Эта история любви — как в кино, вернее, как в мультфильме. Потому что она пережита, написана в письмах и — главное — нарисована человеком, которого все советские дети знали по добрым сказкам с картинками и весёлым мультикам.
Благодаря этим письмам и рисункам избитый сюжет «он влюбился, потеряв покой и сон, а она замужем» вылился в одну из самых трогательных историй любви ХХ века. Её рассказала «АиФ» Ирина Блинова — внучка Татьяны Таранович, известного мультипликатора и женщины, которую так любил художник и писатель Владимир Сутеев, один из создателей «Союзмультфильма».
Он был женат трижды. Первый брак закончился вместе с Великой Отечественной, когда Сутеев вернулся с фронта. На второй он решился от отчаяния. И лишь третий оказался настоящим — наполненным радостью и бесконечной благодарностью за выстраданное счастье, к которому Владимир Сутеев и Татьяна Таранович шли почти сорок лет. Каждый — своей дорогой.
Ему было 43, ей — 30
— В жизни моей бабушки Владимир Григорьевич появился в 1946 году — она как раз пришла на «Союзмультфильм», и за их отношениями наблюдала вся студия. Он влюбился сразу, едва увидев её. Бабушка была яркой, незаурядной личностью, красивой женщиной и талантливым, востребованным художником. Но ему 43, ей 30. Он разведён, она счастлива замужем, растит дочь. «Тебе ничего не светит: у Тани прекрасная семья, она целомудренна, — пытались убедить его коллеги. — Устраивай свою жизнь иначе. Ждать нечего». А он ждал, иногда даже надеялся. И изливал душу в письмах. За 37 лет их были сотни. Она ответила лишь дважды.
«Всё самое красивое, прелестное, необыкновенное пришло после войны, когда я был раздавлен, истощён, измучен, ранен и никуда не годился. Но я встретил Вас. Я полюбил Вас внезапно для себя, и вдруг вся страсть, никогда не испытанная, обрушилась на меня».
«Вы, наверное, любите другого человека. Он не лучше меня. Но всё равно будьте ко мне добры. Крепко целую Ваш просвет (инструмент мультипликатора. — Ред.), компоновки, окно слева от Вас, лестницу, по которой Вы ходите, пятый этаж...»
«Я берегу Ваши два письма и знаю их наизусть. Я целовал их, хотя в них много горького для меня. Вы мне написали правду, что Вы никогда не полюбите меня. Я всегда этого боялся. Боялся этой определённости, жил неизвестностью...»
«Я не хотел быть вашим любовником»
— Каждый день видеть любимую и осознавать, что она никогда не будет его, Владимир Григорьевич был не в силах. Спустя два года после знакомства с Татьяной он уволился со студии, успев сделать как режиссёр всего одну работу. Сутеев стал сценаристом мультфильмов, иллюстратором книг. Вскоре сам начал сочинять добрые детские сказки. И продолжал свой роман в письмах. Иногда они были полны надежды, но порой в них сквозила такая безысходность, что, казалось, ещё чуть-чуть — и художник бросит навсегда это безнадёжное занятие. Он и бросал... Во всяком случае, обещал Татьяне больше не писать, не тревожить её. Но сдержать обещаний не мог.
«Вы знаете, что никогда ни при каких обстоятельствах я не хотел быть Вашим любовником, никогда не думал о романе. Я бесконечно любил Вас, уважал своё чувство к Вам, и если и мечтал о Вас, то только как о жене или друге».
«Вы, конечно, почувствовали уже: все собачки, кошки, зайцы, уточки и птицы объясняются Вам в любви. Я нарочно давал Вам свои рисунки, мне казалось, эти картинки скажут Вам больше меня».
«Не думайте, что я забыл тот страшный вечер 20 декабря 1953 года, когда снежная пелена похоронила мои последние надежды... Вы не проявили ко мне самой обыкновенной человеческой доброты... И я боюсь, что у Вас её совсем нет... Но я добрый, мне жалко Вас... Вы хотели отдать меня другим женщинам, лишь бы успокоить меня... Этого я простить не могу. Ибо самого плохого, никудышного воздыхателя не отдают и не отсылают другим... Это презрение к человеку. Я этого не заслужил. Я был всегда предан Вам».
«Мысль о том, что я могу поцеловать Вас, приводит меня в такой трепет, что мне делается страшно, и я отгоняю это от себя...»
«Вы сказали, что напишете мне. Каждый день я справлялся на почте, волновался ужасно, а позвонить больше не мог... 50 лет — самый смешной возраст. Переходный. Я знаю, что уже теряю чувство собственного достоинства... Знаю, Вы перестаёте меня уважать. Но что мне с собой делать? Не видя Вас, я так тоскую... Неужели я Вам совсем не нужен?»
«Посылаю вам несколько книжек, одна на шведском... Это ещё один клок сена, который помогает ослу бодрее бежать в крематорий».
«Даже телеграфный столб»
«Люблю, люблю... И это слово висит в воздухе. А под ним распластался уже пожилой и, видимо, не совсем нормальный человек. Всё равно это Вам будет приятно... Женщине льстит, если её любят, даже телеграфный столб. Я уже пишу Вам дерзости».
«Вы прошумели мимо меня, как ветвь, полная цветов и листьев, я давно смотрю Вам вслед и знаю: когда Вы совсем исчезнете, я умру».
«Нет для меня ничего дороже на свете, чем Вы... Хотелось быть лучше, что-то создавать для Вас и ради Вас. Когда работал, всё время думал: старайся, это увидит Она... Каждую свою книжку я нёс к Вашим ногам... Благодаря Вам я стал человеком, почувствовал в себе силы, уважение к себе. Всё это время я старался жить красиво, быть в интеллектуальной форме. На тот необыкновенный, невозможный случай — вдруг Вы полюбите меня... 13 июня 1953 г.».
— Это единственное датированное письмо Владимира Григорьевича, даром что все послания его вне времени. Умный, благородный, скромный, даже застенчивый, с прекрасным чувством юмора, Сутеев, родившийся в 1903 г., успел вобрать в себя то хорошее, что было в Российской империи и что спустя десятилетия во многих будет безвозвратно утеряно. Честь, совесть, чувство собственного достоинства — об этих качествах он знал не из книг. Потому и письма его были написаны будто в веке XIX. Разве что не с ятями.
«Тьма, ужас, старость»
Он любил жизнь. Любил вкусно поесть. Любил ходить в гости и принимать друзей у себя. И очень страдал, когда нужно было решать денежные вопросы. Дач, квартир, больших денег не нажил. Последние годы обитал в однокомнатной квартирке со старой, обшарпанной мебелью. Зато рисовал много и легко. В любую минуту. На любом клочке бумаги. Мог одновременно двумя руками изобразить двух собак. А свою сказку «Цыплёнок и утёнок» превратил в личную историю, где он был утёнком, а Таня цыплёнком. Роман в письмах дополнила повесть в картинках длиной почти в полвека, в которую вместился и второй брак Сутеева с подругой детства Софьей Ивановной.
Жизнь подчас интереснее наших фантазий. Сутеев много лет любил Татьяну. Она любила мужа и не могла решиться на развод. А Софья Ивановна всю жизнь любила Сутеева... В 1972 г. Татьяна овдовела, а Владимир ещё десять лет был предан жене. В конце жизни она тяжело болела, была парализована. Он ухаживал за ней до последних дней. И лишь изредка позволял себе встретиться с любимой. Даже не тет-а-тет...
«Я знаю, что у Вас уже сложилось обо мне мнение как о глупом и тупом человеке, у которого мысли ворочаются, как булыжники. И даже их он не способен выразить своим каменным языком. Но уверяю — это от счастья видеть Вас и говорить с Вами. Не сердитесь на меня... Я старею. И у меня меньше надежд».
«Я очень тяжело пережил свой юбилей, но я понял, что пришло время проститься с Вами. Прощай, любовь моя!.. Это последние слова, обращённые к Вам, за ними — тьма, ужас, старость, смерть...»
Ему было 80, ей — 67
— Советский Дисней, почти полвека Владимир Григорьевич жил любовью к Татьяне Александровне. Ради неё он бросил курить, пить (после войны были проблемы с алкоголем). Ему сказали, что она этого не переносит, — он завязал и с тех пор не выпил ни рюмки. Лишь перед смертью вдруг попросил появившееся в магазинах бельгийское пиво...
Он стал известным художником, маститым сценаристом и писателем. Книги с его сказками издавались на 50 языках мира. А она нарисовала десятки мультфильмов, среди которых любимые несколькими поколениями «Дюймовочка», «Заколдованный мальчик», «Серая Шейка»...
«Ну уж теперь-то я могу сколько угодно писать: моя любимая, моя светлая, дорогая, счастье моё, ненаглядная, сладкая, нежная, верная моя».
«Дорогой, любимый, золотой мой цыплёнок! Ты знаешь, что я очень сильно — сильнее быть не может — люблю, люблю, люблю... Ты моё чудо! Самая красивая моя сказка! Самый красивый рисунок! Я не могу жить без тебя! Твой утёнок...»
«Мой дорогой цыплёнок где-то в предгорьях Кавказа. Как он? Любит ли он ещё меня? Может быть, какой-нибудь наглый кавказский Петух уже ходит около него, бросая чёрные, пошлые взгляды?.. А мой бедный деликатный цыплёнок не знает, что ему делать... Это всё, Танечка, в плане ревнивого бреда, но мне от этого не легче. Мучаюсь я твоим неустройством... Хочу, чтобы ты там отдохнула, целую тебя, моя родная. От гребёнок до ног».
«Спасибо тебе, моя девочка...»
— Выйдя из загса, Владимир Григорьевич шумно вздохнул, зажмурился: не сон ли? Открыл глаза и сказал: «Наконец-то!» Сделал паузу... «Неужели Таня Таранович стала моей?..» Сбылась его мечта. С бабушкой они читали друг другу вслух, гуляли, вместе переделывали книжные иллюстрации, которыми он был недоволен.
Бабушка рядом с ним помолодела, расцвела. И только расстраивалась, когда он втихаря нарушал строгий запрет врачей на курение.
Владимир Сутеев и Татьяна Таранович прожили вместе десять счастливых лет и умерли в один год. Владимир — в марте 1993-го, Татьяна — в ноябре. Перед смертью он уже почти никого не узнавал. Только целовал ей руки. А уходя, сказал: «Спасибо тебе, моя девочка...»
Гарри Бардин: когда у государства нет стратегии, это отражается на всём 
Наелись мульт-фастфудом? 
Анимационный «кризис»: в России не хватает коротких мультфильмов 
