— При желании и карьеру, и материнство можно совмещать! Хотя, будь я одна, я бы не смогла это делать, — рассказывает мать двоих малышей, актриса Екатерина Вилкова. — Во-первых, мне очень помогает муж! Мы не развелись, если что, как сочиняет жёлтая пресса. (Смеётся.) Мне иногда кажется, что у мужа даже лучше получается присматривать за детьми, чем у меня. Во-вторых, у меня есть мама с папой, которые периодически просто отнимают у нас детей. Я даже маме говорю иногда: «Верните отпрысков!» Ну и, что уж тут лукавить, конечно, у меня есть няня, которая помогает мне ухаживать и присматривать за моими спиногрызами.
«Живу с волшебником!»
Сергей Грачёв, «ПРО Здоровье»: Как-то в одном из интервью вы сказали, что подумываете ещё и усыновить ребёнка. Это правда?
— Я такое говорила?! Мне кажется, это опять журналисты за меня додумали. (Смеётся.) Но если серьёзно, я бы не сказала, что готова к усыновлению. Всё-таки это очень серьёзный и ответственный шаг. Конечно, когда я вижу деток, которые волею судьбы лишены родителей, мне хочется прижать их к себе, пригреть и никогда больше не отпускать. В то же время я отдаю себе отчёт, что сейчас я не смогу достойно воспитать приёмного ребёнка. Во-первых, у меня свои дети, а во-вторых, я, наверное, ещё буду продолжать плодиться. (Смеётся.)
— Вы серьёзно? Ещё детей планируете?
— Не сказать, что планирую... Просто, мне кажется, что у меня обязательно ещё будут дети. С одной стороны, это немного пугает, поскольку даже один ребёнок — это колоссальная ответственность. С другой стороны, в нашей сумбурной, быстротечной жизни не так-то легко найти мужчину, от которого тебе захочется иметь много деток. Мне в этом смысле повезло. Мой муж просто волшебник, и я хочу воспитывать с ним много детей. Хотя, честно признаюсь, до сих пор не очень понимаю, как это правильно делать. Хочется дать детям всё на свете, но в то же время не избаловать.
— Некоторые актрисы не спешат заводить детей до определённого возраста, поскольку боятся потерять форму, а с ней и роли. У вас с этим проблем не было?
— До рождения дочери я довольно много времени уделяла спорту, всевозможным диетам. Муж даже ворчал периодически по этому поводу. Говорил мне, что, когда рожу, тогда и похудею. Я же думала, что после родов будет гораздо сложнее приводить себя в форму. Но, как всегда, муж оказался прав. После родов я похудела без каких-то титанических усилий. Я перестала переживать по незначительным поводам. Кроме того, рождение ребёнка даёт невероятный приток оптимизма и сил.
Меньше есть и больше спать!
— Оптимизм и приток сил — это, конечно, прекрасно, но при жёстком графике съёмок и двух детях у вас на себя-то время остаётся? Например, в фитнес-зал сходить...
— Ну я же говорю вам, у меня муж самый настоящий волшебник! (Смеётся.) Он сказал, что мне не надо ходить в фитнес-зал, — я и не хожу. И совершенно не парюсь по этому поводу. Ну а на салоны красоты — всевозможные маникюры-педикюры — муж мне время даёт, да и график позволяет. А вообще, тут всё от желания и настроения зависит. В Москве и некоторых других крупных городах можно пользоваться косметологическими сервисами 24 часа в сутки. При этом тебе могут делать несколько процедур одновременно. Я этим пользуюсь, а остальное мне, вроде бы, пока не нужно. Может, я заблуждаюсь и обманываю сама себя в силу того, что ленива... Мне, признаюсь, иногда очень лень выходить из дома, особенно если за это ещё и деньги не платят. (Смеётся.)
— А как вы переносите многочисленные перелёты-переезды, которых у актёров бывает немало?
— В самолётах я обычно сплю. Мне как-то обычно везёт — меня сажают либо одну, либо на удобные места, где я могу обложиться подушками и проспать до самой посадки. Меня стюардессы даже на еду не будят, за что я им очень благодарна. Больше спать и меньше есть — это вообще один из залогов красоты и хорошего настроения. А ещё важны люди, которые тебя окружают. Скажу, возможно, крамольную вещь: мне часто интересны не столько роли и сценарии, сколько люди, с которыми предстоит работать. Ведь я с ними обмениваюсь энергией, а не с камерой или со своим персонажем.
— Насколько вам важно то, как вы выглядите, в повседневной жизни? Наверное, без макияжа из дома ни ногой...
— Абсолютно не заморачиваюсь на этот счёт. Мне косметики на съёмках хватает, так что в повседневной жизни я от неё отдыхаю, использую только увлажняющий крем. Более того, мне хочется, чтобы меня окружало как можно больше людей, которым всё равно, накрашены ли у меня ресницы, подведены ли брови... Я не сижу и не рассматриваю себя часами в зеркале. Могу выйти из дома, вообще не взглянув на себя любимую. Мне важнее, как я себя внутренне ощущаю, насколько удобные кроссовки на ногах и чтобы пальто ветром не продувало, например. Разумеется, бывают мероприятия, на которые я по роду профессии обязана «нарисовать» себе лицо, выбрать подходящий наряд и так далее. Но это, что называется, производственная необходимость, а не внутренняя потребность.
«Гадко шучу...»
— Кстати, о производственной необходимости. Актёрская профессия зачастую сопряжена с рисками. Кто-то руки-ноги ломает на съёмках, у кого-то нервные срывы случаются. Как у вас обстоят дела с производственными рисками?
— Для меня актёрская профессия — это прежде всего работа, которую я стараюсь делать максимально честно. Но ради красивого кадра я точно не буду прыгать с пятого этажа, тонуть в ледяной воде или бросаться под несущийся поезд. Просто не понимаю, зачем это делать... Есть монтаж, спецэффекты, каскадёры, которые подготовлены для таких вещей. Зачем мне, молодой матери и жене, рисковать собой, своим здоровьем? Я готова потерпеть голод, холод, тяжёлые условия съёмок, если понимаю, что люди сделали всё возможное и иначе никак не получается. Но когда ты вынужден терпеть какие-то лишения, неудобства, риски только потому, что кто-то наплевал на свою работу, халатно отнёсся к своим обязанностям, — невольно закипаешь. В таких ситуациях у меня случается внутренняя истерика, которая иногда, не скрою, может вылиться и во внешнюю. (Смеётся.)
— То есть, накричать, закатить истерику вы вполне можете?
— Ну накричать вряд ли... (Задумывается.) Хотя иногда могу повысить голос и даже крепко ругнуться, когда совсем на пределе. Но такое случается нечасто. В основном я гадко и язвительно шучу, если меня доводят. Впрочем, гадкими и язвительными мои шутки кажутся только окружающим. Мне же они кажутся смешными и остроумными.
— За время интервью вы уже не раз упомянули мужа и то, как вы его цените. Неужели у вас совсем не бывает разногласий?
— У нас с мужем разный ритм жизни — в этом, пожалуй, наша единственная проблема. У меня всё время ощущение, что я всё делаю очень быстро, а он копается, медлит. Например, собираемся вместе выйти из дома — я уже собрана и готова, а он две минуты шнурки свои завязывает. Я начинаю нервничать, торопить его. Но это всё бесполезно. Муж в отличие от меня само спокойствие, и это его огромный плюс. За ним я чувствую себя, как за каменной стеной. Порой поражаюсь, как он вообще меня терпит. (Смеётся.) Мало того что я бываю вспыльчива и нетерпелива, так ведь могу его ещё и замучить всякой ерундой. Например, таскаю его по магазинам и пытаюсь заставить вместе выбирать какую-нибудь скатерть. Ему это совершенно неинтересно, но он не заводится, не говорит: «Оставь меня в покое и занимайся этим сама». Он спокойно всё терпит. А я, как истинный шопоголик, скупаю всякое ненужное порой барахло и тайком распихиваю потом его по шкафам. Впрочем, это мне кажется, что я делаю это тайком. Муж, конечно, в курсе, просто он настоящий мужчина и позволяет мне некоторые слабости.
