Когда много ездишь по территории СВО, то понимаешь, что боевые действия — это не только стрельба. Огромную роль играет логистика. Сотни грузовых автомобилей ежедневно едут своими маршрутами с передовой в тыл и обратно. Тралы везут технику на ремонт в огромные цеха и ангары, где бойцы невидимого фронта возвращают этим железным чудовищам жизнь. Корреспондент aif.ru побывал в расположении батальона по ремонту техники и поговорил с механиками в военной форме. Разговор получился весьма философским.
Шкаф с секретом
«Почему опаздываем, господа журналисты? У меня есть один существенный минус — я очень пунктуальный человек. Вот вы задержались, а я уже выбился из графика и по уши увяз в делах», — с укором смотрит на нас командир батальона по ремонту и восстановлению техники с позывным Родник.
Но тут же смягчается и, улыбаясь, приглашает нас в свои владения — цех по ремонту военной техники. Вернее, цехов здесь несколько. С началом СВО одно из многочисленных полузаброшенных промышленных предприятий на территории ЛНР зажило полноценной жизнью. Старые бетонные ангары теперь полны людьми в военной форме. Работа кипит, тяжелая техника, артиллерийские орудия здесь гостят постоянно — это своего рода лазарет для тяжелых машин, что помогают нашим бойцам на передовой.
«Давайте сначала по чайку. Поговорим. Только времени у вас теперь еще меньше, раз опоздали», — подкалывает нас Родник.
В помещении, куда нас сопроводил командир, стоят несколько коек. На одной из них посапывает боец. Здесь же импровизированная кухня с армейским арсеналом — сухие пайки, консервы, чай и растворимый кофе. Электрический чайник закипает быстро. Сразу же обращаю внимание на стеллаж с книгами. В полевой библиотеке в основном российская классика и несколько учебных пособий по военному делу.
Родник предвосхищает мой вопрос и говорит: «Подход к прочтению литературы у меня расширенный. Я люблю классику. Люблю книги на военную тематику. И считаю, что молодому поколению очень полезна такая литература. Ведь Родину невозможно заставить любить. Этому можно только научить. И научить как раз через книги».
«Кстати, этот шкаф с секретом», — вскакивает командир со своего места и подходит к стеллажу. Отдвигает, и за ним нам открывается еще одна комната. Что-то вроде командного пункта, но также с кроватями для личного состава. За время работы на СВО такой «секрет» вижу впервые и понимаю, что у Родника во всем полный порядок.
«Родник, потому что ко мне все тянутся»
«Я профессиональный военный. Закончил техучилище с военным уклоном. В армии с 90-х годов. Ушел на пенсию, но через год началась спецоперация. Естественно, я не смог остаться в стороне, когда здесь уже были мои однокашники, боевые товарищи, — вспоминает он. — Но больше всего на меня повлияла гибель моего друга. Он героически погиб. Будучи командиром батальона, сказал своим людям отходить, а сам остался их прикрывать. Я был у него на похоронах и видел, как больно его близким. Это стало решающим фактором, чтобы вернутся в армию».
«А почему Родник? Очень необычный позывной», — задаюсь я вопросом.
«В начале СВО я служил в артиллерии, но занимался тем же самым. Там и прикрепился ко мне этот позывной. Люди мне сказали, что ко мне бойцы тянутся. Словно пытаются напиться, как от родника, — улыбается собеседник. — А в целом у нас тут контингент очень интересный. Есть те, кто бывал в других горячих точках. Есть и новобранцы с очень интересным опытом. Я сейчас вас с нашим техником познакомлю. Он вообще философ и геолог. Преподавал в университете в Донецке».
Снайперские винтовки для танков
Во владении Родника и его подчиненных несколько цехов. В одних ремонтируется тяжелая бронетехника. В других «на приколе» стоят гаубицы и минометы. Боец с позывным Фотон проводит нам экскурсию по небольшому ангару, где уже ждут возвращения на передовую две гаубицы «Д-30». В народе их называют снайперскими винтовками для танков. То есть по танкам они попадают очень точно. Фотон и есть тот самый философ и геолог, который преподавал в вузе. Его история нетипична для дончанина, взявшего в руки оружие.
«Из Донецка я уехал в 2007-м. До отъезда преподавал в университете, но затем оказалось, что моя работа не слишком-то и нужна. Плюс все эти процессы украинизации очень начинали ощущаться. Особенно в академической среде. На госслужбе. Я уехал работать в Россию, но постоянно приезжал. Когда началась война в 2014-м, я приезжал, помогал ополченцам. Получил и паспорт ДНР. На СВО было тяжело попасть из-за здоровья, но все-таки прошел комиссию. Здесь я уже больше года. Работал в основном на северном направлении», — рассказывает Фотон.
За сегодняшний день он с коллегами уже довел до ума гаубицу «Д-30». Фотон говорит, что понадобилось полдня, и орудие уже может отправляться на передовую. Зачастую механикам подразделения приходится проводить ремонт орудия и техники после обстрелов. Нередко их работа — это просто отладка орудий, заправка необходимых жидкостей и смазка.
«Орудия достаточно старые, выпущены в 70-е, 80-е годы. До СВО они были в основном на хранении. Но работают хорошо и, главное, точно. Из-за того, что эти гаубицы буксируемые, они маломобильны. Поэтому часто попадают под обстрелы. Но мы восстанавливаем их и возвращаем к жизни», — рассказывает Фотон.
Ему, как философу и дончанину, всегда интересно пообщаться с местными жителями. Бывшими согражданами, которые теперь, кто-то по зову сердца, а кто-то вынужденно, получили российские паспорта. «Вы знаете, я часто с местными общаюсь. Многие доброжелательны, но есть и очень негативные персонажи. Ждуны. Я им всегда напоминаю, что их прадеды воевали в Красной армии. То самой, которую они называют оккупантами. Я уверен в нашей победе. Мы здесь за правое дело, потому что украинство — это зло. Я прекрасно понимаю, о чем говорю, ведь пожил на Украине достаточно», — твердо говорит донецкий философ.
