Память жива, пока стоит «Алёша». Как создавался знаменитый памятник?

О том, что у каменного «Алёши» — памятника советскому воину в г. Пловдиве, открытого в 1957 г., есть прототип — Алексей Иванович Скурлатов, стало известно спустя много лет.

Обманул смерть

— В 1920-е гг. мои дед и бабушка уехали от голода из Ярославской губернии в Сибирь, в село Налобиха, — рассказывает дочь Алексея Скурлатова Нелли Куйрукова. — Там-то в 1922 г. и родился мой папа, Алексей Иванович.

В 1941-м папу призвали на фронт. Из Бийска эшелон сибиряков, совсем ещё мальчишек, повезли на Москву. Сохранились воспоминания однополчанина отца, Егора Шпыхова: «Алексей Скурлатов попал в лыжный батальон, которому в ночь с 15 на 16 декабря 1941 г. предстояло из-под Клина дойти в г. Калинин... Учиться военному делу было некогда, винтовку-трёхлинейку пришлось осваивать прямо в вагоне, по пути из Бийска до Москвы. Парни сразу окунулись в пучину большой войны, ибо оказались они в Крюкове». Помните известную песню «У деревни Крюково погибает взвод»?

17—18-летние мальчишки на лыжах пробирались до Калинина, где шли страшные бои. По воспоминаниям папиных однополчан, им пришлось пройти 90 км за одну ночь по тылам, под носом у врага, да так, чтобы ни одна душа не кашлянула или случайно не стукнула оружием, — и сразу в бой.

«В декабре 1941-го Алексея Ивановича первый раз ранило, — вспоминает руководитель Музея солдата великой войны Алексея Скурлатова Елена Масляева. — Возле Калинина они зашли в небольшую деревеньку. Там всё разрушено: дома, сараи. Вдруг из одного амбара вылетел немецкий танк и начал стрелять. Алексей Иванович получил два сквозных осколочных.

После госпиталя Алёшу перевели в разведку. Через год во время боевого задания он снова получил ранение. В село Налобиха полетела похоронка — мол, пал боец смертью храбрых. И только через месяц Алексей Иванович смог написать маме, что он жив. Спустя много месяцев он снова оказался между жизнью и смертью — рядом разорвался снаряд. Алексея Ивановича ранило в спину, засыпало землёй — одна голова торчала. Больше суток он так лежал. После боя санитарки бегали, искали живых. И вот одна бежит, смотрит — голова. Пригляделась: мигает глазами — живой солдатик! Потащила его. А домой в это же время летела вторая похоронка: «Ваш сын Алексей Скурлатов похоронен в деревне Верёвкино Ленинградской области...»

Житель Алтая Алексей Иванович Скурлатов - прототип памятника солдату-освободителю "Алёша...https://t.co/1QXA7LDiuV pic.twitter.com/NquISK1wG3

— Магелланова дочь (@Magellanovadoch) 30 апреля 2016 г.

«Я нашёл тебя!»

— Бабушка наша дважды папу оплакивала, — продолжает Нелли Алексеевна. — И дважды он для неё воскресал. Последнее ранение было очень тяжёлым, сильнейшая контузия. После госпиталя папа попал в полк связистов. Прошёл Белоруссию, Украину, Молдавию, Румынию и оттуда вышел к Болгарии. Протягивал там линию между Софией и Пловдивом. Удивительно, но в Болгарию наши солдаты вошли без единого выстрела. Болгары их встречали, как родных братьев.

Там папа нашёл много друзей. Один из них — связист Методи Витанов. Он всегда восхищался папиной удалью. Ведь отец мог запросто поднять двух болгар на плечи и выплясывать с ними вприсядку. Такой был богатырь. Дружба с Методи Витановым и привела к тому, что папа стал прототипом памятника. Отец оставил Методи свою фотографию, когда уходил из Болгарии, а тот показал её местному скульптору. Так и родилась идея памятника.

В 1953 г. в Пловдиве начали возводить монумент русскому солдату. Во время стройки Витанов поднялся на гору Бунарджик. На камне он написал: «Алёша». Так и стал памятник зваться Алёшей.

«Болгарии русский солдат». Прототип «Алеши» принял первый бой под Москвой Подробнее

«Через несколько лет после открытия памятника Методи Витанов решил разыскать Алексея Ивановича, — добавляет Елена Масляева. — Написал письмо в журнал „Огонёк“, там напечатали статью про памятник и настоящего живого Алёшу. Алексей Иванович прочитал и на работе коллегам вскользь упомянул, что он и есть тот самый Алёша. Над ним только посмеялись: „Да ну заливать-то!“ Он обиделся, замкнулся. Жена советовала: „Напиши в Болгарию Витанову“. Но Алексей Иванович не хотел: „Скажут, что я выскочка“. Возможно, так никто бы и не узнал про Алексея Скурлатова-„Алёшу“, если бы в 1982-м один из его друзей не встретился на курорте в Белокурихе с учителем из Свердловска Голубевым — он был одним из тех энтузиастов, кто пытался разыскать прототип „Алёши“ из Болгарии. Так слава наконец нашла Алексея Ивановича».

— Голубев написал письмо и папе, и Методи Витанову, — говорит Нелли Куйрукова. — Методи, когда увидел фото отца, сразу же откликнулся: «Алёша, я тебя нашёл!» Тут уже и на официальном уровне папу признали «Алёшей». Организовали ему поездку в Болгарию. Как его встречали в Софии! Он только вышел из самолёта, а ему стали розы под ноги бросать. Чествовали как героя. Памятник папе понравился. Похож на него очень!

«В Болгарии Алексею Ивановичу вручили ленточку «Почётный гражданин города Пловдив», надарили подарков, — рассказывает Елена Масляева. — Все они теперь хранятся у нас. Алексей Иванович на все письма отвечал обязательно. Но вообще он избегал шумихи вокруг себя, даже когда делегации приезжали или Бисер Киров, который песню «Алёша» исполнял, его навещал. Он был простой, хороший, добрый. Я ещё маленькой была, видела: идёт наш Алёша из леса с грибами и берёзовым соком. Всегда остановится, поприветствует, берёзовым соком угостит. В школу к нам часто приходил, то анекдот расскажет, то историю какую. А про войну вспоминать не любил. Когда ребятишки спрашивали, говорил только: «Война — это страшно...»

«Папа очень мастеровитый был, — вспоминает Нелли Алексеевна. — Чинил машины, вытачивал запчасти. Мог ведро сделать, выстругать бабушке батожок.

Правда, его сильно беспокоил осколок, который остался в теле. Он неоперабельный был, проходил возле спинного нерва. Папа этот осколок звал фашистом. Иногда утром вставал: „Ну, опять этот фашист проснулся“. Так папа и умер с этим „фашистом“ в спине.

И папа, и вся наша семья всегда были и будем благодарны нашим болгарским друзьям за то, что до сих пор там стоит памятник „Алёше“. Что чтут память о солдатах наших. Несколько раз мэры Пловдива хотели избавиться от „Алёши“. Но люди встали на защиту вокруг памятника — и отстояли. Они сохранили память о том, что миллионы Алёш положили когда-то свои жизни во имя Победы. И пока стоит наш „Алёша“, жива и эта память».