Игорь Виттель: Что делать?

На момент написания этих строк точное число жертв терактов на волгоградском вокзале и в троллейбусе еще окончательно неизвестны. Неизвестны и точные имена исполнителей этих двух преступлений, но они нерелевантны. Единственный вопрос, который реально должен стоять на повестке дня, вбит нам в головы еще во время школьной программы по литературе: «Что делать?».

И я не говорю об общей политике, отделение-неотделение Кавказа, и прочее — все это никак не может быть связано с тем, что происходит с октября в Волгограде. Решения государственного масштаба не принимаются под давлением в «разгаре боя», тем более боя с противником, с которым договориться практически невозможно.Он примет лишь полную капитуляцию, и все иные соглашения с ним — временные, которые будут использованы им для подготовки к следующим ударам. Ибо «путь войны — обман», как говаривал один историческо-религиозный деятель...

Проблемы, как известно, следует решать по мере поступления. Поэтому проблемой номер один в данный момент является не высоколобое анализирование причин и следствий, размышления о том, какие могут быть цели у террористов в политическом смысле и все прочие полезные при долгосрочном планировании, но совершенно неактуальные при краткосрочном затеи. Проблема номер один, требующая немедленного решения, делится, собственно, на две части: часть первая — это обеспечение безопасности населения. А часть вторая — вычисление, где террористы с наибольшей вероятностью нанесут следующий удар.

Безопасность населения нас с вами, как лиц сугубо гражданских, естественным образоми интересует гораздо больше, чем все остальное. Тем более, что естественная, опять же, реакция человека на такие события — это засесть дома с родными и запасом пищи и всячески избегать публичных мест и общественного транспорта. Помимо того, что такое поведение, в сущности, демонстрирует только то, что террористы добились одной из своих целей — запугать, оно еще и не гарантирует никакой безопасности. Напомню, что взрывы жилых домов в новейшей российской истории имели место даже неоднократно, поэтому правило «мой дом — моя крепость» действует разве что на особняки, и то скорее потому, что у них забор и охрана, а также потому, что с точки зрения количества жертв при такого рода теракте это недостаточно масштабно. Народ российский привык по мере сил сам решать свои проблемы, и, как ни странно, но этот навык при встрече с террором может оказаться небесполезным: если знать своих соседей (таким образом, посторонний человек не пройдет в подъезд незамеченным) и всегда обращать внимание на подозрительные предметы, типа бесхозных сумок и прочих сиротливо притулившихся в уголке ничьих пакетов, то есть шанс предотвратить взрыв. Конечно, ни в коем случае не надо никогда играть в сапера-любителя и прочих сыщиков и соваться в бесходные сумки самим, чтоб точно убедиться, что там бомба, а не две банки соленых помидоров. Такое дело следует оставлять полиции — и это приводит нас к весьма существенному тезису для безопасности: между властями и населением должно существовать доверие и сотрудничество.

Израильтяне любят рассказывать о своих системах безопасности, которые обеспечили им довольно редкую в истории, хоть и временную, победу над террором. Палестинские смертники перестали стрелять в прохожих и взрываться на улицах и в транспорте, но основную роль в этом сыграли отнюдь не спецоборудование и даже не наличие у населения оружия, которым оно пользовалось, нейтрализуя исламистов самостоятельно.

Основным ресурсом является именно доверие населения к представителям спецструктур на местах. Не важно, как и почему вы относитесь к руководству страны. В том же Израиле население своих премьеров и министров с президентами честит в хвост и в гриву, не стесняясь в выражениях и матерно припоминая даже объем закупок мороженого для канцелярии лидера страны. Но это отношение никак не влияет на взаимодействие со службами безопасности и намертво вросшее в израильтян умение реагировать на любые подозрительные предметы и странное поведение некоторых персонажей в толпе совершенно однозначно: обращением в органы правопорядка и принятием немедленных мер для безопасности окружающих.

Другое полезное свойство израильтян — при всей ближневосточной эмоциональности именно в столкновениях с терроризмом они сохраняют значительную долю хладнокровия и не увлекаются гоном волны в социальных сетях и в общественных местах на тему «власти скрывают, взорвали еще и тут и там, и здесь вот-вот, мы все умрем». Это происходит потому, что люди, сталкивающиеся с терроризмом с незавидной регулярностью, давно усвоили: главная цель террора даже не максимализация числа жертв, а нагнетание паники и страха среди тех, кто остался в живых, но потеряет способность жить своей обычной жизнью. Каждая минута, потраченная на панику и обсуждение слухов о том, что «одна баба сказала» — это подарок террористам и признание успеха их деятельности.

Но для того, чтобы «включить самосознание», нужен ответственный подход госструктур — информирование населения о происходящем плюс инструктирование, как себя вести в кризисных ситуациях. Вкратце: обеспечивать СМИ и население пусть дозированной, но четкой и правдивой информацией.

И в рамках этого информирования необходимо дать населению понять, что речь идет о тенденции — что вероятность того, что вскоре произойдет еще один теракт, достаточно высока. И место для первых трех, включая октябрьский, взрывов выбрано отнюдь не случайно, а в привязке к близящейся Олимпиаде. В узком «бутылочном горлышке» по пути с Кавказа в Россию на одном краю находится Волгоград, а на другом — Ростов-на-Дону. Не хочется, безусловно, быть тем, кто предсказывает трагедии, но никак нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что, когда, к примеру, в Волгограде безопасность поднимут на недосягаемую доселе высоту, следующий смертник направится в Ростов. Это не распространение паники, это простая логика: «предупрежден — значит вооружен». Это часть той системы безопасности граждан, которую России еще предстоит выстроить. Если, конечно, мы не хотим продолжать просто регулярно, с отчаянием читать новости об очередном взрыве...