Накануне своих осенних премьер — комедии «Рожденный быть звездой» и мелодрамы «Милиый друг» — звезда Голливуда Кристина Риччи дала интервью корреспонденту русского InStyle Василию Арканову.
В нашей встрече все сразу идет наперекосяк. Во-первых, Кристина Риччи выходит не из открытого «порше-бокстер», как обещал интернет, а из черного «мерседеса»-купе. Во-вторых, оказывается не брюнеткой, как на большинстве фотографий, и не блондинкой, как в своих самых провокационных ролях (вспомнить хотя бы маленькую стервочку Диди из фильма «Противоположность секса» или блудницу Рэй из не давней психологической драмы «Стон черной змеи»), а светлой шатенкой в легком горчичного цвета свитерке, новеньких темно-синих джинсах и черных матерчатых туфлях на плоской подошве. В-третьих, ни одна голова не поворачивается в ее сторону, пока Кристина переходит дорогу, хотя на открытой веранде ресторана, в котором я ее жду, довольно многолюдно, и за одним из столиков трое парней в шортах и разношенных майках то и дело постреливают глазами по сторонам, явно надеясь углядеть какую-нибудь знаменитость.Узнать в ней голливудскую звезду действительно нелегко. Даже когда она снимает громадные солнцезащитные очки и протягивает для рукопожатия маленькую ладошку с коротко стриженными, покрытыми темно-лиловым лаком ногтями, и рассеянно роняет несколько общих фраз своим фирменным, по-тинейджерски отрывистым, чуть капризным голосом, требуется усилие чтобы отыскать в ней черты ее многочисленных экранных персонажей.
Подтянутая, высоколобая, с изящным, точеным носом и остреньким подбородком, она кажется и старше, и тоньше, и беззащитнее всех своих мятущихся, склонных к истерикам, раздираемых страстями героинь. И лишь спустя несколько минут после начала разговора, когда уже отложено меню и сделан заказ (фритата с помидорами, базиликом и козьим сыром, стакан воды и диетическая кола), глаз, словно освоившись с ее истинным обликом, вдруг различает и кривую усмешку Селби из «Монстра», и волевые скулы Катрины Ван Тассел из «Сонной лощины», и даже пронзительный немигающий взгляд маленькой Вензди из «Семейки Аддамс». С нее-то, с той незадачливой семейки, все, собственно, и началось. Мировой успех, автографы на улице, всеобщее узнавание. С тех пор прошло двадцать лет, она сыграла более сорока взрослых ролей, но в сознании многих так и осталась молчаливой большеглазой девочкой, придумывающей разнообразные пытки для своего доверчивого братца.
Мы встречаемся в Лос-Фелизе — пригороде Лос-Анджелеса, непосредственно примыкающем к Голливуду, где у Риччи дом, и бойфренд, и две собаки, и любимый ресторанчик Little Donn’s на авеню Хилхёрст. Dom сокращение от Dominick (имя владельца), но, конечно, я не могу не спросить, знает ли Кристина значение этого слова по-русски. Она отрицательно вертит головой, глядя на меня настороженно, словно ожидая подвоха. А услышав ответ, вдруг грустнеет. Оказывается, всего через неделю ей предстоит переезд в Нью-Йорк — девятимесячная разлука с домом и с DomoM. Ровно столько будет сниматься первый сезон нового телесерила «РапАт» о буднях летного экипажа пассажирского лайнера, где ей предстоит играть стюардессу.
«Уход» в сериал для актрисы такого уровня — маневр неожиданный и смелый, с непредсказуемыми последствиями. Обычно актеры совершают обратный путь — из телевидения в кино. Но она редко делает то, что все, и редко прислушивается к чужому мнению. Понятие «так принято» считает неубедительным аргументом. Ей нравится сниматься. Телевидение даст ей возможность заниматься любимым делом 24 часа в сутки. Чем не повод попробовать? К тому же от кино Риччи полностью не отказывается. Осенью в прокат должны выйти сразу два фильма с ее участием — комедия «Рожденный быть звездой» по сценарию Адама Сэндлера и историческая мелодрама «Милый друг» по роману Ги де Мопассана. Я уже открываю рот, чтобы попросить рассказать об этих ее новых работах, как вдруг она бросает реплику, которая направляет весь разговор в совершенно иное русло.
Кристина Риччи: — По-моему, вы первый русский, который берет у меня интервью...
InStyle: — Но, надеюсь, не первый, которого вы встречаете в жизни.
К.Р.: — Среди моих знакомых есть несколько русских, но все они выросли и живут в Калифорнии. Даже говорят без акцента. А в России я никогда не была, хотя давно мечтаю поехать. У вас там такие удивительные олени водятся — сумасшедшие просто. С клыками и мускусным запахом. Я их на днях увидела по каналу «Дискавери» в передаче про Сибирь. Такие мордочки — нельзя не влюбиться.
InStyle: — У большинства американцев Россия ассоциируется скорее с медведями, чем с оленями...
К.Р.: — Это вы что-то отстали. По-моему, у вашей страны сейчас совсем другой имидж. Фотомодели, теннисистки, олигархи...
InStyle: — Вы бы могли сыграть современную россиянку?
К.Р.: — Зависит от сценария. Любая роль — это прежде всего то, что с героиней происходит, а не какой она национальности. Ее переживания, внутренний мир. Конечно, культурный фон тоже важен, но его можно изучить. Это вопрос актерской техники.
InStyle: — Судя по всему, у вас эта техника в крови. Вы ведь ни когда не учились на актрису.
К.Р.: — Не училась. Поэтому соглашаюсь играть только те роли, которые мне близки. А если прочла сценарий и остались вопросы — значит, роль не моя.
InStyle: — Получается, во всех ваших героинях непременно есть что-то от Кристины Риччи?
К.Р.: — Вовсе нет. Просто всех своих героинь я понимаю. Даже если они прожженные стервы. Вообще актерскому мастерству можно выучиться, а вот умению понимать и сопереживать, пожалуй, нет.
InStyle: — Кем бы вы стали, если бы не стали актрисой?
К.Р.: — Не знаю. Никогда об этом не думала. Мне всегда было интересно разбираться в том, что толкает людей на те или иные поступки. Тайные мотивы страстей. Возможно, из меня мог бы получиться психолог или писатель.
Кстати, я ведь после школы поступила на литературное отделение Колумбийского университета, но учиться
так и не начала. Как раз тогда вышли «Баффало-66» и «Ледяной ветер», после которых на меня буквально посыпались предложения о съемках. И я решила, что писательство от меня не уйдет, а вот в актерской карьере второго такого шанса может не представиться.
InStyle: — Сейчас что-нибудь пишете?
К.Р.: — Пописываю. Исключительно для себя. Ничего серьезного.
InStyle: — Наверняка скромничаете.
К.Р.: — Знаете, есть люди, которые, занимаясь каким-то делом, машинально калякают что-нибудь на бумаге. Иногда у них получается рисунок. Вот и я тоже в перерывах между съемками «машинально» калякаю. Иногда получается законченный рассказ.
InStyle: — Вам было шестнадцать, когда снималась набоковская «Лолита». Судя по тому, что вы трижды летали
на пробы в Лондон, вам очень хотелось ее сыграть. Что помешало?
К.Р.: — Режиссер выбрал другую актрису. Тогда мне было ужасно обидно: я действительно мечтала об этой роли, хотя, честно говоря, книгу до конца не прочла. Знала только, что она очень нашумевшая. А пару лет назад я ее снова взяла в руки и пришла в ужас. Первой мыслью было: «Господи, какое счастье, что ты уберег меня от этой роли!» На последних главах меня чуть не вырвало от отвращения.
InStyle: — До такой степени?
К.Р.: — Не то слово! Вы читали? Он же описывает, как взрослый мужчина занимается сексом с девочкой... Отвратительно. Просто не понимаю, как я могла быть настолько наивной, чтобы хотеть сыграть эту роль.
Полный текст интервью читайте в сентябрьском номере журнала InStyle (уже в продаже).
