На чемпионате мира по хоккею в 1990 г. сборная СССР выиграла своё последнее «золото», а Михаил Татаринов — титул лучшего защитника турнира. Через полгода он отправился из московского «Динамо» играть в «Вашингтон Кэпиталз», а ещё через 10 лет, уже закончив карьеру, — в тюрьму: в драке за карточным столом зарезал человека, имевшего отношение к криминальному миру. Суд признал, что преступление было совершено в состоянии аффекта, отсидел год.
«Когда вышел, семья развалилась, запил. Если бы не люди, которые меня поддержали тогда, не знаю, чем бы всё закончилось», — рассказывал Татаринов.
Сейчас он председатель Совета Федерации хоккея Иркутской области. И понятно, что у него свой, особый взгляд на историю Мамаева и Кокорина.
Стержня у них нет
Виктория Хесина, «АиФ»: Как вам развитие сюжета «Мамаев и Кокорин»? Удивились, что футболисты останутся в СИЗО «Бутырка» минимум до 8 декабря?
Михаил Татаринов: Нет. А должен был удивиться? У нас что, спортсмены — категория неприкасаемых? Я же оказался за решёткой, несмотря на свои спортивные заслуги, которых было больше, чем у Мамаева и Кокорина. Опять же вся эта шумиха в СМИ, общественное давление — тут малой кровью не отделаешься.
— Давайте всё-таки уточним: вы оказались за решёткой, потому что сами сдались полиции.
— Как вы знаете, там карты были. Из них только два выхода — либо могила, либо тюрьма. Третьего не дано. Я этого тогда не понимал. Я не мог и представить, чем всё закончится. Но произошло самое страшное, и это останется со мной на всю жизнь. Человек пошёл на меня с ножом — и либо он меня, либо я его. Нож я вырвал... Сдаваться органам или нет — вопроса у меня не стояло. Пришёл в отделение и сказал: «Убил человека».
А футболисты? Думаете, они не понимают, что натворили? Всё они прекрасно понимают. Но, чтобы идти с повинной, тут нужен стержень. У них я его не заметил. Так, напроказничали — и в кусты. Но люди же не дураки, видят, что Кокорин и Мамаев боятся отвечать за свои поступки.
— Известный тренер Олег Романцев говорит: «Причина здесь в одном — этих ребят поразила бацилла больших денег». Согласны?
— Слушайте, они же не первые с такими деньгами! Моих друзей возьмите. Тот же Каменский, который приехал в «Квебек» (выступал за клуб НХЛ в 1991–1995 гг.) и тут же миллион заработал. Для начала 90‑х это была огромная сумма. Но никакая «бацилла» его не поразила. И таких примеров полно.
Да, мы гуляли, нарушали, но чтобы табуреткой по голове человека — это нечто выдающееся. Не знаю, видимо, жизнь теперь иная, внутренние тормоза у большего количества людей отсутствуют. Почему? Наверное, педагоги у них иные, чем в наше время. Тот же Тузик (один из тренеров «Динамо». — Ред.), вы не представляете, сколько он для меня сделал! Когда из-за травмы я перестал играть и стал по пивным шататься, он меня там вылавливал... Владимир Владимирович Юрзинов, Юрий Иванович Моисеев, царствие ему небесное (также тренеры «Динамо». — Ред.), своим примером ежедневно показывали, как надо относиться к людям, к делу. Рядом с ними ты не мог скатиться в пропасть. Поймают тебя в «Динамо» с сигаретой — стыдно им в глаза смотреть. Я весь масштаб этих фигур оценил, только когда уехал в Америку. Было там с чем сравнить.
Отмажут ли?
— Вы считаете, что пребывание в камере — это тот урок, который заставит футболистов пересмотреть что-то?
— Давайте начнём с того, что сидят они в СИЗО в неплохих условиях. Как я слышал, Кокорин делит камеру с неплательщиком алиментов, Мамаеву папа лапшу быстрого приготовления, сладости передаёт.
Это не общая камера или камера, из которой люди разъезжаются на зоны. В последней сидят осуждённые, ждущие своего этапа, им нечего терять, они ведут себя иначе, чем алиментщики. Если бы футболисты попали туда, я не знаю, что бы с ними было.
Мир зэков — это вообще иное. В тюрьме, как в бане, все равны, никто не смотрит на былые заслуги, смотрят на поведение. Вот где без стержня нельзя. Когда я оказался там, меня вызвали к смотрящему (уголовный авторитет. — Ред.). От него во многом зависит, станет ли тюрьма адом. Врать, юлить, строить что-то из себя бесполезно. Такие люди знают больше, чем на воле. Я рассказал всё, как было. Смотрящий, если перевести на обычный русский, вынес вердикт: «Всё правильно сделал, ни о чём не волнуйся». После чего появились и сигареты с фильтром, и шоколад...
Так вот, окажись ребята в одной камере с зэками, они бы сейчас не лапшу просили, а кое-что другое. Сказали бы Мамаеву или Саше Кокорину: «Ну, раз у вас так много денег, то надо бы помочь». И чем дальше, тем этого «помочь» становилось бы больше...
А так футболисты, по сути, в санаторий просто заехали. И следят там за ними с повышенным вниманием, не дай бог чего случится — они же звёзды. Поэтому я не знаю, кто и что в СИЗО может их заставить пересмотреть свою жизнь.
— Даже если сторона обвинения будет просить реальный срок, есть ощущение, что в тюрьме футболисты всё же не окажутся. Люди и с более серьёзными проступками умудряются избежать такого наказания, а у Мамаева и Кокорина прекрасные адвокаты, связи, деньги.
— Знаете, будь они простыми людьми, отмазаться было бы легче. Дать денег, посулить что-то — эти вопросы решаются в тишине, а не тогда, когда тебя ежедневно показывают по телевизору. Но, если бы вердикт суда зависел от меня, я бы не доводил дело до реального срока. Если они поедут в лагерь, это в случае со спортом билет в один конец. Другое дело, что, перед тем как возвращать их в обычную жизнь, я бы подержал их в камере с зэками. Чтобы они им там растолковали, где чёрное, а где белое, чтобы они маленько нюхнули иного мира.
Кстати
Как сообщил ответственный секретарь Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы Иван Мельников, Кокорин и Мамаев записаны в спортзал при СИЗО (занятие — 250 руб., за 80 руб. можно принять дополнительный душ). Тренироваться вместе футболисты не могут, т. к. проходят по одному делу.
Содержатся футболисты в двухместных камерах. Есть туалет, холодильник и телевизор.
Родные и близкие могут заказать им в камеру обеды, которые готовят не в СИЗО (для этого надо зарегистрироваться в Интернете). Заказать можно не только обеды, но и мороженое, торты, фрукты.
