Генералом гуманитарных войск называют его в Донбассе. А сам о себе он, в прошлом офицер МЧС, говорит так: «Я мечтал стать пожарным, чтобы спасать людей. Очень хотелось спасти хотя бы одного-двух человек. Это было целью моей жизни. Но всё обернулось так, что, занявшись другим делом, спас уже столько жизней, что и сосчитать не могу. И я благодарен судьбе за то, что мечта осуществилась».
За время СВО он вывез из зон боевых действий больше 500 мирных жителей, в том числе детей. Как настроены люди с той стороны, рассказывает Юрий Мезинов, один из руководителей благотворительного фонда «Добрый ангел» и герой спецпроекта «АиФ» «Вслед за отцом».
В Бахмут — к России
Марина Набатникова, aif.ru: — Юрий, медиапространство волнообразно. То оно пускает слезу по поводу судеб жителей освобождаемых нашей армией городов, то вдруг озаботится «ждунами». Вы этих людей видите, вы их вывозите из зоны боевых действий, общаетесь с ними. Что вы можете сказать о них, много лет проживших под прессингом западной и националистической пропаганды?
Юрий Мезинов: — Конечно же, люди разношёрстные. И кто-то из проукраинских, может быть, тоже остался — просто, чтобы своё имущество не утратить. Но таких даже не десятки процентов, а просто проценты небольшие. Подавляющее большинство, конечно же, абсолютно пророссийское.
Я вам расскажу одну историю — семьи из Краматорска. Когда «Точка У» украинская ударила по железнодорожному вокзалу в Краматорске, она убила их сына. Больше месяца они его искали. Сначала им сказали, что его там не было. Но они нашли видео, подтверждающее, что он там погиб. И всё равно им не хотели отдавать тело из Днепропетровска, потому что все тела увезли сразу далеко, чтобы невозможно было посчитать количество жертв.
В общем, они еле-еле забрали тело, похоронили и решили, что не хотят больше в этом гадюшнике жить. Тогда ещё работала лазейка через Запорожье: если нацикам дашь денег, они выпускали. Вот они заплатили, поехали и уже стояли в очереди у прохода, как раз — и эта лазейка закрывается наглухо. Вообще закрыли границу, и там бои начались. То есть они остались без денег, и обратно вернуться им было уже невозможно психологически. Что делать? Они принимают решение ехать в Бахмут (Артёмовск), потому что понимают, что скоро наша армия его освободит. И приехали. Осенью 2022 года! И ждали там!
Чтобы понять, что это такое, надо посидеть хоть немного под такими бомбёжками, как там шли. А они сидели — всей семьёй, с детьми, с животными. Сидели и ждали освобождения.
То есть люди отправляются в ад, чтобы оказаться на русской стороне. Они «ждуны»? Кто готов ради своего цивилизационного выбора пойти в ад, где возможность выжить минимальна?
— Вы их вывозили?
— Нет, из Артёмовска мы не вывозили. Мы их встречали. «Вагнера» довозили до пункта временного размещения, а там уже наши волонтёры с ними работали. Эту семью я сам принимал.
Поэтому, когда всякие умники распускают языки, это от непонимания, сколько ужасов и сколько унижений переживают там люди. Вон, в Селидово расстреливали уходящих. Но это Селидово приобрело известность, а такие истории, я знаю, и в Авдеевке были. Я зашёл туда на второй день после захода нашей армии. И меня сразу повели показать: двое мирных с пакетами на голове, с пулями в затылок. Это были уже окоченевшие трупы — видно, что долго пролежали. То есть людей за то, что они ждут русских, расстреливают!
Мегапатриоты русского мира
— Наши парни совершают подвиги в боях. Но такие истории мирных жителей — это ведь тоже подвиги.
— Конечно! Вот недавно я вывозил семью. Эти люди настрадались столько, что нам даже не представить, как это всё можно было вынести и пережить. Виктор Александрович Ашихмин родился в Самаре, потом семья переехала в Украинск. Закончил мореходку, ходил на судах загранплавания и рыболовецких, трудился в шахте, был депутатом горсовета.
В 2014-м организовывал референдум за вхождение в ДНР. Явка была очень большая, и люди проголосовали за автономию Донбасса. Этого ему не простили — в тюрьмах СБУ он провёл почти 600 дней, пережил жуткие пытки. Остался жив только потому, что жена обращалась во все международные правозащитные организации, и они слали запросы о его судьбе, приезжали их представители. Его на это время увозили из тюрьмы, но убить побоялись, видимо.
А как я на эту семью вышел? Приехал вывозить других, но подошла женщина и попросила — возьмите ещё и их, они больше всех натерпелись. Значит, эта женщина — тоже патриот, наш патриот. Она за них переживает и их поддерживает.
— По возрасту люди, которые дожидаются наших, — это в основном пожилые? Или молодые тоже?
— Конечно, процент пожилых выше, и это понятно: они более привязаны к дому и менее мобильны в принципе — даже не с точки зрения здоровья, а вообще. Сорваться куда-то для них сложно. Но самая распространённая причина, почему старики остаются, — потому что у них на нашей стороне дети.
Юрий Мезинов - ещё и прекрасный отец, о чём «АиФ» рассказал в проекте «Вслед за отцом». Его дети помогают ему в волонтёрских делах - упаковывают вещи, еду, средства гигиены и пр. для мирных жителей освобождённых территорий, загружают их в машины. Фото: Ира Амэ
В Авдеевке встретился с парой — у них в Днепропетровске есть квартира, они её сдают (или даже 2 квартиры). То есть им уехать из Авдеевки вообще не было проблемой. Но у них дочка в Донецке, мать-одиночка, сын малой — 12, по-моему, лет. Он попал под «Град», перебило ноги. Одну ногу ампутировали, вторую врачи спасают, сделали тяжелейшие операции. И они говорят: «Мы чувствуем, что дочь в тяжёлом моральном состоянии. Остались, чтобы поехать к ней и помочь».
Кстати, среди пожилого поколения встречаются такие, кто ропщет, ругается даже. А вот молодые, которые переждали, — это в основном мегапатриоты русского мира. Они знают, ради чего терпели бомбёжки.
Показали танкам брод
— Есть ли разница в менталитете между разными городами или территориями?
— Есть. Вот, к примеру, Новогрудовка — там прям обосновался правый сектор, там прям казни были, пытки были. Соответственно, Новогрудовка будет более проукраинская, потому что выжгли калёным железом всю русскость.
А Лисичанск и Северо-Донецк, они друг напротив друга, через речку. Но при этом очень разные города. Северо-Донецк абсолютно пророссийский, вот абсолютно. Потому что он современный, культурный, русскоязычный. Это город, который появился во 2-й половине XIX века. А Лисичанск — это большая станица, разросшаяся до города, но менталитет там остался деревенский, и это ощущается. Хотя и там тоже были свои герои, которые, когда наши танки упёрлись в речку и не знали, где можно проехать в брод, вышли и провели их. Вот такие там местные люди. Там нашлась даже внучка маршала Советского Союза Ерёменко, Зинаида Калашникова, — уж как мы с ней обнимались!
И вот, возвращаясь к вашему первому вопросу. Те, кто раздувает тему «ждунов», пусть приедут — посмотрят на эти сёла и города, где ни одной крыши не осталось, где вы можете быть просто завалены своим же домом. Но люди терпят — терпят, чтобы остаться на нашей стороне, на стороне русского мира. И да, они «ждуны» — «ждуны» русской цивилизации.
Юрий Мезинов - ещё и прекрасный отец, о чём «АиФ» рассказал в проекте «Вслед за отцом». Его дети помогают ему в волонтёрских делах - упаковывают вещи, еду, средства гигиены и пр. для мирных жителей освобождённых территорий, загружают их в машины.
