Сентиментальный романтик, «миноносец «Легкомысленный» (определение Ленина), потрясающий всех своей эрудицией и знанием 7 языков, Анатолий Луначарский был не так наивен, каким казался со стороны. Он все прекрасно понимал и за всю жизнь не допустил ни одной ошибки. Анатолий Луначарский родился 23 ноября 1875 года.
***
Собравшиеся на площади около Малого театра актеры и «рабоче-крестьянская общественность столицы» разразились громкими аплодисментами.
— Товарищи! Мы присутствуем с вами на историческом событии — закладке памятника нашему великому гражданину Александру Николаевичу Островскому. Символично, что происходит это в год столетнего юбилея Малого театра...
Луначарский говорил еще около часа. Публичные выступления были его коньком. Тема доклада, как правило, принципиального значения не имела. Анатолий Васильевич мог прочесть лекцию о Бетховене, обсудить последние открытия в медицине или выдвинуть неожиданную теорию в области океанографии. Многие считали, что говорить речи — вообще единственное, на что способен нарком. Но это было, конечно, лукавство. И закладка памятника Островскому, к организации которого Анатолий Васильевич имел самое непосредственное отношение, — лучшее тому подтверждение. В 1924 г. автор «Доходного места», «Грозы» и «Леса» считался чуть ли не врагом. Спектакль «Бешеные деньги», шедший на сцене Малого театра не один год, был даже объявлен «идеологически чуждым и вредным» и снят с репертуара.
Впрочем, интерес Луначарского к одному из старейших театров России объяснялся не только желанием «реабилитировать» Островского. (Пьесы выдающегося драматурга заменялись пьесами самого Луначарского.) С Малым театром наркома связывали «дела сердечные»: в труппе театра служила его жена Наталья Александровна Розенель.
Молодожену — пятьдесят
Они познакомились в 1922 г. Наталья Александровна только-только перебралась в Москву, пробовала себя на различных театральных площадках столицы и одна воспитывала дочь Ирину (ее первый муж погиб в гражданскую войну). Поэтому ухаживания знаменитого комиссара, речи и фотографии которого почти ежедневно появлялись в газетах, актриса приняла весьма благосклонно. 25-летняя разница в возрасте не смущала и Луначарского. Ради Розенель он оставил семью — жену, с которой прожил 20 лет, и сына. И, сменив кремлевскую квартиру на апартаменты в Денежном переулке, в 47 лет начал новую жизнь.
По воспоминаниям современников, жили Луначарские на широкую ногу. Почти каждый год выезжали за границу. Даже на операцию по удалению глаза Анатолий Васильевич отправился в Германию. Наталья, пока муж лечился, не скучала — снималась в немецких фильмах. Ее потом приглашали в Голливуд, но Луначарский не разрешил. Зимой обычно семья жила в городе, а летом и осенью на, говоря сегодняшним языком, государственных дачах. Одним из самых любимых мест была усадьба Остафьево, официально считавшаяся музеем. Долгие годы Остафьевом владели князья Вяземские, и только в 1915 г. дом купил граф Шереметев.
Анатолий Васильевич оказался человеком гуманным и не стал выселять графа. Он вообще уважительно относился к «бывшим». До последнего дня закрывал глаза на бесконечные доносы служащих Малого театра о том, что их руководитель, знаменитый актер Александр Южин, урожденный князь Сумбатов, якобы не возражал, когда его называли «князем» и обращались «ваше сиятельство».
Муж матери Луначарского (сам Анатолий своим рождением был обязан роману матери с управляющим нижегородской Контрольной палатой) владел крупным поместьем под Полтавой, перешедшим к нему по наследству от отца-дворянина. Анатолий Васильевич любил своего отчима и не имел причин для обид на представителей знатных фамилий. Поэтому и распорядился, чтобы прежнему владельцу Остафьева графу Шереметеву выделили комнатку на первом этаже и назначили смотрителем музея. Можно представить, как каждый раз вздрагивало сердце графа, когда новые хозяева приглашали в усадьбу гостей. Танцы устраивались на столетнем паркете, изготовленном из драгоценных пород дерева. А в бильярд, бывший самой большой после чтения страстью, Луначарский играл на столе, помнившем еще удары Пушкина.
Иногда компанию наркому составлял Маяковский. И хотя из сотни сыгранных ими партий Анатолий Васильевич выиграл от силы две-три, поэт был его излюбленным противником. «Ну, Володя, вы меня сейчас разделаете под орех», — начинал игру Луначарский. «Я не деревообделочник», — отвечал Маяковский, загоняя шар в лузу.
У парадного подъезда
— Да здравствует мировая революция! Ура, товарищи! — народный комиссар просвещения завершил свою речь и спустился с трибуны, на которую тут же поднялся новый оратор.
«От имени... Все как один...» Луначарский почти не слушал выступающего. Мысли комиссара в последнее время занимали всего две вещи: молодая жена, неизвестно почему начавшая его ревновать к каждой приходящей к ним в дом женщине, и Ленин, а точнее, книга о нем, написать которую Анатолий Васильевич считал своим долгом. С Ильичем он познакомился в Париже в 1904 г. («Извини, Наташа, но главный человек в моей жизни — Ильич — говорил он второй жене. И тут же спешил добавить: — Но тебя я тоже люблю».) В Россию Луначарский вернулся вслед за Лениным — пломбированный вагон с будущим наркомом прибыл в Петроград сразу после такого же, ставшего легендарным, вагона вождя.
Кончина Ленина стала для него самой страшной трагедией в жизни. (После смерти первого сына, умершего во время пребывания в гостях у Горького на острове Капри, обезумев от горя, атеист Луначарский сам отпел мальчика, прочитав над его гробом «Литургию красоты» Бальмонта.)
В 1925 г. Анатолию Васильевичу исполнилось 50 лет. Но, несмотря на то что его юбилей отмечала вся страна, нарком понимал, что конец уже близок. Понимал и смиренно ждал его. Когда цензура запретила поместить на выставке парадный портрет Луначарского (якобы из-за того, что нарком был изображен на фоне дорогого шкафа красного дерева), Анатолий Васильевич сказал жене: «А они, пожалуй, правы. Нескромно как-то получается».
Наталья Розенель вспоминала, как неожиданно заметила незнакомую подпись под статьями мужа. Вместо привычного «А. Луначарский» стояли загадочные буквы «А. Д. Тур». «Что это значит?» — спросила она супруга. «Все очень просто, — ответил Анатолий Васильевич. — В переводе с французского «Avant Dernier Tour» означает «предпоследний период жизни».
Сентиментальный романтик, «миноносец «Легкомысленный» (определение Ленина), потрясающий всех своей эрудицией и знанием 7 языков, Анатолий Луначарский был не так наивен, каким казался со стороны. Он все прекрасно понимал и за всю жизнь не допустил ни одной ошибки. Даже родиться и умереть Анатолий Васильевич сумел вовремя.
P. S. Пост народного комиссара просвещения Луначарский оставил добровольно. В 1933 г., находясь на лечении за границей, получил назначение послом в Испанию. Но до Мадрида так и не доехал. В Ментоне, курортном городке на Лазурном берегу Франции, ему в очередной раз стало плохо с сердцем. В рождественскую ночь 25 декабря 1933 г. он разбудил жену: «Будь готова. Возьми себя в руки. Тебе предстоит пережить большое горе». А пришедшему за несколько часов до смерти врачу, который предложил дать больному ложку шампанского, строго ответил: «Шампанское я привык пить только в бокале. И причины изменять своим привычкам не вижу и сейчас».
Прах Луначарского перевезли в Москву и похоронили в Кремлевской стене. Его сын от первого брака погиб во время Великой Отечественной войны. Наталья Александровна Розенель-Луначарская умерла в 1962 г.
