Это и есть его секрет долголетия, которым он охотно делится. В преддверии юбилея (17 февраля певцу исполняется 70 лет) мы встретились с Вячеславом Ефимовичем, чтобы узнать о его пути на большую сцену, работе на износ и браке длиной в 40 лет.
40 лет вместе
Наталья Кожина, «АиФ. Здоровье»: Вячеслав Ефимович, на некоторых своих концертах вы выступаете с супругой, но на предстоящем вечере в Кремле по поводу вашего 70‑летия Татьяны в афише нет. Почему?
Вячеслав Малежик: Она боится выходить перед многотысячной публикой Кремля. Супруга обычно появляется на каких-то камерных концертах, где собирается конкретно моя публика.
Вообще супруга у меня красивая гражданка. Её появление на сцене вносит разнообразие в концерт. Всем интересно, как выглядит жена Малежика.
– Татьяна в прошлом актриса, но в какой-то момент оставила карьеру и полностью посвятила себя семье. Это было её решение или ваше?
– Я её ни к чему не подталкивал, ни на чём не настаивал. Я отдавал себе отчёт, что в противном случае всю оставшуюся жизнь она мне же станет рассказывать, как я сломал ей карьеру. Всё само организовалось: я довольно прилично зарабатывал, а карьера у Татьяны несильно складывалась. Приходилось каждый день бегать на репетиции, вечером – на спектакли, и всё это за каких-то 60 рублей. Ни семьи, ни детей, ни нормального заработка, вот она и ушла.
– А вы бы смогли жить с карьеристкой?
– Трудно сказать. Но если бы с характером моей жены она была бы ещё успешной в карьере, то я бы не сумел её удержать. А так мы почти 40 лет вместе. По секрету скажу, что основа семьи – женщина и вопрос нашего длительного совместного проживания на этом свете – это, наверное, скорее её достижение, нежели моё.
Без ревности и упрёка
– А супруга никогда вас не упрекала в том, что вы постоянно находитесь на гастролях?
– Во‑первых, она тоже актриса и понимала, за кого выходит замуж. Во‑вторых, не забывайте про мою зарплату. Одно дело, если все получают в среднем 150 рублей, а твой муж – 200, и совсем другое, когда все получают 150 рублей, а твой супруг зарабатывает 1000! Ты понимаешь, за что ты терпишь. Во всяком случае ты можешь надеть такие платья и такие цацки, что окружающие женщины будут смотреть не на твоего мужа, а на тебя. Кстати, я всё время говорю жене: «Тань, не одевайся сильно красиво, ты наживёшь себе много завистниц».
– И что, нажила?
– Не без этого. Вообще половина нашей жизни состоит из каких-то интриг в борьбе за кресло – начиная от президентского и кончая артистическим. Часто на первый план выходит не столько твоё мастерство, сколько умение интриговать, вовремя сказать нужную фразу в нужном месте.
– Вы умеете интриговать?
– Наверное, умею, коль состоялся в профессии. На сегодняшний день я добился такого замечательного статуса, что у меня нет ни начальников, ни подчинённых. Это очень важный момент.
Госпожа Удача
– Когда ваш младший сын занялся музыкой, вас этот факт обрадовал?
– Конечно, мне с ним было интереснее, чем с Никитой (старший сын. – Ред.), потому что у нас было много общих тем. Но он меня не пускал в комнату. А сейчас музыка для него пока в прошлом, сын поступил в магистратуру, учится на режиссёра кино.
На музыкальном поприще у него всё сложилось не так гладко, как он хотел. В какой-то момент Иван стал больше отдавать, нежели получать. Во всяком случае однажды он довёл себя практически до состояния депрессии. Но я к его неудачам отношусь философски, потому что сам состоялся только к 40 годам. Сейчас, когда анализирую всё, что со мной произошло, свой путь на сцену, многие факторы кажутся мне в какой-то степени магическими, ритуальными.
– Какие, например?
– На профессиональную сцену я ушёл благодаря худруку «Весёлых ребят» Павлу Слободкину, с которым мы ударили по рукам в день моего рождения. Со своим главным соавтором Юрием Ремесленниковым из города Азов я тоже познакомился в день рождения. Мне часто кажется, что мной кто-то рулит.
Главное – процесс
– Раньше артисты давали по несколько концертов в сутки. Сегодня о такой востребованности можно только мечтать. Как вы считаете, в чём причина?
– Нынешние артисты сами дискредитировали жанр фонограммами. Я однажды сравнил пение под фонограмму с генномодифицированным продуктом. По идее после таких концертов под «фанеру» у зрителей должны попросту выпадать зубы, как от цинги. Кроме того, публика раньше была голодная, ей всё было интересно, не то что сейчас.
– И каково выступать перед такой публикой?
– Конечно, я понимаю, что того воздействия, которое моя музыка оказывала, скажем, лет 20–30 назад, сегодня нет. Но ко мне на концерты приходит достаточно много поклонников. И мне, конечно, по-прежнему нравится сам процесс, я получаю от него невероятное удовольствие.
