Эта цель закреплена в «Концепции государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года». В этом документе констатируется, что «в структуре потребления алкогольной продукции (в пересчете на абсолютный алкоголь (безводный спирт) на душу населения в год) более половины приходится на водку и ликероводочные изделия».
Первые успехи уже есть
И поэтому приоритетной целью является «изменение структуры потребления населением алкогольной продукции за счет уменьшения доли потребления крепких спиртных напитков при одновременном существенном снижении общего уровня потребления алкогольной продукции».
Введение минимальных цен на крепкий алкоголь и ликеро-водочную продукцию в 2010 году уже сыграло определенную роль. За последние годы в России стали меньше пить, но проблема избыточного потребления крепкого алкоголя остается. Недавно министр здравоохранения России Вероника Скворцова напомнила, что у мужчин в трудоспособном возрасте примерно 7 смертей из 10-ти связаны с алкоголем: «70% — это алкоголь-ассоциированная смертность, причем не только острая, но и накопительная алкогольная смертность — циррозы, язвенная болезнь желудка и все осложнения, панкреонекроз, ранняя гипертоническая болезнь».
О чем говорит западный опыт?
Но поможет ли новый этап введения минимальных цен решить эти проблемы? Что говорит об этом опыт зарубежных стран?
«Ситуация в России и в развитых зарубежных странах радикально отличается, — объясняет руководитель Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя «ЦИФРРА» Вадим Дробиз. — У нас, как это ни покажется многим парадоксальным, алкоголь намного дороже, чем, например, в Евросоюзе. Причем, дороже существенно — в 4-7 раз. Не смотрите на цену алкоголя при продаже, речь о покупательной способности. Человек с минимальной зарплатой в 5,5 тысяч рублей у нас 3 года назад мог купить на неё 25 бутылок легальной водки, а безработный в Европе на пособие — в 10 раз больше, 200 бутылок. Вино в Европе практически бесплатное. В Германии нормальное вино, которое можно пить, продается практически задаром — по 2-3 Евро за бутылку. У нас же оно гораздо дороже. И поэтому, минимальные цены на Западе играют совсем другую роль, чем в России. Если у нас они направлены на борьбу с фальсификатом и контрафактной продукцией, то там для того, чтобы алкоголь не был ещё дешевле, и следовательно, не был очень доступным. На Западе даже беднейшим людям нет нужды покупать дешевый фальсификат и суррогаты. Им и так хватает денег на алкоголь. У нас люди с доходом от 20 тысяч рублей тоже не нуждаются в таком низкокачественном алкоголе. Но масса населения не имеет таких доходов, и готова покупать любой алкоголь за 100 рублей.
Я сам сторонник минимальных цен на продукцию, но они должны быть реальными. Что это значит? Поясню на примере. Коньяк не может продаваться дешевле 450 руб. за бутылку, но минимальная цена его установлена в 380 руб. Это значит, в продаже полно фальсифицированного коньяка, сделанного не только из виноградного спирта, но и из этилового спирта-ректификата с добавкой красителей и ароматизаторов. И его продают по цене, близкой к минимальной. Производители продавали бы его ещё дешевле, но вынуждены придерживаться официальной минимальной цены. Подобными напитками не отравишься, но они не то, за что себя выдают, это не коньяки, не виски и т.д.. Это фальсификаты».
Мы пойдем своим путём?
И самое главное, реально ли распространение минимальных цен на весь алкоголь может привести к изменению структуры потребления алкоголя — уменьшению доли крепких напитков?
Сочетается это и с политикой ВОЗ, о которой так часто напоминают в Минздраве: «Согласно Глобальной стратегии сокращения вредного потребления алкоголя Всемирной организации здравоохранения, повышение цен и акцизов на алкогольную продукцию является наиболее эффективным способом добиться сокращения потребления той группы алкогольной продукции, на которую они повышаются».
Но похоже, у нас предпочитают опять идти своим путем.
