На XIX кинопремии «Золотой орёл» в номинации «Лучший телефильм или мини-сериал» победила картина Сергея Урсуляка «Одесский пароход». «Я очень благодарен тем, кто дал возможность это снять, — сказал режиссёр, получая награду. — Но главным образом я благодарен этой награде за то, что мы можем ещё раз вспомнить человека, который сыграл огромную роль в формировании атмосферы нашей жизни. Я говорю о Михаиле Михайловиче Жванецком».
«Как его любили!»
Ольга Шаблинская, «АиФ»: — Сергей Владимирович, «Одесский пароход» снят по произведениям Жванецкого. В прошлом Одесса представляла собой конгломерат разных национальностей, которые прекрасно уживались. А какой этот город сегодня?
Сергей Урсуляк: — Я был в Одессе довольно давно, лет 10 назад. С тех пор произошли разные события... В последние годы я невъездной на Украину, что меня очень печалит. Потому что Украина — это огромная часть моей жизни, биографии моей и моих родных (отец родом оттуда). Но картину я делать стал по другой причине. Вдруг увидел, что юбилей — 85 лет Михаилу Михайловичу — прошёл почти незамеченным. И подумал: ну грех не сделать ему приятное!
— «АиФ» был постоянным участником программы «Дежурный по стране». Так что Жванецкий чуть ли не нам первым рассказал, что снимется у вас.
— Кадры со Жванецким — финальные в картине. Это был один съёмочный день. Михаил Михайлович неважно себя чувствовал, мы очень его ждали и надеялись, что он приедет, хотя могло сложиться по-разному. Он приехал, и это был праздник. Как его встречали, как с ним общались, как его любили! Я думаю, это был тот случай, когда он мог ощутить абсолютную чистую любовь людей самых разных возрастов.
— Но вряд ли режиссёр Урсуляк делал эту картину лишь из любви к Жванецкому.
— Я делал фильм про ту Одессу, которую любил, люблю и любили мы все и которой, пожалуй, больше нет. В силу того, что мы стали слишком разобщены, все сидим по своим квартирам. Исчезло слишком много хороших понятий. Очень много глупого, недальновидного, сиюминутного и ничтожного в наших отношениях возникло по разным поводам. Думаю, это не приносит счастья ни одной из сторон. Сами люди стали в чём-то другими. Ностальгия по всему этому в огромной степени была движущей силой создания этого фильма.
Сейчас уже всё по-другому — такая нехитрая мысль. И взгляд Михаила Михайловича в финале — тоже прощальный. С этим временем, с этой атмосферой...
— Это прощание — навсегда, по-вашему?
— Нет, не может быть «всё порушено»! Были самые разные ситуации в отношениях России и Украины, и по-разному всё складывалось на протяжении долгих веков. Вопрос в том, какая точка зрения возьмёт верх. Но я абсолютно точно понимаю: жить в окружении врагов невозможно. С ощущением, что вокруг враги, жить нельзя. Нельзя на уровне двора, нельзя на уровне семьи, нельзя на уровне государства. Это противоестественно.
— Вы верите, что дружба народов бывшего СССР может возродиться?
— Безусловно. Но в огромной степени это зависит от нашей страны. В огромной степени! Мы должны это понимать и исходя из этого жить. Я считаю, что функция России могла бы быть более созидательной.
— В чём именно заключается эта функция?
— У нас замечательная страна с прекрасными людьми. Мы могли бы быть объединяющими для всех бывших советских республик, если бы у нас была ещё какая-то идея — кроме той, что все плохие, а мы хорошие. Мне кажется, мы эту функцию рано или поздно на себя возьмём. К сожалению, очень много времени упущено и очень много взаимоотношений порушено. Украина, если говорить о простых людях, была очень расположена к нам. И Грузия тоже. Я сейчас не говорю о политиках, это совсем другая история — я говорю о народе. Я был в бывших союзных республиках в самый разгар сложных взаимоотношений. Так что не надо смешивать людей и политику.
Все говорят, что дружба народов СССР — это просто лозунг и ничего на самом деле не было. Но это не так. Хотя бы потому, что вот есть я: у меня папа — украинец, мама — русская. Отец моей первой жены — азербайджанец, а мама — русская. Вторая жена — грузинка по матери. Так что это была не дружба народов, а любовь!
Есть фильм «Мимино» — мы бы не смогли смотреть этот фильм, если бы это была неправда. А в нём показана правда. О том, что жили рядом люди разных национальностей, которые могли любить и понимать друг друга.
«У нас закривлённое восприятие мира»
— Страшно то, что даже культура стала местом для баталий — и в отношениях бывших республик, и в целом по миру. Сносятся памятники, запрещаются литературные произведения, ведутся баталии по поводу назначений руководителей театров... А ведь культура, по идее, должна сеять разумное, вечное.
— Сегодня слишком много отдано на откуп людям не глобально мыслящим, а движимым сиюминутной выгодой, сиюминутными настроениями. У нас в стране — и не только в культуре — сейчас преобладает закривлённое восприятие мира. Всё, что видим, мы воспринимаем в первую очередь с негативной точки зрения, что бы ни происходило. Любая инициатива, исходящая от кого бы то ни было, хорошая она или плохая, — мы сначала это отвергнем, закривимся, обсудим-пересудим с негативной точки зрения и только потом, через какое-то время, может быть, поймём — а в общем, может, и ничего.
— А почему такой негатив в головах?
— Из-за количества разочарований. Думаю, многое должно поменяться в нашей стране, чтобы к людям вернулось нормальное мировосприятие, какое было ещё 30–40 лет назад и вдруг пропало. К примеру, ощущение, что человек, обратившийся к тебе, не хочет тебе плохого и не надо шарахаться от него.
Сейчас все пытаются опровергнуть поговорку: «Всех денег не заработаешь». Но на самом-то деле не нужно иметь всех денег! Вот когда люди это поймут, может, будет полегче. Так же как недавно люди поняли: не надо скупать всю гречку и туалетную бумагу. Поэтому во вторую волну пандемии было полегче с этим, прилавки не пустели.
«Духовку освоил»
— Кстати, чем вы занимались в период самоизоляции?
— Это тяжело морально, потому что не понимаешь, когда это кончится. Но много и хорошего было. Я никогда в жизни не готовил, а в пандемию начал, у меня проснулся интерес к этому. Готовил много всего и, главное, освоил духовку!
— Я слышу восторг в вашем голосе.
— Восторг не восторг, но я от себя ничего нового не ждал. А тут!.. Во-первых, я стал печь блины. Во-вторых, запекать мясо в разных вариантах. Научился делать шницель, ноги-шмоги и всё, что может быть из курицы. И это не потому, что некому было меня кормить. У меня вдруг проснулись резервы организма.
В десертах пока нечем особо похвастаться, кроме шарлотки, и то не могу сказать, что она получилась выдающаяся. Но не оставляю надежды, что доведу её до ума.
— Духовка для Урсуляка оказалась в освоении сложнее, чем режиссёрская камера?
— Ответственнее. В кино у меня есть группа, специалисты, консультанты, которые могут поправить. А с духовкой я один на один. Ошибся, не влил, забыл — и уже нет второго режиссёра, который напомнит: «Вы же говорили сделать так». Так что с готовкой волнений больше, чем с камерой.
— Что, кстати, сказала семья, когда муж и папа вдруг стал домашним феем?
— Никто этого не ожидал. Жена удивлена, но мне кажется, что ей нравится. (Актриса Лика Нифонтова. — Ред.) И я стал получать удовольствие — то, что я делаю, кому-то нравится. И это не фильм, на который тратишь год-два. Тут ты утром встал — и у тебя большой успех. Может, он недорогой, но — сразу же!
