Как оказалось, помощь бывает разная. Например, в 2015 г. на поддержку отрасли в Вологодской обл. выделено более 2 млрд руб., в прошлом году сельхозпроизводителям было предоставлено порядка 50 видов субсидий. Допустим, построил крестьянин животноводческую ферму на 200 голов — получил господдержку в 10 млн руб. Ничего не скажешь — красивый ход. Но для фермера Олега Подморина господдержка обернулась уголовным делом.
Зачем уехал из города?
В лихие 90-е годы Подморин сумел заработать нехилый капитал, мог бы спокойно жить в Москве, прикупив особняк на Рублёвке. А вместо этого он за очень скромные деньги купил землю и скудное хозяйство вместе с долгами у вологодской предпринимательницы. Та была на седьмом небе от счастья! Вроде как нашёлся один городской чудак, решившийся вложить деньги в умирающую деревню Большое Зауломское, словно в бездонную дыру.
Правда, деревня стоит в замечательном месте: в 6 км от Кирилло-Белозерского монастыря, куда круглогодично идёт нескончаемый поток туристов и паломников со всей России. В нищей, но заповедной деревне появилось крепкое фермерское хозяйство: ферма на 200 голов скота, гараж с тракторами и прочими механизмами, паслись первые 40 элитных коров, не считая кур, гусей и прочей живности. 10 лет дела шли с переменным успехом: у Олега не было опыта работы на земле, а желание трудиться — огромное. Надои на корову в сутки дошли до 25-30 л — в советское время за это животноводам давали звание Героя Соцтруда. Для своих работников на ферме он построил два дома с печным отоплением и водопроводом, на их приусадебные огороды завёз хорошую землю. Жили коммуной, пахали по 12-14 часов, без выходных.
Кто стал врагом?
«Конечно, молоко производить — не нефть качать. А корову надо холить и лелеять 5 лет, чтобы получить большое молоко, — рассказывает Олег. — Пошли затраты на производство. Я решил обновить бизнес и построить козью ферму. Просчитал экономику — выгодно. Купил сразу 70 коз и 5 козлов. Поголовье росло быстро: козлы — активные “мужики” и сексом готовы заниматься круглосуточно, через пять лет можно было получить отличное племенное стадо.
Коза — это не только выращивание молодняка на продажу. Главное — молоко, из которого получаются деликатесный сыр, творог, сметана, масло. На московских прилавках отечественное козье молоко редкость, а цена на импортное (в основном порошковое) доходит до 200 руб. за литр. В особом почёте козлятина — лучшее мясо для шашлыков для элитных ресторанов. Хотел на свою козью ферму проложить туристический маршрут. Представляете, деревенский туризм для городских жителей, для которых целебное козье молоко сравнимо не только с десертом! По составу оно приближается к женскому молоку, повышает иммунитет у детей, служит лекарством для профилактики и лечения многих заболеваний».
Просчитав все риски, Подморин в дополнение решил создать комплекс по переработке молока, первый на северо-западе России. Два года собирал документы (сейчас пылится папка весом в 3 кг), бороздил чиновничьи кабинеты... Предыдущее руководство региона утвердило его бизнес-план в октябре 2011 г., пообещав на развитие производства кредит. Но обещать, как известно, не значит жениться. Вся бюрократическая чехарда закончилась для фермера выдачей субсидии, на которую можно купить только полтрактора, — 500 тыс. руб. (месячная зарплата иных чиновников).
После «козьего марафона» власть в регионе сменилась, и козы явно не вписывались в планы новой команды. Субсидию потребовали вернуть, а чиновники обвинили фермера в незаконном её получении. Вины своей Подморин не признал, хотя мог вернуть деньги. Против строптивого фермера возбудили уголовное дело о мошенничестве. Суды идут уже 4-й год, и сесть на нары фермер может на 10 лет. За эти годы следствие продлевалось 9 раз, дело распухло до 8 томов, сменились 3 судьи и 3 следователя. И никого не волнует, что на ведение следствия, экспертизы и т. д. потрачены бюджетные деньги, многократно превышающие взыскиваемую субсидию. Два раза фермер обращался в Генпрокуратуру, нашёл там понимание. А в вологодской прокуратуре гнут своё — виноват. И продолжают следствие.
Почему умирает деревня?
«До получения субсидии у меня не было долгов, а сейчас хоть в петлю лезь! — продолжает теперь уже бывший фермер. — Получив кредитную наживку в 500 тыс. руб., увлёкся строительством молочного комплекса, кончились личные деньги... После судебного процесса (Олег потряс кучей бумаг) мы не смогли заготовить корма для коров и коз. А их ещё и доить надо. Работники ушли, им нечем было платить. Сейчас на месте комплекса растёт бурьян. Козы и коровы пошли под нож, техника распродана. И теперь мне не подняться!»
Я долго бродил по заросшей усадьбе Подморина, пытаясь ответить себе на вопросы: почему так плохо живёт вологодская глубинка, почему умирает ещё одна российская деревня, почему разорился ещё один фермер? Последний предзакатный луч сверкнул искоркой на часовне, стоящей в чистом поле. Ещё 15 лет назад деревенские старушки просили местную власть восстановить часовню апостолов Петра и Павла, построенную здесь задолго до революции. Видимо, мольба дошла до Бога — храм построили на средства фермера Подморина. Строили всем миром. В Зауломское приехали плотники, самодеятельные артисты, народные певцы и гармонисты. Заодно горожане почистили от мусора и поваленных деревьев островок на озере, где потом дали концерт для деревенских жителей округи.
Конечно, фермер на селе — фигура значимая и вносит свой вклад в закрома Родины. Фермер — не просто человек, он наш кормилец, и лозунгами с ним разговаривать негоже. Ему надо помочь выбраться из нищеты, и он сам себя поставит на ноги.
«Деревня - это поле возможностей». Как интернет молодым фермерам помогает 
Новый русский фермер: Рой Джонс в России собирается растить боевых петухов 
Жизнь по законам тайги. Тюменские фермеры терпят и «выкручиваются» 
