На вопросы наших читателей отвечает руководитель отделения Московского НИИ психиатрии Росздрава доктор медицинских наук Александр Немцов.
Для чего люди пьют?
– Чем пьянство отличается от алкоголизма? Тимофей, С.-Петербург
– Говорить о пьянстве можно тогда, когда начинаются какие-либо проблемы в связи с употреблением алкоголя: домашние и производственные конфликты, финансовые неурядицы, безработица или частая смена работы… Количество выпитого, которое приводит к пьянству, – очень индивидуально. У разных людей разная активность ферментов, перерабатывающих алкоголь. Один пьянеет, выпив полстакана, а другой выпивает литр и в состоянии сам дойти до дома. Это значит, что у него очень активная ферментная система.
Можно ли ферментную систему истощить? В том-то и дело, что можно.
Для чего люди пьют? Для опьянения, чтобы развеселиться и забыться. Молодой человек начинает выпивать. Выпил полстакана – опьянел. Хорошо, весело. А организм, ожидая, что он выпьет и в следующий раз, начинает активизировать ферментную систему. И при очередном приеме она переработает алкоголь быстрее, а человек от вчерашней дозы уже не пьянеет. Для того чтобы опьянеть, ему придется выпить немного больше вчерашнего. И начинается соревнование ферментной системы с человеком. Это, конечно, не быстрый процесс, он развивается в течение нескольких лет, но постепенно человек становится пьяницей.
И так человек пьет до тех пор, пока у него не появляется психологическая зависимость. Вот это уже переход к алкоголизму. Такие люди легко узнаются в компании. Они всегда готовы бежать за выпивкой. Когда спиртное уже на столе, они возбуждены, суетятся, подгоняют компанию начать выпивать. А через несколько лет начинается уже настоящий алкоголизм, который проявляется запоями… Это тяжелейшее состояние – со слабостью, головными болями, потливостью, отсутствием аппетита, жаждой. Беда состоит в том, что его на время облегчает прием небольшого количества спиртного. Но такой «анестезии» хватает на несколько часов, потом похмельные симптомы возобновляются и требуют новых порций алкоголя. И так до вечера, когда выпивка становится бесконтрольной, а утром снова похмелье. И все повторяется снова. Таков механизм запоя.
С запада на восток
– Я слышал, что на севере везде пьют больше, чем на юге. Владимир Петрович, Чита
– Действительно, в европейской части нашей страны увеличение потребления алкоголя идет с юга на север, на остальной части – с запада на восток. Мы живем в холодном климате, у нас долгая зима, короткое лето. На севере – еще и долгая ночь. Такие условия проживания подталкивают к тому, чтобы выпить. Потому что алкоголь – замечательный антидепрессант, небольшое количество алкоголя замечательно мобилизует в момент усталости. Но увеличение доз алкоголя сопровождается тяжелым опьянением, потерей контроля, травматизмом.
Есть еще целый ряд причин, которые приводят к тому, что на севере и востоке пьют больше: например, вахтовый метод работы на cевере. Кроме того, cевер и Дальний Восток – районы миграции. А мигранты всегда употребляют алкоголь в бо́льших количествах, чем местное население, потому что они должны приспособиться, это вызывает стресс, вот мигранты и давят стресс алкоголем. Этот феномен хорошо исследован Сибирским филиалом Академии наук.
Вредный миф
– В России всегда пили много, и ничего, не вымерли… Василий, Норильск
– То, что русские всегда были очень пьющей нацией, – миф. Когда в России до революции проводились антиалкогольные кампании, в одной из которых участвовал Лев Николаевич Толстой, потребление алкоголя не превышало 4–5 литров на душу населения в год. В то время это казалось ужасным.
Сейчас, по данным Росстата, уровень потребления алкоголя – 10 литров чистого спирта на душу населения, включая младенцев. А на самом деле значительно выше. По разным оценкам – от 15 до 18 литров.
Мы пьем крепкие напитки большими дозами и плохо закусываем. Вы можете сказать, что крепкие напитки пьют во всех северных странах Европы. Но там нет такого, чтобы три мужика после работы выпили две-три бутылки водки на троих у заводского забора, закусив кусочком колбасы. Такая доза за полчаса – это очень сильный удар, сравнимый с легким сотрясением мозга.
Для нашего населения нетипично домашнее потребление алкоголя, мы пьем не в пабах или в кафе, а во дворах и подворотнях, часто на рабочем месте. Это наша особенность. Нигде в мире такого нет, когда посылают «гонца» за водкой и прямо тут, у станка, распивают.
В 1995 году мы поставили мировой рекорд, когда у нас умерли 54 тысячи человек только от отравления алкоголем. Но алкогольная смертность определяется не только смертностью от отравления. У нас огромное количество смертей скрывается за неалкогольными диагнозами. Часть смертей от алкоголя в официальной статистике регистрируется как смерть от сердечно-сосудистых болезней. У нас много туберкулезников умирает раньше времени именно из-за неумеренного потребления алкоголя. Число людей, которые погибают в связи с алкоголем, достигает 400–500 тысяч в год! Кто-то пожил бы еще год, если бы не пил, кто-то пожил бы два, кто-то – пять. Сейчас продолжительность жизни наших мужчин в среднем 61 год. А несколько лет назад она составляла 58 лет и была самой низкой в Европе!
Женский вопрос
– Говорят, что женский алкоголизм растет и что он тяжелее лечится… Это правда? Ирина, Покровка
– В нашей культуре алкоголизм для женщины – более постыдное явление, чем для мужчины. В обществе еще существует некоторое моральное неприятие пьющей женщины. Вот почему женщины дольше скрывают злоупотребление алкоголем и попадают в поле зрения нарколога гораздо позже, чем мужчина, на той стадии алкоголизма, когда вылечиться уже трудно.
Растет ли число пьющих женщин? Точных данных нет. Опросам верить трудно. У нас странная психология. Пить мы не смущаемся, но рассказать об этом не хотим – стесняемся. Лет 10 назад финские ученые проводили исследование в Питере, Москве и Хельсинки, и получилось, что русские женщины – самые малопьющие в Европе, по ответам самих русских женщин. Приходится прибегать к косвенным показателям. Например, к такому, как отравление женщин алкоголем. Сейчас, как и в конце 80-х годов прошлого века, на четыре смерти мужчин от отравления алкоголем приходится смерть одной женщины. В 50-е, в начале 60-х гг. это соотношение было 1 : 7. В антиалкогольную кампанию мужчины проявили себя более активными в вопросе добычи алкоголя и поэтому умирали чаще, чем женщины. Но как только наступило время свободной доступности алкоголя, мы снова пришли к соотношению 1 : 4. Есть целый ряд опросов, которые подтверждают, что потребление находится примерно в том же самом соотношении.
Личное мнение
Евгений Дога:
– У нас не только с культурой пития, вообще с культурой – проблема. Государство культуру не охраняет, не развивает. Она должна держаться на «нравственных пилонах». Конечно, церковь старается взять на себя поддержание нравственности, но еще немало лет должно пройти, чтобы она вновь превратилась в ту церковь, которой была раньше, которой по-настоящему верили…
