Хорошая новость для охотников и коллекционеров: Министерство внутренних дел инициировало поправки в федеральный закон «Об оружии» с целью упростить порядок оборота клинкового оружия. Как сообщают «Известия», покупку и продажу так называемого «холодняка» можно будет осуществлять без лицензии и последующей регистрации в органах внутренних дел. Кроме того, МВД намеревается упростить правила приобретения холодного оружия, имеющего культурную ценность или являющегося копией исторического оружия.
Отметим, что это не первая попытка вывести холодное оружие из-под наблюдения полиции: в июле ведомство предлагало исключить его из 222 статьи Уголовного кодекса («Незаконный оборот оружия»). Однако поправки в УК не решают вопроса свободной купли-продажи такого оружия, так как это противоречит федеральному законодательству. Очевидно, желая, наконец, избавить себя от ненужной бумажной возни вокруг какой-нибудь антикварной рапиры, МВД решилось на изменение закона.
Подобный шаг выглядит логично, если учесть, что Россия — единственная в мире страна, где государство пытается регулировать оборот копий и боевых топоров. Это правовая нелепица была узаконена в 1996 году: очевидно, тогдашних депутатов впечатлили фильмы про неуловимых ниндзя и мастеров боевых искусств. Потому что под запрет попали нунчаки и сюрикены. Конечно, никто не спорит, что шпага или меч по-прежнему являются грозным оружием, но всё-таки сложно представить себе банду, вооружённую на манер 300 спартанцев. Если предложение МВД будет принято, историческое клинковое холодное оружие можно будет приобретать и передавать другому лицу без лицензии. Так же, как сегодня осуществляется свободный оборот антикварного длинноствольного огнестрельного оружия (мушкетов и аналогов).
Что касается так называемых «охотничьих ножей», то исключение их из списка запрещённых к свободному обороту товаров должно устранить другую правовую неразбериху: чтобы купить «серьёзный» нож, необходимо сначала приобрети огнестрельное оружие или оружие ограниченного поражения («травматику»). Дело в том, что отдельной лицензии на покупку и хранение ножей не предусмотрено, их оборот осуществляется по открытой «огнестрельной» лицензии. Это неудобно и нелогично, но законодатели, очевидно, посчитали, что охотничьи ножи в основном охотники и покупают. Хотя на самом деле их рынок шире, и не всем требуется довесок в виде ружья.
«Хороший большой нож — практичная в хозяйстве вещь, — заявил АиФ.ru владелец интернет-магазина Kniferoom Андрей Мищенко. — В нашем обществе совершенно дикие представление об этом. „Боевой“ нож считается атрибутом преступника. Хотя на самом деле никаких „боевых ножей“ в природе не существует. Есть просто удобные и качественные ножи. Они используются на даче, на рыбалке, в походе. К сожалению, многие модели недоступны обычным людям из-за правовых ограничений».
При этом, продолжил эксперт, закон не предотвращает преступлений, совершаемых при помощи холодного оружия: убить или покалечить человека можно как «охотничьим», так и «хозяйственно-бытовым» ножом. «Требования к ножам, прописанные в ГОСТах, никого не защищают. Допустим, нож короче 10 сантиметров не считается оружием, а длиннее — считается. Но убить можно и девятисантиметровым лезвием. Кроме того, есть ещё куча характеристик, вроде крюка для вспарывания шкур, вогнутого обуха, толщины и наклона лезвия, которые автоматически выводят нож из категории холодного оружия. Отечественные производители давно научились обходить закон, жонглируя этими требованиями. И на прилавках полным-полно "живопыров", мачете и так далее. То есть, эти запреты вообще не работают. Они только создают проблемы: например, невозможно продавать качественные кухонные ножи из Европы или Японии. По нашим законам, нож шеф-повара — типичный "боевой холодняк"», — посетовал Мищенко.
Напомним, что разговоры о необходимости как-то «либерализовать» холодное оружие начались в 2005 году, после того, как пенсионерка Наталья Урюпина была приговорена к реальному сроку за попытку продать антиквару два немецких кортика периода Веймарской республики. Они достались Урюпиной по наследству от деда, занимавшего в 40-е годы пост замминистра финансов СССР. Хотя Министерство культуры усмотрело в кортиках предмет культуры и искусства, суд оказался неумолим: полгода лишения свободы за покушение на незаконный сбыт холодного оружия.
