Жительница России в суде потребовала признать незаконным использование технологий распознавания лиц в городской системе видеонаблюдения. По её мнению, это нарушает право на частную жизнь и защиту персональных данных.
Городские системы видеонаблюдения уже есть во всех мегаполисах. Подобные судебные иски тоже. Рассказывает IT-эксперт Игорь Ашманов:
— Сейчас, выходя на улицу в крупном городе, мы за день попадаем в поле зрения нескольких сотен камер, принадлежащих десяткам владельцев: ГИБДД, метро, торговым центрам, учебным заведениям, магазинам. В Москве камеры установлены практически на каждом подъезде, всего их планируется установить до 200 тыс. Но будем объективны: это происходит не только в России — в Лондоне, к примеру, по оценкам исследователей, за день человека снимают не меньше 400 камер. Примерно та же история в других мегаполисах мира. В Китае количество камер на улицах вообще запредельное, они висят просто гроздьями.
Ищу в толпе знакомое лицо
Людмила Алексеева, АиФ.ru: Что умеют эти камеры?
Игорь Ашманов: Большинство из них сейчас с высоким разрешением (40% подъездных камер в Москве, в следующем году будет 100%). Данные с камер попадают на сервера, где происходит распознавание лиц. Работает это распознавание уже очень хорошо — в последние 5–7 лет в этой области произошёл технологический прорыв, придуманы и разработаны так называемые глубокие нейронные сети, которые позволяют распознавать миллионы лиц, не путая их между собой. Очки, борода, новая причёска или макияж, даже медицинская маска, уже не препятствие для распознавателя, точность очень высокая.
Камеры позволяют анализировать не только отдельного человека, находящегося близко от камеры, но и вычленять лица в толпе. Можно распознать всех, кто был на митинге или на каком-то ещё событии (свадьбе, конференции и т. п.). Причём эти данные накапливаются годами. По сути, уже создана машина времени.
— Где всё это хранится?
— Хранение данных сейчас дёшево, так что в базах данных оседают полные данные о том, кто ходил и что делал на улице, в общественных местах, в транспорте — за каждый день, час и минуту уже несколько лет. Если по каким-то причинам нужно посмотреть, что было 16.02.2017 в 14.15 возле дальнего от центра входа в метро на станции «Кунцевская» или 22.09.2019 в 17.30 у входа с Брянской улицы в ТЦ «Европейский» — пожалуйста. Данные есть, причём много у кого (полиция, метро, владельцы ТЦ и т. п.). Эта машина времени чёткая и объёмная, Full HD и 3D (потому что почти всегда есть съёмки с нескольких камер); она даёт картинку с разных ракурсов, её можно крутить, увеличивать рассматриваемую сцену, часто со звуком.
— Для чего это делается?
— Обычно необходимость установки камер и распознавания лиц аргументируют безопасностью, снижением уровня преступности. В этом есть правда и логика: действительно, в последнее время в Москве, например, резко снизилось количество квартирных краж и угонов автомобилей. Камеры позволяют увидеть правонарушителя и проследить его путь по городу, данные с мобильного телефона — установить личность. Преступникам стало слишком рискованно работать, они уезжают из столицы. Хотя есть и другая сторона медали — снимают и анализируют всех, т. е. в основном законопослушных граждан.
— Какие риски из-за этого появляются?
— На мой взгляд, это нарушение приватности, права на тайну личной жизни. Когда это делают спецслужбы (ФСБ, ФСО, МВД, Следственный комитет), с этим можно смириться, им это нужно для дела. Хотя вообще-то тоже стоило бы спросить, почему с гражданами обращаются как с преступниками. А когда это делает администрация вокзала, торгового центра или учебного заведения, РЖД или автобусный парк, тут точно нужно спросить, зачем им это.
Какие у нас бывают утечки персональных данных, все знают. Сейчас огромный объём данных о людях зачастую оказывается в руках тех, кто даже никакой подписки не давал. И потом эти данные можно недорого купить в даркнете. К сожалению, пока все, кто может, азартно накапливают большие данные на граждан страны, а законодатели тормозят. У нас пока нет законов ни о больших данных, ни о больших пользовательских данных, ни об общедоступных личных данных. Эти законы должны появиться в ходе работы правового направления программы «Цифровая экономика», но пока сбор данных происходит во внеправовой, серой зоне.
Запретить или ограничить?
— Какие есть решения?
— Думаю, сбор данных запретить уже не получится. Хотя, например, в Калифорнии решили запретить распознавание лиц. У нас тоже появились первые иски об этом. В Европе в 2016 г. принят очень суровый закон GDPR, жёстко ограничивающий сбор и анализ персональных данных, в т. ч. с камер. Однако правильнее и перспективнее регламентировать использование этих данных. Одно дело — записывать изображение/видео в целом, другое — распознавать личность и присваивать ФИО каждой фигуре в видеопотоке.
С моей точки зрения, массовое распознавание лиц граждан «чохом», «валом» должно быть запрещено. И разрешено лишь в исключительных случаях, как сейчас прослушка телефона. По представлению спецслужб, следственных органов, прокуратуры, решению суда. Например, произошло убийство, драка, угон машины, квартирная кража. Ок, поднимите данные с камер вокруг того места и вокруг той даты и начните распознавать лица в окрестности места совершения преступления. Но не ранее. Например, у вас есть чёрный список людей в розыске: террористов, воров, экстремистов. Хорошо, распознавайте эти лица везде. Но только их. Без таких естественных и разумных ограничений у нас будет построен тоталитарный цифровой ад.
— Должна ли я бояться незнакомцев, которые могут сфотографировать меня на улице?
— Именно «фотографирующего человека» бояться вряд ли стоит. Разве что при каком-то конфликте (на шоссе, в магазине, на улице с хулиганами), когда оппонент хочет (с неизвестными целями) узнать, с кем он поссорился. Тут да. Сейчас есть возможность по лицу найти вас в соцсетях и узнать ФИО и прочие данные. Но помнить о том, что кроме фиксированных камер на улице всегда есть десятки смартфонов в руках, нужно постоянно. Любое событие сейчас оставляет видеослед. И видео с вами можно использовать не только для распознавания лица и поиска данных, а, например, для диффамации, травли, создания фейков.
