас в Ярославле как-то тихо… Непонятно такое отношение. Если бы болельщики не сделали мемориальную доску на доме, где жил Ваня, ничего бы и не было».
Главное сегодня для Леонида Ткаченко - построить в память сына детскую спортивную школу (мечта Ивана Ткаченко), это теперь смысл и цель его жизни. Найдено место, начато строительство, но не хватает финансирования. Школа планируется как платная, при этом талантливых детей из бедных семей будут обучать бесплатно.
На вопрос, кого он считает виновником гибели «Локомотива», Леонид Владимирович отвечает коротко: «Истину от нас скрывают. Только один эпизод: мы, родственники погибших, в Следственном комитете попросили организовать нам встречу с диспетчером аэропорта «Туношна». Нам отказали. Почему? Ничего не говорят. Что-то там произошло, чего мы не должны знать. Того, кого официально обвиняют, мы считаем невиновным. Могу ещё сказать: к нам подходили люди, которые там живут, и говорили, что видели взрыв на борту».
Родственники погибших хоккеистов, многие нескоро оправятся от этой трагедии. Даже после двух прошедших лет, многие не верят и не понимают, как такое могло случиться.
«Ваня столько добрых дел делал, а мы даже и не знали, - тихо говорит Леонид Владимирович. – «Он был классным хоккеистом, но важнее то, что он был великим человеком по своим душевным качествам. Слава Богу, нам недолго осталось, мы скоро с Ваней встретимся. Эта детская школа поможет сохранить о нём память, как о светлом человеке, и вырастить у нас в Ярославле звёзд уровня Малкина и Овечкина. А мне она поможет хоть часть жизни в себе возродить. Хочу, чтобы люди понимали: не деньги главное, а взаимоотношения человеческие, только они нам счастье дают».
Невеста Павла Снурницына Виктория: «Мне его никто не заменит»
19-летний Павел Снурницын был подающим надежды хоккеистом. К моменту трагедии его только взяли в основной состав, мечты стали сбываться, но все оборвало крушение.
Павел и Виктория Кашихина входило в число тех шести пар, которые должны были пожениться в скором времени.
«Со временем боль не притупляется. Да, ты учишься с этим как-то жить. Привыкаешь к этой мысли, что его больше нет. Пытаешься что-то делать. Но все равно каждое утро ты спрашиваешься себя, почему его нет рядом. В течение дня происходят те или иные события и , ты думаешь: «что бы сказал на это Паша?», - тихим голосом рассказывает Виктория.
По ее словам, поддержка от дальних знакомых и чужих людей, первое время заваливавших ее сообщениями и звонками с соболезнованиями постепенно сошла на «нет». Но близкие люди остались рядом. Так, например, родственники Паши стали для нее такими же родными.
«Мне его не хватает во всем, прежде всего, в тех эмоциях, которые он мне дарил. Он делал меня счастливой. И сейчас, сколько бы людей не находилось вокруг, никто мне не может заменить его», - говорит Виктория Кашихина. День трагедии Виктория может расписать по минутам.
«Когда 7 сентября команда села в самолёт, мы с ним созвонились. Я его спросила: «Почему у вас там так тихо?» Он ответил, что самолёт поехал на взлётную полосу, почему-то его голос был очень напряжённым. Мы закончили разговор за три минуты до крушения, - напряженным голосом говорит Вика. – Зимой того года у него умерла любимая бабушка, он очень скучал по ней, говорил, что хочет увидеть. Я говорила ему, что люди живы, пока жива память о них. Теперь эти слова я вновь и вновь повторяю себе».
