Народный герой Донбасса, Рафи Джабар с позывным Абдула, участвовал в боях за ДНР и остался без ног в 2017 году. «Когда я очнулся после комы, то в окно больницы увидел очередь из людей, кто хотел сдать кровь, чтобы спасти мне жизнь», — вспоминает он. Сейчас Рафи продолжает поддерживать свое подразделение и обучать солдат. Мужчина рассказал aif.ru, как ему удалось выжить. Отметим, что открытый диалог «СВОя Родина. Добровольцы Донбасса» состоялся в рамках марафона «Знание. Первые». Спикерами также стали волонтер из Германии, лидер движения «Братская мотопомощь» Николай Фаст, доброволец ДНР Братислав Живкович и музыкант, шеф-повар, гастроблогер Милан Янкович (Сербия).
«Меня спасла чужая кровь»
«На войне люди погибают, получают ранения — увы, такое в нашей жизни бывает. После того, как в 2017 году я подорвался на мине, врачи не смогли спасти мои ноги. — рассказывает Рафи. — У меня была большая потеря крови. Отец Борис, православный священник, попросил свою паству сдать кровь. И на этот зов откликнулось много людей. Я очнулся в реанимации, и начальник медицинской части второго батальона чуть-чуть приподнял меня. В окно я увидел огромную толпу, кто хотел спасти мне жизнь. Это были и военные, и студенты, и люди после рабочего дня... Теперь я понимаю, что Донецк — единственное в мире место, где за добро мне отплатили добром. Я понимаю, что этот народ никогда не оставит в беде. Эти люди готовы отдать свою кровь, чтобы боец выжил».
«Мальчик из Афганистана»
«Я родился в Афганистане. В 1978 году моего отца убили моджахеды, мать умерла, когда я был еще младенцем. — делится воспоминаниями ополченец. — В 1985 году меня привезли в СССР в волгоградский интернат. Советский Союз, а затем Россия, стал моей второй Родиной. Я русский человек. Именно тогда, в восьмидесятые, я полюбил русских. Они строили школы и больницы, везли в нашу страну КАМАЗы с продуктами.
Все, что происходит сейчас, напоминает события в Афганистане моего глубокого детства. Был такой день, когда люди, кто называли себя моджахедами, бомбили города американским оружием.
Помню, что люди могли идти в магазин за продуктами. Где-то рядом они слышали прилет ракеты и взрыв — и даже не оборачиваясь. Те, кто ждал маршрутку, также стоял и ждал ее. Те, кто шел в больницу — также шел по своим делам».
«Я вижу параллели»
«Представьте, мы разговариваем, и где-то прилет ракеты, а мы не обращаем внимания и продолжаем беседовать дальше. В Афганистане был такой этап, и в один из дней в 2014 году я увидел такое же в Донецке. По городу были прилеты, а люди не обращали внимания...
Стало опасно. По городу были разбросаны „лепестки“ — такие снаряды. Человек на него наступил — и стопы нет. Появились „фонарики“, разбросанные для детворы. Ребенок берет фонарик — руки у него нету.
То же самое было в Афганистане. Один и тот же почерк! Одни и же формулировки! Только, разве что, в Афганистане все происходило на религиозной почве. Здесь же — национализм. Помню, как в Донецке ударили по ТЭЦ и были перебои с электричеством — я разговаривал по телефону с братом, и сын освещал его фонариком. В Афганистане было также. Я все время вижу параллели», — говорит Рафи.
«Один в один»
«Возможно, мы воюем сейчас с теми, кто хочет убить всю цивилизационную составляющую на Донбассе. Бьет по инфраструктуре. Бывает, что нет воды — в Афганистане люди тоже набирали ее из колодца! Россия сейчас прокладывает водоканал.
Один в один! Словно враг — и мы все знаем, кто это — хочет превратить Донбасс и Россию в Средневековье. Чтобы не было больниц, инженеров, врачей, а люди вечно стояли с протянутой рукой и молили: „Дайте лекарства, дайте еду, помогите“.
Увидев хаос, в который погрузился Афганистан, я добровольно вступил в ополчение ДНР. И мы победим, чего бы это не стоило. То, что происходит сейчас на Донбассе, было в нашей стране. Она оказалась поделена на два лагеря. Одной стороне помогал СССР, второй — весь мир во главе с США. Подумайте, что сейчас с Афганистаном? Полностью разрушена инфраструктура и нет работы», — рассуждает боец.
Не хочу забывать
«„Мобильник“ у меня остался старый, с треснутым экраном. — говорит Рафи — Все знакомые говорят: „Почему ты не купишь новый?“. А я не могу. В нем имена погибших братьев. Я не могу их удалить. Не хочу забывать».
