Леонид Броневой родился 17 декабря 1928 г. в Киеве. Его отец Соломон Иосифович Факторович (фамилию «Броневой» он взял себе позже, когда полыхнула революция) работал в органах Госбезопасности Украинской ССР. На самом деле Леня Броневой не собирался становиться актером. Как это часто водится в еврейских семьях, мальчика отдали учиться скрипке: мать Бэлла Львовна мечтала видеть сына музыкантом. Она вообще сына любила невероятно. И ради спокойствия маленького Лёни развелась с мужем, когда того арестовали, обвинив в троцкизме. Даже отчество ему поменяла: Леонид из Соломоновича превратился в Сергеевича.
Но судьба распорядилась иначе.
Жил в долг
Мне повезло познакомиться с Леонидом Сергеевичем Броневым еще в ту пору, когда я была студенткой. Мечтая взять у знаменитого артиста интервью, пришла на служебный вход «Ленкома» сторожить мэтра после репетиции. Тетенька на вахте сказала мне, что газетчиков Броневой не очень жалует. И вот идет артист, бросаюсь к нему, прошу дать мне интервью. Он отрезает: «Нет, не люблю вашего брата». — «Ну пожалуйста, Леонид Сергеевич. Если вы дадите мне интервью, меня возьмут в штат „Аргументов и фактов“». И тут он меняет тон: «Хорошо, приходите завтра. Мне тоже в жизни помогали». На следующий день, видимо, пожалев о своей доброте, Броневой был очень замкнут. Вёл в свою гримёрку по бесконечным коридорчикам «Ленкома» и каждый раз, проходя в очередную дверь, с грохотом закрывал её у меня перед носом.
Но интервью (первое, кстати, в жизни) не просто получилось: мы подружились с Броневым. Он рассказывал о себе много и откровенно. Например, о том, что отношения со столицей у провинциала (пусть и такого талантливого) складывались непросто. Серьёзно заболела жена (а в семье уже росла дочь). Нужное лечение получить можно было только в Москве. И вот он, актер из Воронежа, договорившись о просмотре в один из знаменитых столичных театров, приехал показываться. Броневого не взяли, сказав, что он вложил в игру недостаточно красок. Тот с гневом ответил: «Спасибо вам, дорогие коллеги, что вошли в мое положение, когда я на взятые в долг деньги приехал в Москву в ваш театр!» Особенно Броневой был обижен на Галину Волчек, которая также участвовала в тех просмотрах. До конца жизни он называл её не Волчек, а Волчок.
В Москве ему всё же удалось закрепиться. Правда, пришлось сменить несколько театров, жить в коммунальной конурке, практически голодать, пока у него не появилось наконец постоянное пристанище: «Ленком». За то, что Марк Захаров пригласил Броневого в свой театр, Леонид Сергеевич был благодарен Марку Анатольевичу до последних дней и, куда бы его ни пробовали сманить, говорил, что дом у него один.
Шикарно, кстати, Броневой так и не зажил: никогда не соглашался на роли только ради денег. После смерти первой жены актёр в одиночку воспитывал дочь с помощью своей тётки. Потом женился на одной из своих преданных поклонниц, которая приходила на каждый его спектакль. С инженером, скромнейшей женщиной Викторией Валентиновной, они прожили вместе всю жизнь и были преданы друг другу. В нашем следующем интервью мэтр рассказал, что его Викочка любит только гвоздики. Поэтому домой из театра он приносит только эти цветы. И поведал историю. Однажды он спросил жену: «А почему у нас теперь постоянно цветы в доме? Ты же никогда их не любила». И услышал в ответ: «Это потому, что у меня не было вазочки. А теперь вазочка есть». «Я чуть не заплакал», — признался Броневой.
«Война войной, а обед по расписанию». 8 киноцитат Леонида Броневого
Герой анекдотов
Кстати, роль Мюллера в «Семнадцати мгновениях весны» — заслуга именно Виктории Валентиновны. Изначально режиссер Татьяна Лиознова предложила артисту роль Гитлера и осталась очень довольна пробами в гриме: Броневой был действительно похож на фюрера. Но жена сказала: «Гитлера — только через мой труп. В крайнем случае я согласна на Мюллера». Роль Мюллера стала для него интересной актерской задачей. Броневой погрузился в работу с головой. За полгода до начала съемок «Семнадцати мгновений весны» он выучил не только роль Мюллера, но и роль Штирлица.
Огромную помощь ему оказала опять же Виктория Валентиновна. Жена читала реплики Тихонова, а Броневой — Мюллера. Роли разучивали ночью, днем она была на работе. Поэтому, как рассказывал потом Леонид Сергеевич, супруга его очень вымоталась за время подготовки к фильму. Но, как сказал Леонид Броневой в интервью «АиФ», ему нужно было досконально знать монологи Штирлица, чтобы «точно отреагировать, выбрать правильную интонацию, жест». Кстати, в решении актёрской задачи Броневому помог даже... тесный мундир. Именно из-за неудобства костюма появился знаменитый нервный тик Мюллера. Броневому сшили мундир на два размера меньше, чем нужно, и актёру постоянно резало шею.
«Поэтому я постоянно дергался и двигал головой», — говорит Броневой. — В итоге режиссёр Татьяна Лиознова не выдержала: «Что с вами?» — «Мне трёт мундир». — «Я не об этом. А почему бы нам не сделать это краской в тех местах, где Мюллер нервничает?» И Лиознова такие моменты в картине нашла.
По признанию мэтра, анекдоты о Штирлице и Мюллере его нисколько не раздражали: он считал это знаком народного признания. И даже сам рассказал мне один. «Штирлиц выстрелил в Мюллера. Пуля отскочила. „Броневой“, — подумал Штирлиц».
