Замолчавший город. Что происходило на улицах Парижа после терактов

Хроника трагедии

• Первый взрыв прозвучал в 21.16 в баре около стадиона «Стад де Франс». 10 человек помимо террориста погибли на месте. Затем в холле стадиона прозвучали ещё 2 взрыва (в 21.20 и в 21.53), полиция обнаружила останки 3 самоубийц.
• Между 21.20 и 21.30 жертвами вооружённого нападения на ресторан «Пти Камбодж» и бар «Ле Карийон» стали как минимум 26 человек. Стреляли из проезжавшего мимо автомобиля. В 21.32 было совершено нападение на посетителей пиццерии «Ла Каза Ностра». Очевидец описывает, по крайней мере, 5 тел рядом с ним. Около 21.38 на открытой террасе кафе «Ла Бель Экип» начался автоматный огонь. Погибли 19 человек. В кафе «Контуар Вольтер» в 21.44 взорвался ещё 1 смертник. Кроме него, никто не погиб.
• В 21.50 нападение на концертный клуб «Батаклан», где выступала рок-группа «Eagles of Death Metal» из США. Террористы начали расстреливать зрителей очередями. Вскоре силы спецназа Франции провели штурм. Всего в «Батаклане» погибло около 100 человек.

Читайте также: Подробная хроника событий в Париже

«Пешки в чужой игре!» 

Париж после серии кровавых терактов ведёт себя как только что переживший трагедию человек.

Сутки парижане пребывали в состоянии немого шока: всегда активный, живой город казался вымершим. Были наскоро закрыты все рестораны, магазины и кафе. Комендантский час официально не был введён, но улицы оказались пусты даже в центре города. В воздухе - концентрированный страх. «Не ходите по городу, полиция предупреждает, что в Париже могут оставаться вооружённые террористы, возможно, их было не 8 (именно столько погибло во время атак в ночь с пятницы на субботу. - Ред.), а намного больше», - предупреждает меня водитель такси. У него трясутся руки. В ночь трагедии он работал - такси возили пассажиров бесплатно, и диспетчеры вывели на улицы все имеющиеся в парках машины. 5 линий метро власти закрыли на несколько дней.

«Они стреляли и улыбались». Раненые в парижской бойне вспоминают трагедию

Подробнее

В воскресенье после обеда у парижан наступила следующая фаза осознания горя. Они толпами повалили на улицы. Собирались на площади Республики на народный митинг памяти, несли свечи, цветы и открытки. Молодёжь громко пела, взявшись за руки, «Шанз-Элизе» («Елисейские Поля») Джо Дассена, нарочито весело и шумно скандировала: «Мы вас не боимся!» и «Нас не запугать!» В 10-м округе, в местах, где случились трагедии, - у ресторана «Маленькая Камбоджа» и бара «Ле Карийон» - находили выход противоположные эмоции: встречались те, кто потерял здесь близких, обнимали друг друга, громко плакали, прислоняя ладони к дверям кафе и асфальту у входа. 33-летний Серж потерял здесь жену Эни: «Был вечер пятницы, она пошла встретиться с подругами всего на час, а я остался дома с детьми. Я до сих пор не сказал сыновьям, что мамы больше нет».

Серж плачет, и его обнимает совершенно незнакомый мужчина, шепча, как мантру, всё те же слова: «Полно, им нас не запугать». Похоже, все французы пытаются убедить себя, что они не боятся. Хотя бояться есть чего.

Вся улица в крови

11-й округ, в котором находится клуб «Батаклан», ставший эпицентром кровавой бойни(«Господи, как «Норд-Ост», - шепчет, стоя рядом со мной, туристка из России), до сих пор оцеплен полицией. 66-летний Пьер гуляет с чёрным пуделем. Мы оба замираем, глядя, как из брандспойта смывают с асфальта сквера Батаклан кровь, - сюда ночью выносили раненых и убитых. «Я тут живу, это просто проклятое место, - начинает он, - сначала в январе - редакция «Шарли Эбдо», теперь - невинные люди в «Батаклане», ведь эти два здания в двух шагах друг от друга… Я устал бояться. Мы погубили Францию своим попустительством, равно­душием, соглашательством с этой дрянной политикой. Мы научились мастерски поддерживать друг друга в горе, заметили? И считаем, что это искупает наше равнодушие ко всему остальному. В ночь, когда случилась беда, полиция очень многих не пустила домой, в том числе и меня. Простые французы, хоть и были крайне напуганы, открыли двери и приютили на ночь всех, кто остался на улицах. Это мило? Да! Мы все готовы разбираться с последствиями трагедий, но не сделали и - я уверен - не сделаем ничего, чтобы предотвратить их в дальнейшем».

Париж «в новой реальности». Как живет город после терактов

Подробнее

На два дня траура в Париже закрыты основные достопримечательности - это и дань памяти погибшим, и страховка на случай новых терактов в людных местах. Оцеплен Лувр, закрыт сад Тюильри. На простран­стве между ними полно африкан­ских и арабских продавцов всякой всячины - поддельные сумки, питьевая вода, брелоки в форме Эйфелевой башни, огром­ные сумки, набитые неизвестно чем, за спиной у каждого. Такая же картина у самой Эйфе­левой башни. Вокруг ни одного стража порядка. Этот тревожащий меня вопрос задаю полицейскому, дежурящему на входе в Нотр-Дам де Пари. Там в воскресенье проходит месса памяти погибших, поэтому храм решено не закрывать. «Возможно, присутствуют полицейские в штатском?» - отвечает он вопросом на вопрос. Проще отмахнуться, проще промолчать, проще сделать вид, что не заметил. И эта беспечность удивительным образом чувствуется во всём.

Читайте также: Кем были террористы, которые совершили теракт в Париже?

Пагубная толерантность

«Первое, чему учат детей в школе: в случае чего нужно сразу падать плашмя на землю, прикрыв ладонями затылок, - рассказывает мне Елена из Новосибирска. 10 лет назад она вышла замуж за француза и переехала в Париж. За эти годы по соседству с их домом стало в 4 раза больше приезжих мусульман. - Я равнодушна к религии, но отдала детей в католическую школу только потому, что там минимум восточных мигрантов. Они ведут себя так, как будто Франция и французы им должны, а учителя уже боятся делать араб­ским подросткам замечания.

Ничего хорошего Францию не ждёт - она погубила себя своей же толерантностью, пустила на свою территорию столько людей, что французы уже в меньшин­стве. Вдумайтесь: эти теракты были совершены в столице страны, в которой в данный момент высший уровень тревоги, понимаете? Полицейские за 2 недели до климатического форума прочёсывали каждый сантиметр и упустили террористов. Муж настаивает на том, чтобы переехать в Москву, - заканчивает рассказ женщина. - Говорит, в России есть чёткая и жёсткая анти­террористическая программа, власти понимают, что «мочить» террористов надо на их территориях. Это то, на чём погорела Франция: мы сначала пустили их к нам, а теперь не знаем, как быть».

Парижан призывают сдавать кровь для жертв трагедии. Но на стационарном пункте сдачи добровольцев всего двое: Мишель, 22-летняя француженка, которая учится на архитектора, она потеряла сестру в зале «Батаклан», и 27-летний Али, 2 года назад приехавший в Париж из Сирии. «Я хочу сделать для парижан всё, что в моих силах, - объясняет он. - Сегодня все мигранты из ближневосточ­ных стран - враги Франции. Но это не так. Теракты совершают те, кто проник сюда под маской беженцев, либо те, кого называют «спящими агентами». Это, как правило, мигранты-мусульмане, давно живущие во Франции, возможно, даже не в первом поколении. И вербуют их, как правило, ещё подростками - когда у юношей просыпается интерес к религии, бушуют гормоны, хочется поменять весь мир, хочется протеста… Вы ведь слышали, что двоим из террористов было не больше 17 лет? Нам всем - и мусульманам, и евро­пейцам - нужно осознать, что нас стравили друг с другом. Кто? Конечно, США. Они фактически создают террористи­ческие организации и поддер­живают их в своих интересах, а Европа молчаливо подыгрывает.

Посмотрите: Ирак, Ливия, теперь вот Сирия. Но Америка-то там далеко, а мы здесь, и террористы едут в Европу, а не к ним. Не обращали внимания, что это именно Штаты выступают против объединённой борьбы с терроризмом, хотя как будто бы «за»? Я сириец, а так же боюсь и не хочу террора, как и французы». Кстати, в воскресенье Париж облетела новость о том, что сирийцем был и полицейский, не пропустивший смертника на трибуну стадиона «Стад де Франс». У террориста был билет: предполагалось, что он подорвёт себя на трибуне, чем вызовет панику, зрители бросятся к выходам, где приведут в дейст­вие пояса шахидов 2 других смертника. Жертв могло быть в десятки раз больше. Остановивший смертника сириец - его зовут Заур - выжил.

…В воскресенье вечером на площади Республики, где звучат лозунги «Нас не запугать!», раздаётся хлопок. Все тут же падают на асфальт - как учат во французских школах, животом вниз. Справа от меня плачет женщина. Хлопок оказывается петардой. Нас уже запугали. И в какой-то момент французам, наверное, стоит себе в этом признаться.

Сбросить атомную бомбу на ИГ

Вильре, офицер французской армии в запасе:

- Французы в шоке и в гневе... Некоторые говорят о том, что надо сбросить атомную бомбу на ИГ (террористическая организация, запрещённая в РФ. - Ред.), другие предлагают выслать из страны сомнительных людей (якобы потенциальных террористов может быть до 1800 человек) и закрыть границы.

Ольга Плотникова, домохозяйка (Париж):

- Сторонников крайне правых в Париже всё больше. После расстрела «Шарли Эбдо» в мечети подбрасывали гранаты, мусульман оскорбляли. Многие из них чувствуют себя неуютно. Им стыдно от того, что террористы прикрываются их религией.

Читайте также: Невежливые люди. Атака на Францию - начало волны терактов в Европе?

Европа – не проходной двор?

Энтони Глиз, эксперт по вопросам национальной безопасно­сти, историк (Велико­британия):

- Ясно, что теракт готовился и режиссировался за пределами Франции. Вопрос: как сделать границы между европейскими странами более защищёнными? Кроме пограничного контроля абсолютно необходим контроль за Интернетом, электронной почтой, мобильными телефонами и другими средствами коммуникаций. Правительства должны разъяснять своим гражданам, что их нежелание, чтобы спецслужбы имели доступ к частным переговорам, может стоить жизни сотням и тысячам их сограждан.

Гражданину одной европей­ской страны сегодня не нужно получать визу для поездки в другую европейскую страну. Но почему бы не попросить его показать свой европейский паспорт при пересечении границы? Шенгенское соглашение было подписано в 1985 г., когда терроризм существовал больше в голливудских боевиках. Сейчас нужно смотреть правде в лицо и приспосабливаться к реалиям.

Читайте также: От Мюнхена до Парижа. Хроника крупнейших терактов в Европе

В чём ошиблись французы?

Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

- Теракт стал следствием провала политики интеграции. Большое количест­во новых граждан Франции вместе с паспортом не приобрели лояльность к этой стране. Вспомним, как ещё несколько лет назад подростки бунтовали в парижских пригородах, жгли машины. Думали - они повзрослеют и всё пройдёт. Не повзрослели: от «этнического» хулиганства это поколение перешло к ещё более жёсткой позиции, к идеологии радикального исламизма. Никакие пособия не предотвратили этот сценарий. Стимулов для ассимиляции у вновь прибывших в страну, по сути, не было. Если первое поколение мигрантов приезжало зарабатывать и стремилось раствориться во французском обществе, то последующие поколения стали жить в «гетто», вариться в собст­венном соку, воспроизводить привычный уклад, испытывая неприязнь к приютившему их обществу. И постепенно количество перешло в качество.

Читайте также: Свои и чужие. Извлечет ли Россия урок, глядя на миграционный поток в ЕС?

Как нам обезопасить себя?

Семён Багдасаров, директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии, полковник запаса:

- В Париже была хорошо спланированная диверсионная операция, с чётко прописанными ролями каждого бойца. Впервые подобную атаку на город террористы провели в индийском Мумбаи в 2008 г., погибло 166 человек. Что делать России, чтобы такого избежать? Первое: посмотреть, откуда к нам могут прибыть террористы: ужесточить визовый режим с Турцией, ввести визы для граждан стран Центральной Азии. Второе: по примеру других стран аннулировать загранпаспорта россиян, уехавших воевать за исламистов: пусть знают, что назад пути нет. Третье: провести в Сирии операцию спецназа по ликвидации «наших» террористов. Организовать её можно было бы поручить Р. Кадырову.

Читайте также: Кадыров призвал лидеров мусульманских стран объединиться против ИГИЛ