Мальчик Алёша, нашедший эту карту, теперь известен как старец Илий (Ноздрин), духовник Патриарха Кирилла. Корреспондент «АиФ» стал свидетелем встречи батюшки и дочери маршала Рокоссовского, руководившего сражением на Курской дуге. На этой встрече старец впервые рассказал подробности происшествия, которое случилось с ним в детстве.
«Отец в воспоминаниях делился, что при операции на Курской дуге он руководствовался сведениями, полученными из четырёх источников, — рассказывает Надежда Рокоссовская. — Первыми двумя были наши разведчики, третьим — пленные немецкие сапёры, а четвёртый источник оставался загадкой».
Планшет на дороге
Этим источником и был 10-летний Алексей — так звали старца до пострига. В тот день, 15 февраля 1943 г., он шёл по просёлочной дороге из деревни Крюковка, где навещал крёстную, домой в деревню Редкино. Родной Орловский край уже больше года был оккупирован фашистами. «Меня обогнала машина. Вижу, как из машины что-то падает. Важно, что немцы ничего не заметили, дальше поехали — на железнодорожный переезд. А мне интересно. Поднимаю — оказывается, планшет, — рассказывает батюшка. — Подхожу к железнодорожному переезду. Деревня наша Редкино расположена вдоль железной дороги, а рядышком, параллельно ей, — шоссе. Обычно я, минуя переезд, выходил на шоссе и шёл домой. А в тот раз мне было внушение, прямо голос прозвучал: “Иди по рельсам”. Мы так с мальчишками ходили — балансируя на тонких рельсах, когда баловались. Уже потом понял, что, если бы шёл по земле, меня бы немецкие собаки по следу нашли и растерзали. А ещё на шоссе, по дороге к моему дому, стоял пост СС (SS, или Shutzstaffeln — охранные отряды. — Ред.). Меня могли остановить немцы. В любом случае они бы заметили, что вслед за машиной по дороге прошёл мальчишка. А на ж/д путях меня никто не видел.
Когда прибежал домой, мамы не было, только бабушка. А отец в начале войны ушёл на фронт. Сразу открыл планшет, в нём было два листка бумаги: на одном — топографическая карта с обозначением местности, на втором — эта же карта, но с нанесёнными на ней военными объектами. И ещё текст — видимо, пояснения.
Не прошло и пяти минут, как в дом забежал один из пленных красноармейцев — Андрей, он ухаживал за немецкими лошадьми. Немцы животных в наш сарай поставили. Промысел Божий, что он забежал почти следом за мной. И один. Обычно они ходили вместе, их было четверо. Он сразу понял ценность документов. Планшет сказал бросить в печку, а бумаги забрал и убежал.
Немцы быстро хватились документов. Решили, что потеряли их уже после переезда, на шоссе. Из окна дома я видел, как специальная машина утюжила на шоссе снег. Потом начали снег скоблить. И так несколько дней. Говорили, того, кто потерял, расстреляли и что офицеры в той машине были навеселе. Морозы были суровые, а немцы очень не любят холод, вот и грелись шнапсом».
Через какое-то время пленный исчез из деревни. Он смог завладеть немецкой формой и добрался до линии фронта. Уже на нашей территории его чуть не подстрелил красноармеец, приняв за фрица.
На 40 минут раньше
Путь документов с оккупированной Орловщины в штаб Рокоссовского не был быстрым. Алексей нашёл планшет зимой, а Курская операция началась летом. Тогда захваченные немецкие сапёры рассказали, что их наступление начнётся в 3 часа утра 5 июля. До этого срока оставалось чуть более часа. И по распоряжению Рокоссовского (на запрос в Ставку, чтобы получить одобрение Сталина, времени не оставалось) наша артиллерия открыла огонь в 2 ч. 20 мин., опередив противника на 40 мин. И здесь, судя по всему, очень помогла карта, добытая Алёшей Ноздриным. Наша артиллерия благодаря точной информации шквальным огнём снесла укрепрайоны противника. «Я читал, что Сталин серьёзно наказал Рокоссовского за то, что тот с ним не связался, — рассказывает батюшка. — От расправы Рокоссовского спас лишь дальнейший успех операции».
Родной для старца город Орёл был освобождён 5 августа. Орловская операция стала одним из этапов битвы на Курской дуге, длившейся 50 дней и ночей и ставшей решающим поворотом в Великой Отечественной войне. По сути, победа в этом сражении означала победу в войне.
Рокоссовский в немецкой карте, которая легла на его стол, увидел подтверждение ранее полученной информации и на свой страх и риск поверил документу. «Он умел брать на себя ответственность, — говорит Надежда Константиновна. — Когда позже разрабатывалась Белорусская операция, Сталин и Жуков с планом отца не согласились. Ему предложили выйти и подумать. Он вышел, подумал, вернулся и сказал, что настаивает на своём. Ему вновь предложили выйти. Но он не сдавался. И план Рокоссовского приняли. Хотя спорить со Сталиным было небезопасно. И отец это прекрасно осознавал. В 1937 г. он был арестован по ложному обвинению в шпионаже и брошен в тюрьму. Его пытали: выбили зубы, сломали пальцы ног, дважды имитировали расстрел. Принуждали подписать признательные показания и доносы на товарищей. Он ничего не подписал. Уверена, именно это и спасло ему жизнь. В 1940 г. отца освободили и вернули воинское звание. Он прошёл всю войну. И командовал Парадом Победы на Красной площади».
Может возникнуть вопрос: почему немцы, зная, что карта потеряна, не изменили позиции укреплений? Видимо, сыграл роль человеческий фактор. Потерявшего карту расстреляли, однако в ставку фюрера о происшествии из страха сообщать не стали. Ведь в ответ могли расстрелять уже более крупные чины.
О том, что он нашёл планшет, Алёша никому не рассказал. Зато пленный, переправивший карту к нашим, не скрыл, что документ добыл мальчишка. «Когда я в 1951-1953 гг. проходил срочную службу в армии, мне в руки попала книга о Курском сражении, — рассказывает батюшка. — Там было сказано, что секретную карту нашёл деревенский пацан». Однако до сих пор подробности этой истории были неизвестны.
На прощание гости подарили отцу Илию карту Курской битвы, а с собой для Музея Рокоссовского взяли уникальный документ — схему местности, где был найден планшет, нарисованную батюшкой.
