17 февраля 2017 года известному певцу, поэту и композитору Вячеславу Малежику исполнится 70 лет, но внушительная цифра абсолютно не вяжется ни с внешним обликом артиста, ни с его прогрессивными взглядами на жизнь. Почему он хочет поехать на Донбасс с концертом, за что не любит «Евровидение» и чем возмутил украинских пользователей интернета? Об этом и многом другом Вячеслав Малежик рассказал в интервью АиФ.ru.
Уходящий поезд
Наталья Кожина, АиФ.ru: Вячеслав Ефимович, вы прошли довольно длинный путь от обычного мальчика, который играл на свадьбах на аккордеоне, до артиста, который собирает полный зал Кремлёвского Дворца. Что было самым сложным на этом отрезке?
Вячеслав Малежик: Не потерять веру в себя. Как самостоятельная творческая единица я состоялся почти в сорокалетнем возрасте. К этому времени очень многие мои коллеги уже махнули рукой на всё это дело, погрязли в семье, в кастрюлях, в пелёнках, в строительстве дач и прочем. У меня же проблему кастрюль решала жена, которой я приносил достаточно приличную зарплату, после того как мне удалось всё-таки прорваться и прыгнуть в последний вагон отходящего поезда.
— То, что вас так поздно признали, это скорее плюс или минус, как вы считаете?
— Это судьба. Так должно было быть. Если бы моя первая песня — «Наташка», которую я исполнил ещё в 1968 году — стала хитом и прославила меня на всю планету, то, наверное, башка бы моя не выдержала всего этого дела. С годами я всё больше прихожу к мысли, что, видимо, кто-то мною рулит. Назовём это ангелом-хранителем, провидением, информационным слоем Земли, погаными империалистами, сидящими в Вашингтоне — неважно. Меня уберегли от «звёздой болезни», не дали сломаться, но при этом подарили возможность до 40 лет познакомиться с жизнью, чтобы потом получились все эти песни.
— На афише вашего концерта (17 февраля в Кремле) практически нет молодых звёзд, кроме «Сопрано Турецкого». Чем это объяснить? Вы не любите работать с молодёжью?
— Открою секрет: ещё будет Варвара Визбор, просто на афише её имени нет. Этот концерт грозится снимать Первый канал. И мне дали понять, что будет лучше, если на сцене выступлю не только я, но и другие артисты. Я позвал тех, кто мне близок. Те люди, что вы видели, обладают ярким творческим лицом. Никому не нужно объяснять, кто они. Это очень важно, потому что в основном вся когорта артистов, которые появляются на нашем телевидении, абсолютно безликая. Да, все модные, красивые, тонкие, звонкие, стройные, с нужными параметрами в талии и бёдрах, но при этом совершенно не запоминаются. Либо я уже стал настолько старым, что моя память отказывается запоминать всякую ерунду (смеётся).
Алло, мы не ищем таланты
— Вы вели программу «Шире круг», которая буквально открывала новые таланты. Сейчас на нашем телевидении таких проектов великое множество. А талантов больше стало?
— По-моему, современное телевидение стремится не открывать таланты, а обеспечивать рейтинг. Увы, программы, которые занимаются обсасыванием каких-то сплетен, более популярны, чем те, которые открывают стране новые имена на сцене.
— Я бы так не сказала. Тот же самый «Голос» идёт уже не один сезон, поскольку у него хорошие рейтинги.
— Согласен. Но, к моему большому сожалению, после «Голоса» практически нет хитов, которые ушли бы в народ. Видимо, этот проект пытается найти голосистых певцов, но не песни. Вообще, на нашем телевидении есть такая вещь, которая меня очень расстраивает: картина значительно более блёклая, нежели рамка, которая её обрамляет. Есть всё, что угодно: костюмы, танцы, свет, шоу. Вот только песен, как правило, нет почему-то.
— Скоро грядёт «Евровидение», оно будет проходить в Киеве. По слухам, нашу страну представит Александр Панайотов. Как вы считаете, стоит ли России в сложившейся ситуации принимать участие в подобном конкурсе?
— Почему бы и нет? В Библии сказано: «если тебя ударят по левой щеке — подставь правую». То, что к нам плохо относятся, не означает, что нам тоже нужно плохо относиться к Украине. Другой вопрос, что лично мне «Евровидение» вообще не нравится. Это не конкурс песни! У всех, кто принимает в нём участие, обёртка намного ярче содержания.
— Почему вы сами давно перестали ездить на Украину? У вас ведь украинские корни.
— Да, в последний раз я был там в 2013 году. Боюсь, что по морде дадут. Знаете, мужественный человек не тот, кто не боится драки, а тот, кто может предположить, что она произойдёт, и избежит её.
— А почему вы так уверены, что вам там, как вы выражаетесь, «дадут по морде»?
— У меня есть песня под названием «Сердце моё пополам», она про Украину. И ещё композиция «День без выстрела на Земле», я её написал вместе с выходцами из «Весёлых ребят», часть её мы исполняем на украинском языке. Когда эти вещи появились в интернете, тут же нашлась куча придурков, которые написали: «Почему этот поганый москаль поёт на нашей мове?» Я просто не хочу никого провоцировать. Кроме того, я выступал в Крыму с концертами, не исключено, что на границе могут возникнуть проблемы.
Зритель всегда прав
— В одном интервью вы признавались, что поехали бы с концертом на Донбасс. До этого вы выступали в Афганистане. Чем было продиктовано это желание? Ведь из такой поездки можно и не вернуться.
— Что касается Афганистана, то это скорее добровольно-принудительный вариант. Я там был не по собственной воле. Просто тогда работал в ансамбле «Пламя», и у меня было только два варианта: либо увольняться, либо ехать с группой. Мои коллеги просто могли обвинить меня в трусости. Тем не менее, съездив туда, я на многие вещи стал смотреть совершенно иначе. Один раз мы попали в засаду, нас обстреляли. Так вот любви к коренным афганцам этот обстрел из автоматов у меня не увеличил, несмотря на то, что я понимал: это не наша земля. Тот случай дал мне понимание жизни. Нельзя сказать, что я трушу поехать на Украину, нет. Мне просто не хочется, чтобы мне дал в рожу какой-нибудь ненормальный.
— А такое в нынешнее время, увы, возможно.
— На самом деле у нас всегда были довольно напряжённые отношения с Украиной. Помню, ещё в советское время, почти 40 лет тому назад, я гулял по Киеву с моим троюродным братом и супругой. У местных там есть тестовое слово: «паляница». По тому, как ты произносишь его, они понимают, умеешь ты разговаривать на мове или нет. Сначала сказал я, брат расхохотался. Потом Татьяна, которая, к слову, учила украинский язык в школе. Он тоже захохотал и наконец сам произнёс, как надо, как должно звучать. Впереди нас шла какая-то женщина, которая в один прекрасный момент повернулась и заявила: «Лучше бы молчали, агрессоры». Это был 1977 год, понимаешь?
— После обстрела в Афганистане не боитесь ехать на Донбасс?
— Во-первых, я думаю, что на Донбассе не так страшно, как в Афганистане. Во-вторых, я бы это сделал даже не столько для себя, сколько для своей жены, у которой там похоронена мать. Хотя она говорит, что не знает, поехала бы сама или нет. И вообще, рождённый утонуть не будет повешен — самая верная формула.
— А в Сирию бы поехали?
— Не знаю, зависит от того, кто бы попросил. Меня, например, много раз приглашали в Чечню, когда у нас были там проблемы. Но почему-то звали в преддверии каких-то выборов. После таких предложений моментально возникало ощущение, что меня используют. Я от подобных вещей всегда отказывался, хотя деньги предлагали хорошие.
Опять же Донецк — это совсем другая история и для меня, и для моей супруги. Кстати, в тех песнях про Украину я пытался занять позицию «над ситуацией», не делить людей. Я ведь отлично понимаю, что те, кто находится в АТО, тоже с удовольствием бы не пошли воевать, их заставляли это делать. Но, судя по откликам, не все это поняли.
— Зачем вы их вообще читаете? Я, например, принципиально не читаю комментарии к своим статьям, потому что часто они бывают неадекватными, а меня легко задеть.
— Может быть, оттого, что предыдущие мои альбомы и песни, которые я выкладывал в интернет, как правило, приносили хвалебные отзывы. Артист, как и женщина, нуждается в комплиментах, для нас это хлеб. Когда ты понимаешь, что ты никому не нужен, это погано. На самом деле меня в последнее время расстраивает ситуация с социальными сетями. Люди живут в каком-то клиповом режиме. Все настолько озабочены своим изображением, селфи, тем, как они выглядят, все считают себя звёздами. Раньше публика была более голодной, народ толком ничего не видел, было всего три программы. А сейчас она ленивая, зацикленная на себе. Люди на концертах делают селфи, такое ощущение, что ради этого и приходят. Естественно, я иногда срываюсь, отчитываю.
— Вы серьёзно? Прямо на концерте делаете замечание?
— Да. Я перестаю петь и говорю: «Что, каждый день тебе Малежик поёт живьём?» И тут же весь зал набрасывается на неё, как во время комсомольского собрания (смеётся). Я понимаю, что принадлежу к обслуживающему персоналу. Раз зритель заплатил, он всегда прав. Но я также знаю, что тебя уважают ровно настолько, насколько ты сам себя уважаешь.
