«Гаджетовое» дитё
Дмитрий Писаренко, «АиФ»: Сергей Александрович, говорят, что ваш новый фильм - о современной молодёжи. В нём даже рэпер Баста снялся. А насколько хорошо вы её знаете, современную молодёжь?
Сергей Соловьёв: Мой фильм не о молодёжи. Он - про кеды. Фильм очень светлый и позитивный. Что касается современной молодёжи, я не пытался её как-то специально узнавать, изучать. Её вообще нельзя изучать. С нею нужно просто жить рядом. А я с 1968 года преподаю во ВГИКе, поэтому имею представление о молодёжи. С другой стороны, много ли у меня может быть интересов и связей в этой тусовке? Не пойду же я к ним с вопросом: какая ты, современная молодёжь?!
- Но когда вы снимали «Ассу», то специально ездили в Ленинград, чтобы повращаться в этих кругах. И там познакомились с Гребенщиковым и Цоем.
- Когда я снимал «Ассу», я хотел сделать образцовый «индийский» фильм. А в индийском фильме есть свои клише - там, как известно, поют и танцуют. И мне посоветовали: а ты поезжай в Ленинград, там сейчас ребята круто поют. Я поехал, был совершенно очарован ими и действительно подружился с Цоем и Гребенщиковым. Но будет неверно говорить, что я их как-то изучал.
Помню, какой-то осёл с телекамерой пришёл ко мне: «Скажите несколько слов о Цое». Я говорю: «Каких слов?» Он: «Ну, вы в курсе, что Цой был агентом ЦРУ?» Это вы называете изучением молодёжи? Это придурство!
- Просто я боюсь, что если вы общаетесь исключительно со студентами ВГИКа, то имеете представление об узкой прослойке нашей молодёжи.
- Вы так говорите, будто они прокажённые или из какого-то медприёмника. Они вгиковские ровно постольку, поскольку судьба занесла их в этот институт. Но это вовсе не каста избранных. Это люди из нашей с вами общей жизни. Они все разные.
- Мы с вами беседуем в Ханты-Мансийске. Я тут вчера вечером искал, где выпить пива, и набрёл на шалман, набитый пьяными подростками. Они разговаривали матом и намеревались бить друг другу морды. С такой молодёжью вы сталкивались?
- Конечно! Точно такие же были и в 60-е годы, и в любые другие. У нас возле статуи «Рабочий и колхозница» была пивная «Рваные паруса». Там в своё время собиралась точно такая же молодёжь. Правда, сейчас большинство из этих людей уже на кладбище.
- Есть и другая отличительная черта нашего времени - гаджеты, информационные технологии. Они создают новый, виртуальный мир, куда затягивают молодёжь, вырывая её из реальной жизни.
- Если у человека есть мир, который создали мама с папой, генетика, его первые влюблённости, первые очарованности произведениями искусства, то ему никакие виртуальные реальности не страшны. И гаджеты-маджеты ничего с ним не сделают. Но, конечно, если родитель будет вести себя с ребёнком по принципу «Вот тебе гаджет, и не приставай ко мне с вопросами, учись лучше у него», то он и получит в конце концов «гаджетовое» дитё. Чему тут удивляться?
На самом деле это всё выдумки, что молодёжь нынче другая. Нет никакого различия между поколениями 60-х, 80-х и нынешним! И раньше было огромное количество болванов, которые ничего не соображают, и сейчас их полно. И как ярчайшие космические вспышки - талантливые люди. Они у нас, слава Богу, тоже всегда были.
«Надо просто жить»
- Но вам не кажется, что процент «болванов» в обществе стал больше?
- Понимаете, если бы было изменение в процентовке, наше общество куда-то бы двигалось. А оно никуда не двигается, уверяю вас. Оно стагнирует. Мне Боря Гребенщиков в самом начале перестройки написал на пластинке «Аквариума»: «Отцу новой стагнации». Я тогда подумал: он в своём уме? Какая стагнация? Мы только-только всем обществом двинулись навстречу переменам! А Боря-то соображает, Боря умный… Он всё правильно написал. У нас колоссальная стагнация. Если мы куда и движемся, то только к могиле.
- Вы о российском обществе или о цивилизации в целом?
- О цивилизации, обо всём человечестве. Мне кажется, у нашей цивилизации наступило состояние колоссальной душевной усталости. Не знаю, сможет ли она сама себя вытащить за волосы из болота. Хотелось бы верить, что сможет.
- А искусство способно спасти её?
- Трудно сказать. Искусство - это посредник между нами и Богом. Своего рода адаптер, переходник от человека к Богу, который у каждого свой.
К сожалению, сейчас в искусстве (и в кинематографе, в частности) звучит очень мало серьёзных мыслей о белом свете, о человеке... Вот у нашего фестиваля «Дух огня», который мы ежегодно проводим в Ханты-Мансийске, в этом году такой девиз - «Человек, ты кто?» Это важно понять: не как общество меняется и какие общественно спасительные мысли приходят с этими переменами, а как меняется сам человек?
- То есть главная ценность общества - развитие личности?
- Талант человеческий, индивидуальность - вот главная, уникальная ценность общества, которую ему надо беречь. Если общество, конечно, хоть чего-то соображает и хочет себя спасти. И это единственная ценность, которую я знаю на данный момент. Всё остальное - пена.
- Но и всё зло в мире происходит от самого человека. В том числе бывает, что от талантливого.
- Совершенно верно. А как иначе? Самая значительная, на мой взгляд, картина, снятая за последние годы, - «Любовь» австрийского режиссёра Михаэля Ханеке, она вся об этом. Кто ты, человек, кто ты?! Ты действительно такая жуткая мерзость? Или ты всё-таки создание Божье? Вот эту сферу общественных интересов я понимаю и принимаю.
А общество, повторюсь, никак не меняется, его попросту нет. Есть разве что общественный совет. Да и кому нужны эти перемены? Это всё такая дребедень. К чему они? Один совнархоз переделать в другой? Ну, переделывали и знаем, чем это закончилось. Или социализм переделать в капитализм? Тоже переделывали, теперь видим, что получилось.
Вся моя надежда - не на общественные изменения, а на то, что будут появляться новые талантливые люди. Никаких перемен не надо, надо просто жить. И ощущать в своей жизни Божий промысел.
Сергей Соловьёв: Культурные «шахматы» 
Острое чувство «пены»: режиссер Сергей Соловьёв о революциях, шовинизме, новизне и фальши 
