Галина Волчек: «Полностью подстроиться под вкусы зрителей - для меня это неприемлемо»

«Наш поезд 70 с лишним лет мчался в одну сторону. И то, что резкая смена его курса не привела к аварии, жертвам, - уже счастье! А споры - это не страшно», - считает Галина Волчек.

Театр «Современник» своё 55-летие отметил в рабочем режиме. Это позиция главы театра Галины Волчек. О том, какую цену ей приходится платить за успех и кто в ответе за тот крутой маршрут, который неизменно выбирает для себя Россия, шёл разговор за чашкой чая на традиционной встрече с главным редактором «АиФ» Николаем Зятьковым.

В ответе - все!

«АиФ»: - Галина Борисовна, соцопросы показывают, что в обществе сегодня нарастают пессимизм, уныние. Вы эти настроения чувствуете?

Г.В.: - Знаете, последние года два я очень замкнуто существую внутри своих театральных проблем. Хотя по-прежнему много общаюсь с самыми разными людьми - на улице, в аптеке... И настроения эти нерадостные, согласна - чувствую.

А проблем театральных столько и так они меня забирают, что иногда ловлю себя на том, что изменяю привычкам.

Раньше чтобы я новости не посмотрела?! Такого быть не могло. А сегодня я вообще порой телевизор не включаю. Мне гораздо важнее вот это строение - «Современник» - сколотить, не позволить кому-то гвоздь из стены вытащить, доску отодрать…

«АиФ»: - А много таких, кто гвозди пытается вытягивать?

Г.В.: - Тут дело не в количестве «доброжелателей». Просто что-то случается каждый день - артист заболел, другие какие-то накладки… Но гораздо более серьёзная проблема - очень трудно стало находить пьесы для постановок. Чтобы люди, придя в театр, не только посмеялись или поплакали, но и задумались. Полностью подстроиться под желания и вкусы даже очень хороших зрителей - для меня это неприемлемо. Хотя зритель у нас потрясающий! Публику ведь ценишь не по количеству аплодисментов (хотя в театре это тоже вещь важная), а по той напряжённой тишине, которая возникает во время спектакля. Это же очень важно для режиссёра - уметь создавать такую активную тишину. А зрителей сегодняшних - их же развлекают везде, где могут. На ТВ редкость большая, если проскальзывает что-то серьёзное, кроме «стрелялок» или дурацких сериалов.

Я не понимаю театра, в котором только отдыхают. Если нет работы души - это уже не театр.

«АиФ»: - Вы говорите про отзывчивость зрителя. Но жизнь-то показывает обратное! На Западе - если вдруг теракт случится - на улицы выходят миллионы. А у нас услышат сообщение про очередной взрыв, подумают: «Слава богу, не со мной!» - и переключат телевизор на другой канал.

Г.В.: - Да, к сожалению, мы такие. Недавно поэтесса Лариса Рубальская рассказала про свою подругу, японку Мидори, - та всю жизнь проработала импресарио, организовывала гастроли наших музыкантов в Японии. У них с Ларисой была договорённость, что Мидори приедет к ней в гости на месяцок. Но вдруг случилась эта трагедия в Японии. И Мидори, человек уже очень пожилой, сказала: «Я возвращаюсь в Японию. Там сейчас плохо, там мои друзья. И я должна быть там». На меня её поступок произвёл огромное впечатление. Казалось бы, что она может сделать на этих развалинах после землетрясения и цунами? Но она всё равно хочет быть там, где её родина, где она, может быть, просто помолчит рядом со своим другом или выйдет на улицу, улыбнётся кому-то. И человеку станет немного легче.

Конечно, мы стали более жёсткими. Правильно вы говорите: переключаем телевизор на другой канал, не хотим усложнять свою непростую жизнь. Может, из-за этого очерствели, не знаю… Но и действительность наша иногда так больно бьёт!.. У меня тоже такой опыт печальный был. Пару лет назад на одном из перекрёстков, через который я езжу домой, обосновалась группа попрошаек - таджики или киргизы, не знаю точно. Они кидались к машинам, клянчили деньги. К моей машине подбежал мальчишка лет шести-семи: «Тётя, я есть хочу, дай!» Я к детям вообще очень трепетно отношусь, поэтому потянулась за сумкой. Но мой водитель схватил меня за руку: «Никакой он не голодный! Это же профессионалы!»

Но мальчик этот - он у меня вот тут, в груди, как камень был. На следующий день утром я накупила молока, хлеба, сырков сладких, чтобы вечером отдать их мальчишке. Вечер. Едем домой. На светофоре этот мальчик подбегает - глаза умоляющие. Я открываю окно и протягиваю ему батон хлеба (он мне первым под руку попался). И знаете, он так на меня посмотрел… Хорошо, что он меня по голове не стукнул этим батоном! Просто сунул мне его обратно в машину и совсем другим тоном, жёстким, произнёс: «Деньги дай!» Так меня эта сцена полоснула - словно наотмашь ударили. А из таких мальчиков вырастут взрослые люди, они будут воспитывать своих детей...

Я сейчас не про какую-то конкретную нацию говорю - это всех касается. Всех! Когда мы ставили «Крутой маршрут» по мемуарам Евгении Гинзбург о женщинах, оказавшихся в сталинских лагерях, консультировали нас те, кто сам прошёл через эти лагеря. И одну из них - Зою Марченко - я спросила: «Как вы думаете, это может когда-нибудь повториться?» Зоя Дмитриевна подумала немного и сказала: «Это зависит от всех. От всего народа». Она права! И повторение этого ужаса, и жизнь всего общества зависит не от плохого или хорошего Сталина, или, не знаю, Брежнева, или ещё кого-нибудь - нет. От всех нас!

Да, сейчас многие вспоминают, что цены тогда в магазинах были низкие, что платной медицины не было, а сейчас за всё надо платить, - и это правда! Что реформы идут наперекосяк! Но ведь этот поезд 70 с лишним лет мчался с огромной скоростью в одну сторону - и вдруг резко изменил курс. Людям ведь даже толком и не объяснили, что это такое - демократия. И, чтобы поддержать обвинения сталинского режима, многим нужно свою жизнь перечеркнуть, то светлое, что в ней было. А если этот человек честно на заводе отработал?! За что же ему свою жизнь очернять? Так что трудно это, трудно. Но хорошо уже то, что поезд наш не перевернулся - обошлось без катастрофы. А споры - это не страшно.

Война амбиций

«АиФ»: - Когда споры в обществе - это не страшно. А когда в труппе? У вас же сколько звёзд - Гафт, Яковлева, Гармаш, Хаматова!.. Наверняка конфликты возникают?

Г.В.: - Возникают. Потому что артист - это прежде всего личность. Если личности нет, то он неинтересен. У нас в «Современнике» есть артисты, которые никогда главных ролей не играли. Но в своих маленьких ролях их никто не переплюнет. Владислав Федченко, к примеру. Я могу просто шляпу снять за его отношение к театру. Если ему дадут маленькую роль, он никогда от неё не откажется. А есть такие, кто отказывается.

«АиФ»: - Серьёзно?

Г.В.: - Был у меня такой прецедент, когда три ведущие актрисы отказались от участия в спектакле «Враги: история любви». Это были Марина Неёлова, Лена Яковлева и Лия Ахеджакова. Мне пришлось пережить такое!.. До начала репетиций оставалось меньше месяца. Мы этого спектакля ждали пять лет! Это во время отпуска случилось. Но вместо отдыха я судорожно искала выход из ситуации. К счастью, Бог мне послал Женю Симонову. Она не просто роль сыграла - она судьбу героини на сцене прожила! И вообще, не было бы счастья, да несчастье помогло - в результате во «Врагах…» сложился потрясающий ансамбль, каждая актёрская работа уникальна: и Чулпан, и Алёна Бабенко, и Серёжа Юшкевич.

«АиФ»: - Ну и как их всех держать, все эти характеры, амбиции?

Г.В.: - Как? Потерей здоровья…Театр - это мясорубка, которая перемолола всю мою жизнь.

«АиФ»: - А у вас порой не возникает чувства ревности? Вы же этих звёзд во многом сами и вылепили. Но они - на плакатах, в сериалах, на сцене. А вы на спектакле сидите сбоку. Да и на афише где-то в конце, мелкими буковками… Звёздам - аплодисменты, цветы. А вам?

Г.В.: - Ничего себе! Кому мне завидовать? Вы со мной в публичном месте ни разу не были - на рынке, на улице, в

аэропорту. Серьёзно! Я даже порой не знаю, чем обязана такой ко мне любовью. Мой сын Денис надо мной иногда по этому поводу издевается. Идём как-то с ним в Сочи, на фестивале «Кинотавр», по улице. И вдруг ко мне подходит женщина, начинает благодарить. А Денис чуть отвернулся и как бы между прочим шепчет: «Осенний марафон». Мол, ты думаешь, что тебя из-за театра любят, а народ-то просто твою роль в фильме Данелии помнит!

Конечно, мне очень приятно, когда говорят добрые слова. Как-то я полетела подлечиться на Мёртвое море. Плаваю там в бассейне, и вдруг плывущая рядом женщина восклицает: «Господи, могла ли я когда-нибудь представить!» - и так далее. Мне так неудобно - меньше всего хочется, чтобы тебя в таком непрезентабельном виде узнавали. А она смотрит на меня с такой добротой и говорит: «Мы вас так любим! Вы наша… - задумалась, подбирая слово, - штучная!» Вот этот комплимент для меня самый дорогой!

Народная артистка СССР Галина Волчек, биографическая справка →