По планам правительства доля новых технологий в промышленности РФ сегодня должна составлять четверть, а достигла только 6%.
Почему Россия топчется на месте в освоении инноваций? Как другие страны генерируют знания и раскручивают новинки? «АиФ» задал эти вопросы руководителю направления «Наука и инновации» Института мировой экономики и международных отношений РАН, академику Наталье Ивановой.
Чем американцы сильнее
Алексей Макурин «АиФ»: Наталья Ивановна, ваш прогноз: обгонят ли китайцы США после выхода из пандемии?
Наталья Иванова: Новое восхождение Китая мы увидим. Возможно, в ближайшие 10 лет китайцы превзойдут американцев по абсолютному размеру валового внутреннего продукта (ВВП). Но народа в Китае в 5 раз больше, чем в США. Значит, производительность труда там в 5 раз меньше, и экономическими лидерами останутся американцы. Именно у них больше всего науки и технологий. А Китай встал на инновационный путь недавно, и пока непонятно, сможет ли он его последовательно пройти. 40 лет назад Япония точно так же наступала США на пятки. Но японцы остановились у определённой черты. Способность создавать абсолютно новые технологии и товары, проникающие в жизнь миллиардов людей и изменяющие траекторию экономического роста, есть не у всех стран.
– Почему американцы сильнее?
– Они много вкладывают в научно-технологические разработки и импортируют мозги, привлекая лучших учёных мира. А в Японию лучшие мозги не едут. В США, как ни в какой другой стране, много венчурных предпринимателей, на свой страх и риск внедряющих научные разработки. А в Японии больше верят в инвестиции, которые под контролем государства делают крупные корпорации. Наконец, в США беспрецедентно сильный фондовый рынок, откуда деньги перетекают в научно-технологический бизнес. Ни в Японии, ни в Южной Корее, ни в Китае нет этих трёх компонентов в полном объёме.
Китайцы видят это и ставят задачу к 2050 г. создать инновационное общество. Но в последние годы лидеры Китая резко усилили роль компартии, госрегулирование рынков, отступили от принципа регулярной ротации руководителей. Мне раньше было непонятно, чем занимается парторг Шанхайской фондовой биржи или парторг в «Алибабе». А сейчас всё стало яснее: реализуют прямые указания государства. Это создаёт серьёзную угрозу инновационному развитию. Экономика всегда страдает, когда зависит от политики.
Советское наследство
– Почему в мировом соревновании впереди именно инновационные страны, а не те, кто больше добывает сырья или много продаёт продовольствия?
– Самый простой ответ: технологическая рента всегда выше сырьевой. Известный пример: Apple собирает смартфоны в Китае, а продаёт в Штатах. И подсчитано, что доля китайских сборщиков в цене устройства условно за 1000 долл. только долларов 50. Всё остальное – технологии, бренд, маркетинговые каналы – принадлежит американцам. Чем меньше у вас железок и чем больше интеллектуальной собственности, тем вы больше зарабатываете. Тем стабильнее рост экономики и выше качество жизни в стране.
– А как выглядел по инновациям СССР?
– Считается, что доля научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) была в советской экономике на уровне развитых стран – не менее 3%. Однако не стоит идеализировать те достижения. За рубежом 2/3 исследований были ориентированы на гражданские сектора, а у нас 70% разработок велись в военных целях, были недоступны мирной промышленности и бесполезны для населения.
А потом мы резко упали и не отжались. Число учёных за 30 лет сократилось в 5 раз и не восстанавливается. Доля НИОКР в ВВП России сегодня 1%, а это критический уровень, разделяющий развитые и развивающиеся страны. Сравните: американская компания Amazon, чей создатель Джефф Безос недавно летал в космос, тратит на исследования и разработки 30 млрд долл. в год. Расходы всей России – только 40 млрд.
Международный опыт говорит, что с такими вложениями в науку и технологии страна деградирует по многим показателям. У вас могут быть рекордные запасы нефти, но вы никогда не станете энергетической сверхдержавой. Ещё в 2005 г. правительство поставило цель – переломить тренд. Но насыщенность ВВП инновациями почти не меняется.
Одних денег мало
– Сильно ли изменится положение, если дать науке больше государственных денег?
– Это сложный вопрос, на котором все спотыкаются. В российских условиях растущее бюджетное финансирование идёт в госкомпании. Но даже Стив Джобс, который сделал айфон, во главе российской госкорпорации ничего не добился бы. В венчурных вложениях даже талантливые и честные менеджеры не защищены от потерь. Списать на неудачные проекты можно огромные деньги. Но российские силовые структуры заводят уголовные дела на одних управленцев, на мздоимство других закрывают глаза, а руководители, которые не хотят подставляться, выбирают для инвестирования не самые перспективные, но рискованные проекты, а самые безопасные.
К тому же доля государственных расходов на НИОКР у нас и сейчас на уровне Израиля, Дании или Финляндии – 0,6–0,7% от ВВП. Но там инвестиции до приемлемых 3% доводит частный сектор. А российские предприниматели в НИОКР почти не идут, предпочитая покупать готовые технологии или оборудование. В США инновации на 2/3 финансирует частный бизнес – все эти чудаковатые безосы и брэнсоны. Но у них всё получается! А наши предприниматели-инноваторы, которые ничуть не глупее, сходят с дистанции или уезжают из России, как создатель мессенджера «Телеграм» Павел Дуров.
Кстати, почему Дуров уехал? Потому что вошёл в конфликт с силовиками, требовавшими предоставить ключ к декодированию переписки пользователей мессенджера. И это не единственный случай, когда жёсткие ограничения, связанные с безопасностью, тормозят развитие инновационного бизнеса в России.
– Китайское правительство не менее жёстко контролирует своих инноваторов.
– Государственное регулирование есть везде. Проблема – в его границах и методах. Китай, открывая 40 лет назад свои рынки, поставил зарубежным инвесторам условие – поделиться интеллектуальной собственностью. Иностранцы там не просто строили заводы, но и приносили более высокую технологическую культуру, определяли приоритеты промышленного производства, прямо и косвенно влияли на направление инвестиционных процессов. В России подобный опыт ограничен и приняты законы, выдавившие иностранцев из ряда отраслей, в которые они первоначально пришли.
Например, в начале 2000-х гг. мы совершили настоящий технологический рывок в нефтедобыче, опираясь на американские, норвежские, британские технологии. А потом РФ запретила иностранным компаниям разрабатывать месторождения на шельфе. А ещё через несколько лет Запад нам объявил санкции, и теперь самые лучшие технологии для нефтедобычи российским компаниям недоступны.
– Каковы в такой ситуации шансы России на инновационный экономический рост – самый здоровый и самый стабильный?
– Я думаю, мы сможем все задачи решить, если не станем вредить сами себе. Если будем уважать законы рыночной экономики. Если будем верить в то, что кооперация между странами лучше, чем изоляция. Если вернём науке высокое уважение, которым она когда-то пользовалась в нашем обществе.
