Радио «Zello»
Беседка частного дома в 15 минутах ходьбы от российско-украинского пункта пропуска «Донецк – Изварино». Местный житель, шахтёр с 20-летним стажем, ставит на стол украинское пиво, включает через мобильный телефон приложение, которое позволяет превратить аппарат в подобие рации и общаться с участниками избранного канала.
Из необычного радио, как из военной рации, льётся спор сторонников Майдана («укропов») и его противников («колорадов»). Антураж полностью соответствует приграничному, ведь вблизи идёт война.
Ещё зимой жители Донецка РФ узнавали новости о соседней Луганской области по трём украинским телеканалам, в том числе по луганскому ТВ «Интер». Но с момента начала военных действий в соседней Украине телеканалы прекратили работу.
Местного телевидения и радио в российском Донецке нет, поэтому оперативные новости многие слушают в приложении. Из него узнают последние фронтовые сводки: о них рассказывают и ополченцы, и представители Нацгвардии Украины. Только один недостаток «волны» — в эфире часто встречается мат. Ведь это, по сути, народное радио. Напоминает 1970-е годы, когда в эфире шалили радиолюбители или когда продвинутые граждане СССР прижимали к уху радиоприёмник, улавливая далёкие голоса.
У нас слышимость отличная, радио — мобильный телефон — подключено к старенькому транзистору-приёмнику «Вега», который используется как динамик.
Конфликты с беженцами
Одна из острых тем в Донецке — отношения местных жителей с беженцами. КПП «Изварино – Донецк» считается основным пунктом перехода. Автомобильный маршрут Луганск – Краснодон – Изварино – Донецк РФ не случайно называют «дорогой жизни», по которой вот уже несколько месяцев прибывают бесконечной вереницей беженцы с Украины, спасающиеся от войны.
Местные жители довольны тем, что полевой пункт временного проживания беженцев переехал за город — сейчас он в 16 километрах от российского Донецка. До этого все товары с полок сметали в момент, поставщики не успевали завозить продукты первой необходимости. В городе чувствовалось социальное напряжение. Да и сейчас не всегда можно купить то, что было в продаже до начала боевых действий в соседних областях.
«Конфликты, конечно, возникают, — рассказывает мне местный житель, бывший шахтёр. — Люди после стресса, но иногда они перегибают палку своим поведением, как будто мы, простой народ, им чем-то особо обязаны, как будто мы виноваты в этой войне».
Одна байка активно гуляет по городу. Водитель рейсового автобуса «Донецк – Ростов» высадил в поле пассажиров-беженцев, которые начали конфликтовать в дороге с ростовскими пассажирами, выражая недовольство политикой российских властей. Правда это или вымысел, так и не удалось получить однозначного ответа.
Но в основном приезжие люди с благодарностью относятся к тем, кто дал им кров. «Вон у соседа-старика жили беженцы, так они ему и крышу починили, и двор отремонтировали», — приводит пример мой собеседник.
Нередко разногласия беженцев с местными жителями возникают на КПП «Донецк», где некоторые украинцы недовольны высокой стоимостью поездки на такси в лагерь временного пребывания (а это около 25 км пути). Однако местные настаивают, что таксисты не «грубят» и работают по счётчику. Кстати, цены на перевозку в российском Донецке гораздо ниже, чем в Ростове. Недолгая поездка по городу обходится меньше, чем в сто рублей.
Ряженые ополченцы
Кроме КПП «Донецк – Изварино», в Донецке РФ ещё минимум пять – шесть маленьких пограничных пунктов переходов, соединяющих российские и украинские населённые пункты. Вход и выход здесь свободен для местных.
В мирное время, пока работали магазины на украинской стороне, местные жители ходили в гости скупать продукты: цены за кордоном были ниже российских. С зимы «на ту сторону» мужчин неохотно пускают украинские пограничники. Можно наблюдать такую картину: муж стоит возле шлагбаума и ждёт, пока жена сходит в магазин и донесёт сумки.
Ещё одна страшилка, которую постоянно передают из уст в уста местные жители, — о захвате заложников. Говорят, что двоих российских парней арестовали ополченцы, приняв их за украинских корректировщиков. В итоге один был ранен и пролечился в украинском городе Краснодон, за второго требовали выкуп в 50 тысяч рублей, но отдали матери за 10 тысяч.
«Это отморозки — ряженые, не верьте тому, что ополченцы воруют россиян», — с возмущением говорит пенсионер, сосед моего гида по российскому Донецку. По его словам, украинские диверсанты под видом переодетых ополченцев действительно дестабилизируют обстановку на границе с целью посеять вражду между ополченцами и россиянами.
Как подбили колонну Нацгвардии
«Я видел своими глазами в бинокль, как ополченцы накрыли градом колону бронетехники Нацгвардии», — переходит на другую тему 67-летний пенсионер. Речь идёт о первом крупном успехе ополченцев, тогда кадры подбитой и искорёженной техники Нацгвардии не сходили с экранов телевизоров. До сих пор секрет успеха той операции не раскрывается.
У пенсионера своя версия. Донецк, если посмотреть на карту, длинной подковой врезается в территорию Украины. Это, кстати, мне и продемонстрировал утром гид. Въехав на гору, по левую и правую сторону видишь Украину, мы на российской территории, словно в окружении.
В момент боя как раз и произошла ситуация, когда российская земля оказалась между воюющими сторонами. По мнению пенсионера, ополченцы подбили бронетехнику, посылая снаряды через территорию России. Такой неожиданный военный ход привёл в смятение военнослужащих Нацгвардии и принёс победу ополченцам.
Пытаюсь проверить ещё один миф: правда ли, что украинские самолёты разворачивались над территорией России, чтобы заходить бомбить украинские города?
Местные жители в один голос подтверждают: это правда, но после того, как ополченцы подбили несколько самолётов, лётчики Украины перестали совершать такой манёвр.
Нацгвардию сейчас оттеснили на 40 километров от российской границы, за Свердловку, но по утрам всё равно слышно, как «ухает» на той стороне.
Пообщался я и со стариками Донецка РФ. По их рассказам, в Великую Отечественную войну посёлки нынешнего Донецка немцы не бомбили (бомбили только железнодорожную станцию Лихую). На хутора фашисты сбросили всего одну бомбу, но никто не пострадал.
13 июля 2014 года от шальной украинской мины во дворе собственного дома погиб российский житель Донецка РФ Андрей Шулятьев. Улица Балтийская, где случилась трагедия, находится на отдалении от границы, почти в центре посёлка, что вызывает необъяснимое удивление — как на такое далёкое расстояние смог прилететь смертоносный снаряд?
Граница для всех
Небольшая возвышенность. Отсюда открывается вид на КПП «Донецк» и «Изварино» с флагом ополченцев. С украинской стороны, словно жирная гусеница, ползут в очереди автомобили — это беженцы. С левой стороны, как на ладони, птицефабрика — её разбомбили украинские военные.
В бинокль вижу, как на украинской стороне, выстроившись в ряд, работают… ветрогенераторы. Их около десяти. Словно одноногие великаны, братья-близнецы, они размахивали своими крыльями-лопастями, вырабатывают электроэнергию. Военные разбомбили всё вокруг, а их не тронули.
По словам местного жителя, ветровые установки находятся близ города Краснодон и построены совсем недавно.
Сама граница по периметру защищена жиденьким забором из колючей проволоки, на украинской стороне ещё видны рвы-валуны. Ограждение бесполезное и ненужное. По сути, это просто формальность.
Не видно и тяжёлой военной российской техники, о наличии которой неоднократно заявляла на своих брифингах представитель Госдепартамента США Джен Псаки.
Гости на дорогах
С начала военных действий в российском Донецке стало намного больше гаишников. «Приехали дополнительные наряды ГИБДД с Тарасовского района, более 120 км отсюда, — комментирует мой гид. — Вместо того чтобы следить за порядком, соблюдением правил дорожного движения, особенно украинскими машинами, сшибают с нас по 500 рублей за непристёгнутый ремень».
Машин с украинскими номерами на дорогах российского Донецка действительно много. При этом сотрудники Госавтоинспекции жалуются, что украинских нарушителей сложно наказать — штраф нужно посылать по месту регистрации, например в Славянск. А деньги оттуда никогда не возвращаются.
«Вот они с украинскими номерами и беспредельничают на дорогах, а на местных полицейские срываются», — жалуются местные автомобилисты.
Показали мне и бывший символ российско-украинской дружбы — это разрушенная железная дорога. В советские времена между Россией и Украиной работало выгодное сообщение через Лихую. По короткой дороге курсировала электричка Лихая – Изварино. Теперь от 32-километрового полотна ничего не осталось. Рельсы сдали в металлолом, мост разрушен. Там, где ранее были опоры моста, соединявшего две горы-возвышенности, теперь растут деревья, а железнодорожная насыпь используется автомобилистами.
«Сепаратисты»
До войны между Донецком и украинскими приграничными посёлками существовал прибыльный бизнес, проще говоря — контрабанда. На Украину поставляли дизтопливо (ГСМ), в Россию везли продукты питания и всё остальное. Теперь стало тяжелее. Но деловые отношения между соседями даже в такое сложное время не остывают.
«У украинцев с разбомблённой птицефабрики купил курей по 50 рублей за штуку, сторговался, предлагали за 70», — рассказывает ещё один бывший шахтёр.
На птицефабрике курам не жить без электричества, поэтому изваринцы ловили птицу в мешки и ходили через речку в Россию продавать живность.
Теперь 20 белокрылых кур живут в загоне у пенсионера. Он называет их «сепаратистами».
Изваринцы, когда начались обстрелы, переходили на российскую сторону с коровами и другой живностью, но теперь большинство из них продали своих бурёнок за 15 тысяч рублей — это в два раза дешевле, чем на рынке в Донецке РФ.
Бывший шахтёр демонстрирует трофеи — гильзы от крупнокалиберного оружия. Где он их достал и много ли у него такого добра — не говорит.
Что-то мне подсказывает, что гильзы он собирает для того, чтобы сдать в пункт приёма металлолома.
Сегодня с утра пенсионер 16-килограммовой кувалдой разбил бетонный столб бывшей линии электропередачи, чтобы извлечь железную арматуру. Мэрия не так давно по улице установила новые ЛЭП с современными уличными фонарями, а старые бетонные столбы, видимо, стали добычей местных жителей, желающих подзаработать.
Деньги нужны — приток беженцев сказался и на рынке труда. С появлением дешёвой рабочей силы многие местные остались не у дел. Кто-то на войне заработал, а кто-то — очень сильно потерял.
