Многие не могли досмотреть его до конца, а кто-то не находил в себе силы и чтобы начать смотреть. Но все знали, что случилось: в детском доме в Амурской области старшие воспитанницы 15-17 лет избивали маленьких мальчиков. Полуодетых, выстроенных у стены. Хлестали ремнем, добавляли руками и ногами. Малыши кричали от боли, отчаянно плакали, пытались закрывать лицо руками. Одна из участниц расправы снимала происходящее на телефон, а остальные, не прекращая избиение, отпускали комментарии и улыбались в камеру. Позже станет ясно, что подобные сцены повторялись в этом детском доме регулярно – причем, якобы, в воспитательных целях, на телах детей найдут старые и свежие следы побоев, а в интернете – не меньше 6 аналогичных видео того же автора. История станет настолько громкой, что вырвется из социальных сетей на экраны телевидения и все выпуски новостей откроются этим сюжетом… Общественность будет в ужасе. На головы девушек-садисток начнут призываться все возможные кары. И весть о том, что им грозит до 7 лет лишения свободы большинством будет воспринята положительно: так им и надо!
Вот как просто попасть в палачи
Я не знаю, что стоит перед вашими глазами, когда вы смотрите этот ролик. А я вижу своего младшего ребенка. Ведь если бы мы не забрали его из системы несколько лет назад с единственной целью - выцарапать хотя бы одного, сегодня он так же стоял бы в маечке и трусиках у стенки, визжа от боли и плача от страха. И ему бы еще очень повезло, если бы это был его единственный страшный опыт детдома. И если бы на выходе из него он не стал бы таким же, как эти воспитанницы… Я смотрю на него - любимого сына, не знающего, что ремень годится на что-то еще, кроме того, чтобы поддерживать брюки – и вижу тех, кто остался там. И понимаю, что мы предали их. И продолжаем предавать каждый день. И поэтому, уж простите, сегодня я буду говорить откровенно, не заботясь о политкорректности. Потому что, как пел Галич: «Вот как просто попасть в палачи – промолчи, промолчи, промолчи».
Итак, общественность в ужасе – как такое могло случиться? Как молоденькие девочки могли превратиться в таких выродков? Неужели руководство детского дома ничего не знало? И почему молчит уполномоченный по правам ребенка? Или его интересует только то, что происходит в других странах? Ну, тут общественность, конечно, неправа. Достаточно посмотреть твиттер детского омбудсмена от 16 мая: уполномоченный настаивает на проведении проверки и возбуждения уголовного дела, направляет обращение губернатору Амурской области, утверждает, что интернат лучше расформировать… Но потом появляются два несколько неожиданных заявления. «Жестокость и насилие в детской среде - страшное и опасное явление, с которым надо бороться всем Миром, объеденив усилия Общества и Государства,» - пишет Астахов. (Оставляю орфографию автора, увлекшегося написанием половины текста с большой буквы и забывшего, каким словом проверяется «объединив».) Казалось бы, что такого в этой фразе? Обычный ничего не значащий пафос. Но нет, Павел Алексеевич знал, о чем говорил. И вот уже очень скоро в его твиттере обнаруживается следующая запись: «Уполномоченный и Роскомнадзор заключили Соглашение о сотрудничестве и начинают Кампанию против насилия и жестокости в СМИ и ТВ.» Причем здесь избиения в детдоме и кампания против жестокости в СМИ? Вроде бы, не с того надо начинать? Однако позже в материале ИТАР-ТАСС Астахов пояснит свою мысль: «Ресурсы, которые дают возможность размещения таких роликов, должны в режиме саморегулирования отслеживать и удалять это жестокое видео... То, что дети придают публичности эти съемки, говорит о том, в системе воспитания существует серьезный сбой.» Да, вы не ослышались. Именно это больше всего и беспокоит уполномоченного: не издевательства над детьми, а то, что эти издевательства могут выплыть наружу.
Территория насилия
Те, кто это понимает, уже давно говорят, что надо оснастить все детские дома камерами наблюдения, открыть их для посещений и контроля – и не только со стороны чиновников, дать возможность подопечным этих учреждений постоянно держать связь с волонтерами. Не укрупнять детские дома, как это происходит сегодня, когда небольшие учреждения «с человеческим лицом» уничтожаются, а дети раскидываются по большим интернатам, чтобы чиновники могли отрапортовать о сокращении детских домов. А наоборот, менять огромные учреждения на приюты семейного типа, в которых не должно содержаться больше 30, а в идеале – больше 15-20 детей. И, конечно, прекратить рассматривать детдома как места постоянного проживания детей и не на словах, а на деле заниматься пропагандой семейного устройства и самим семейным устройством. Потому что ребенок, находящийся даже в самом образцовом сиротском учреждении не может считаться устроенным!
«Не за то, что били, а за то, что спалились»
Это привело бы к краху сиротской системы в России – по крайней мере, в том противоестественном и бесчеловечном виде, какой она предстает сегодня. Но одновременно – и к краху аппарата уполномоченного по правам ребенка. Потому что, как руководство того злополучного интерната в Амурской области не могло не знать, что происходит в его стенах, так и омбудсмен не может не представлять, что творится в детдомах по всей стране. И как руководство интерната должно нести наказание за случившееся, так и Астахов несет ответственность за то, что представляет собой сиротская система в России через три с половиной года его работы на посту уполномоченного. Но руководство интерната, директор которого, кстати, тоже бывшая его выпускница, все устраивало: старшие воспитывают младших теми же методами, какими в свое время воспитывали их самих. Никто не мешает, все при деле, а воспитателям можно отдохнуть. И Астахова тоже все устраивает: только не вмешивайтесь, не пытайтесь заглянуть внутрь, не слушайте общественных деятелей и опытных усыновителей –последние, к счастью, немногочисленны, к тому же часто хранят тайну усыновления и помалкивают. Тогда можно будет и дальше утверждать: в России выстраивается очередь из усыновителей, детские дома сокращаются и выглядят образцово-показательно, а все зло – из-за границы.
Так что из этой истории Павел Алексеевич сделал совершенно логичные выводы: нельзя давать хода подобным видео. И девчонок этих, как пишет в своем блоге уже упомянутая мною Петрановская, «отправят на нары не за то, что били, а за то, что спалились.» Думаю, что следующим шагом станет изъятие телефонов у воспитанников детдомов - конечно же, под предлогом заботы о них, чтобы уберечь их от вредного влияния интернета и внешнего мира. И перекрытие для волонтеров какого-либо доступа к воспитанникам – ну, пожалуй, только кроме бессмысленных поездок от компаний раз в год с подарками. А то еще будет, как в случае с Еленой Погребижской, которая поездила волонтером в один из интернатов и начала задумываться: «Постепенно мне становилось понятно, что многое в интернате не то, чем кажется. Время от времени дети из интерната куда-то пропадали и на вопросы: «А где Леха? Где Настя? Где Сашка?» ответы были какие-то мутные. И выяснилось, что детей в наказание отправляют в психушки, где их кормят тяжелыми препаратами, и они больше не досаждают взрослым. Еще оказалось, что все здешние веселые и смышленые ребятишки считаются умственно отсталыми, олигофренами, и что взрослые убеждены, что все эти дети рождены, чтобы стать малярами, рабочими и швеями. Мне все сильнее хотелось в этом разобраться. Почему никто не замечает эти странности и почему никто с этим ничего не делает?» Потом Елена сняла про это документальный фильм «Мама, я убью тебя». Его премьера пройдет 22 мая в 20:00 в РИА Новости и тоже, видимо, не порадует чиновников.
В общем, вы поняли: если не хотите неприятностей Павлу Алексеевичу сотоварищи и не готовы возмущаться где-то, кроме соцсетей, воспринимайте этот случай как единичный эпизод. Выплесните всю ярость на озверевших девчонок, которым самое место в тюрьме – интересно, правда, как она поможет им забыть дедовщину и склонность к насилию? Не ищите выхода из ситуации, не настаивайте на прозрачности детдомов, не пытайтесь узнать, что же на самом деле происходит за их дверьми. Не задумывайтесь, что сегодня 107 тысяч 250 детей-сирот, только согласно официальным данным Министерства образования, являются заложниками системы – и, значит, терпят обращение, которое полагается заложникам. Помните, что самой большой опасности – быть усыновленным американской семьей – они избежали, и это главное! Не содрогайтесь от ужаса при мысли, что эти сотни тысяч искалеченных детей вырастают, по крайней мере, те, кто доживают и не отправляются дальше «по этапу» в специализированные закрытые учреждения для взрослых, и выходят из системы в ваш мир. И, конечно, ни в коем случае не читайте ссылки, вроде этой. Я же говорю - случай единичный.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
