Ко дню рождения Сергея Дягилева, который балетный мир отмечает 31 марта, Аиф.ru рассказывает малоизвестные факты из его биографии: как антрепренер помогал соотечественникам, бежавшим из советской России, чем увлекся в конце своей жизни, практически полностью забыв о своей труппе, и какую европейскую страну обожал так же сильно, как оставленную им Родину.
1. Помогал соотечественникам, бежавшим из России
В свою известную труппу «Русский балет Дягилева» Сергей Павлович всегда радушно принимал беглецов из советской России. Он очень скучал по Родине, и соотечественники помогали ему приглушить тоску, ведь прежде чем контракт был заключен, танцовщики непременно должны были рассказать Сергею Павловичу последние новости о том, что происходило в стране. Такие откровения обычно заканчивались дягилевскими слезами в три ручья, которые он никогда не скрывал, если чья-то история трогала его за душу.
Несмотря на это, если дело касалось денег, сентиментальный, сочувствующий и душевный антрепренер тут же превращался в жесткого и непоколебимого руководителя. Ни одна из забастовок танцовщиков труппы Дягилева с требованием поднять им жалование не имела успеха. Сергей Павлович обычно пресекал бунт простой фразой: «Господа, вы совершенно свободны, и кто не хочет продолжать работать, может уйти».
2. Изощренно мстил провинившимся танцовщикам
Основатель «Русских сезонов» не любил, когда члены труппы, а тем более фавориты не прислушивались к его мнению. В лучшем случае он мог наговорить гадостей в адрес провинившегося или выгнать танцовщика с репетиции, но бывали ситуации, когда Сергей Павлович даже мстил. Так произошло с Сержем Лифарем, который вопреки воле Дягилева согласился оставить свою подпись на рекламе фирмы по производству консервированного молока. Антрепренёр был не против, чтобы его артисты зарабатывали деньги на стороне, однако Лифарю предлагали очень скромную сумму — всего 50 фунтов. Основатель «Русских сезонов» считал, что нельзя так дешево продавать свои услуги. «Я еще понимаю, если бы тебе предложили 100 фунтов, ну, в крайнем случае 75, а за 50 фунтов — ни за что, надо больше ценить свое имя!» — настраивал Дягилев танцовщика. Серж все-таки сделал по-своему, за что Сергей Павлович поквитался с ним. Он подговорил дирижера, и тот во время выступления премьера в балете «Пастораль» специально замедлил темп исполнения музыки. «Я был вынужден сделать тридцать два entrechat-six и „сжег“ себе ноги. В сильном нервном возбуждении я выхожу вместе с моей партнершей за кулисы, хватаю ее за горло и начинаю душить — артисты едва разняли нас и удержали меня, — я рвусь в оркестр, чтобы избить дирижера, который не предупредив меня, исполнил приказ Дягилева», — вспоминал Лифарь. Зато после этого Сергей Павлович оттаял, прислал провинившемуся танцовщику цветы, предложил помириться и забыть старые обиды.
3. Любил Италию
В Италии Дягилев отдыхал душой. Мало того, что Сергей Павлович прекрасно знал эту страну, он восхищался всем, что там было, даже местные воры приводили его в невероятный восторг. «Сравните итальянского жулика с французским, итальянский мил и весел, шутливо обсчитывает и обкрадывает, и, если его уличишь в мошенничестве, он так мило и добродушно попросит прощения, что невольно прощаешь ему. Французский жулик угрюм и мрачен, украдет у тебя и тебе же даст в ухо», — обожал повторять антрепренер. Лучшим доказательством любви Дягилева к итальянским жуликам был его камердинер Беппо. Сергей Павлович прощал ему даже мелкие кражи, потому что он отлично шутил и был всегда в прекрасном расположении духа.
4. Ни дня не мог прожить без книг
Дягилев часто и много читал и прививал это качество всем своим фаворитам. Когда он увлекся Сержем Лифарем, то постоянно снабжал танцовщика целыми кипами книг, а потом обязательно интересовался, освоил ли он их. «Напишете мне, читаете ли вы, начали ли посылать в Париж книги на обмен, получаете ли газеты (русские)?» — писал Дягилев Сержу, когда тот проходил обучение в Италии у знаменитого балетмейстера и педагога Энрико Чекетти (разумеется, за счет создателя «Русских сезонов»).
В тот итальянский период своей жизни Лифарь благодаря старшему наставнику действительно читал очень и очень много: «Дома мне было бы совершенно нечего делать, если бы не тот большой пакет русских книг, который дал мне в Париже Дягилев. В нем вместе с Чеховым и Аксаковым оказалась вся современная русская литература: и Блок, и Кузмин, и Эренбург, и Ремизов, и Федор Сологуб, и Андрей Белый, и Есенин, и даже научная литература по Пушкину», — вспоминал Серж в своей книге «С Дягилевым».
5. Был страстным коллекционером
За несколько лет до своей смерти страсть Дягилева к книгам стала приобретать болезненный характер, благодаря которой антрепренер собрал внушительную коллекцию редких изданий. Однако прежде чем это увлечение целиком и полностью захватило создателя «Русских сезонов», он с не меньшим азартом собирал по всей Европе пластинки. Особую ценность для Сергея Павловича представляли записи Франческо Таманьо и Федора Шаляпина. По воспоминаниям друзей Дягилева, он буквально «дрожал от радости», когда находил их.
Самое интересное, что создатель «Русских сезонов» всегда любил что-нибудь собирать, но обычно он делал это для других — покупал картины для своего фаворита и танцовщика Леонида Мясина, потом ему на смену пришел Серж Лифарь, также Дягилев часто приобретал интересные книги для библиотеки друга и писателя Бориса Кохно. Но в 20-е годы Сергей Павлович наконец-то начал собирать «для себя». Превратившись на несколько лет в страстного коллекционера, которому балет уже не был так интересен, как в самом начале его пути.
