По сообщению экстренных служб, спасатели нашли на месте катастрофы самолета Sukhoi Superjet под Коломной 38 обгоревших фрагментов тел членов экипажа. Все они будут подвергнуты генетической экспертизе, по-другому установить принадлежность останков нельзя. Одним из погибших был житель Балашихи, второй пилот, 53-летний Владислав Харламов. Сестра рассказала о том, почему брат выбрал профессию летчика, как стал фаталистом и о чем велась речь в его последнем телефонном разговоре.
«Заразил» любовью к небу
Корни Владислава Харламова — в подмосковной Электростали. Но сам он родился в Сибири.
«Наш папа Борис Семенович после школы поехал из Электростали поступать в Томский госуниверситет, встретил там и полюбил нашу маму, — рассказывает сестра погибшего летчика Юлия. — Мы родились в городе Северск. А в 1978 году папа перевез семью на родину».
Владислав учился в электростальской школе № 1, когда у него произошла встреча, которая определила его судьбу.
«К нам в гости приехал дядя Сережа, мамин брат, — вспоминает Юлия. — Он был летчиком, испытателем военных самолетов. Зашел в летной форме, очень красивой. Брат разглядывал его с восхищением, расспрашивал обо всем и с этого момента понял, что станет пилотом. Вообще у нас в роду пять летчиков и скоро выучится шестой. А двоюродный наш племянник Андрей тоже выбрал военную авиацию и сейчас летает в зоне СВО».
Одноклассники погибшего говорят, что Владислав с детства мечтал о небе и ни о чем другом, кроме него, не мог и говорить. После школы он окончил Кировоградскую летную академию Национального авиационного университета. Женился, у него родился сын Дима, потом младшая дочь Лиза. Недавно семья переехала в Балашиху, где Владислав купил квартиру. Сын сейчас уже взрослый, живет отдельно, он подарил отцу внука — маленького Костю.
«Папа, я поступила!»
А дочка закончила музыкальную школу по классу вокала. Она поет так хорошо, что неоднократно побеждала на певческих конкурсах. Ее мечтой было связать свою жизнь со сценой. И звонок дочери был последним, который принял Владислав Харламов.
«Лиза позвонила, чтобы обрадовать папу, — говорит Юлия. — Она сообщила, что поступила в Гнесинское училище. Брат ответил ей, что он очень рад, горд за дочь и поздравляет ее с этой победой. А потом случилось то, что случилось».
Проблема профессии летчика в том, что каждый из них может закончить свою жизнь в авиакатастрофе. Но Юлия говорит, что брат никогда не боялся этого. В их среде вообще не принято было это обсуждать.
«Он так любил небо, эта любовь заполняла его всего так, что на страхи не оставалось места, — отмечает сестра. — Он был фаталистом. Вот дядя Сережа, тот, который заразил Владика любовью к небу, умер в своей постели от болезни. Хотя был летчиком-испытателем, а эта профессия еще опаснее, чем пилот гражданской авиации. И брат верил, что все будет так, как на роду написано. Моя дочь как-то спросила его, не боится ли он? А Владик ответил, что не боится, что летать безопасно — ведь на дорогах погибает гораздо больше людей».
Похоронить смогут не раньше августа
Сестра говорит, что Владислав был очень порядочным, добрым человеком. Очень любил свою семью, гордился детьми. Считал, что это самое главное в жизни. Любил возиться на даче, кататься на самокате. И постоянно на земле его тянуло в небо, это было для него как наркотик.
«Он, как и его погибший коллега, был высококлассным летчиком, — акцентирует Юлия. — За штурвалом в тот день сидели настоящие профи. У них на борту было много нештатных ситуаций, но они всегда со всем справлялись. Приношу соболезнования семьям погибших. Очень жаль пацанов. Я представляю, как сейчас всем тяжело».
Так как опознать личности погибших можно только в ходе генетической экспертизе, а она делается небыстро, похоронить Владислава и его коллег возможно будет не раньше августа. Юлия предполагает, что брата похоронят на кладбище в Балашихе. Их мама, Надежда Михайловна, узнав о гибели сына, слегла от горя. Но родные верят, что Владислав и его коллеги погибли не напрасно.
«Если было суждено этому самолету упасть, то получается, что они погибли только втроем, — говорит Юлия. — А там ведь могли быть пассажиры. Самолет должен был уже на следующий день взять на борт 90 человек. А если бы пилоты благополучно перегнали этот самолет, и неполадка в нем сработала бы потом… Это был бы ужас, ведь погибло бы гораздо больше людей».
Сестра надеется, что «черные ящики» расшифруют и установят причины катастрофы. И, если есть в ней виновные, то их накажут.
