75 лет назад, 1 октября 1946 г., во Дворце правосудия города Нюрнберга завершилось оглашение приговоров Международного военного трибунала.
Закончился знаменитый Нюрнбергский процесс — главный судебный процесс XX столетия. Возможно даже — главный процесс человечества.
О том, чем он стал для послевоенного мира, какой вклад был внесён советской стороной, кто помогал нацистам уйти от возмездия и почему сейчас чрезвычайно важно сохранение подлинной истории Второй мировой войны и судебного процесса, ставшего её эпилогом, рассказывает замдиректора Института государства и права РАН, писатель, сенатор Международной ассоциации прокуроров, автор книги «Суд народов», автор сценария и художественный руководитель документальных фильмов, посвящённых Нюрнбергскому процессу, с 2000 по 2016 г. зам. Генерального прокурора РФ Александр Звягинцев.
— Тогда, сразу после окончания Второй мировой войны, действительно казалось, что Нюрнбергский Международный военный трибунал — это некий эпилог, подводящий черту под кровавыми авантюрами гитлеризма. Приговор Суда народов был обращён не только к прошлому, но и к будущему. Он должен был служить грозным предостережением всем тем, кто попытался бы посягнуть на мирную жизнь человечества. Это был первый в истории цивилизации суд народов над агрессией и агрессорами. Однако, как оказалось, зло национализма и фашизма не кануло в Лету, как думали тогда в эйфории великой Победы...
Нацистский порядок
Напомню, что война, развязанная в Европе нацистской Германией, а на Востоке — империалистической Японией, втянула в свою орбиту 80% населения всего мира. В ней участвовали 62 государства. Под ружьё было поставлено 110 млн человек.
Советский Союз потерял убитыми 27 млн человек. Из них 17 млн составили мирные жители (при этом Франция потеряла 412 тыс., Великобритания — 92 тыс., США — 3 тыс.). Нацисты отправили в рабство 5 млн наших соотечественников, на территории СССР они полностью или частично разрушили и сожгли 1710 городов, 70 тыс. сёл и деревень, лишили крова 25 млн человек.
Трудно предвидеть, что бы произошло с человечеством, если бы не героические усилия Советской армии, разгромившей гитлеровские орды. «В случае победы Гитлера все мы говорили бы сегодня по-немецки, — сказал мне президент Чехии Милош Земан во время интервью, которое я брал у него для фильма о Нюрнбергском процессе. — И это в лучшем, почти невероятном, случае. А скорее всего, были бы рабами в концлагерях или уничтожены. Не будь СССР, что признавали даже американские генералы, союзники проиграли бы войну с Гитлером».
Не допустить расправы
А ведь Нюрнбергского процесса могло и не быть. Идея проведения Международного трибунала возникла и утвердилась не сразу. Некоторые западные государственные деятели предлагали расправиться с военными преступниками, не заботясь о процедуре и формальностях.
К примеру, в 1942 г. премьер-министр Великобритании Черчилль решил, что нацистская верхушка должна быть казнена без суда. Президент США Франклин Рузвельт 19 августа 1944 г. заметил: «Мы должны быть по-настоящему жёсткими с Германией, и я имею в виду весь германский народ, а не только нацистов. Немцев нужно либо кастрировать, либо обращаться с ними таким образом, чтобы они и думать забыли снова продолжить то, что они вытворяли в прошлом».
С инициативой судебного процесса выступило руководство СССР. Сталин был принципиальным противником вульгарной расправы. 9 октября 1944 г. во время визита в Москву Черчилль пытался навязать советскому лидеру своё мнение, на что получил ответ: «Что бы ни произошло, на это должно быть... соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!»
Советскому Союзу нужен был не просто формальный, показной трибунал, который придал бы видимость законности расправе победителей над побеждёнными, а по-настоящему легитимный суд, решения которого опирались бы на международное право и сохранили бы на века незыблемый юридический и моральный авторитет.
Именно поэтому в 1942 г., за несколько лет до решения об учреждении Международного военного трибунала, в СССР была создана Чрезвычайная госкомиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Она собрала огромную доказательную базу о преступлениях, совершённых гитлеровцами на оккупированных ими территориях, которые легли в основу будущего Нюрнбергского приговора. Это на многое открыло глаза прокурорам и судьям из США, Великобритании и Франции. До суда они просто не знали о тех злодеяниях, которые творили фашисты на нашей земле. Наряду с убийствами и террором захватчики целенаправленно занимались на оккупированных территориях ещё и грабежами культурных ценностей, разрушением исторических памятников, проводили политику геноцида. И когда судимые в Нюрнберге нацисты пытались всё это отвергать, факты восставали против них.
Очень важными в этом плане оказались показания, которые дал знаменитый учёный, директор Эрмитажа, академик Иосиф Абгарович Орбели. Он с достоинством и уверенностью отмёл многие уловки адвокатов подсудимых. И, не будучи артиллеристом, сумел доказать, что огонь по Эрмитажу не был случайностью. Ведь из 31 выпущенного гитлеровцами снаряда 30 попали в Эрмитаж, и только один — в «легальный военный объект»: мост через Неву.
Уход от возмездия
Словом, Советский Союз был не только инициатором процесса публичного, открытого в том числе и для прессы, но и фактически его основной «движущей силой». Не так давно президент Нюрнбергского Верховного суда Петер Кюсперт при очередной встрече сказал мне: «Александр, я подтверждаю юридическую чистоту Нюрнбергского процесса. Думаю, что это был очень справедливый процесс...»
К сожалению, политические и правовые реалии позволили многим из нацистских преступников уйти от ответственности. Большое число нацистов скрылось или было укрыто от правосудия в других странах. Уже в постсоветское время в США был опубликован скандальный доклад о жизни многих деятелей Третьего рейха, нашедших после войны прибежище в Америке. Перебравшиеся за океан фашисты и их пособники, как выяснилось, были очень востребованы в ЦРУ и военно-промышленном комплексе. Сколько всего нацистов перетекло после войны в США, не называется, но даётся понять — несколько тысяч. И это не первое свидетельство того, что «цитадель демократии» на протяжении многих лет укрывала у себя немало нацистских преступников. Почему такое стало возможно? С наступлением холодной войны Запад стал рассматривать нашу Родину как врага. А для многих враг моего врага — мой друг.
Сегодня, конечно, хочется говорить о том, как Нюрнбергские принципы побеждают во всём мире, как успешно они реализуются в международном сотрудничестве государств. Но, увы, реальная картина вынуждает останавливаться на проблемах. Приходится констатировать, что мы видим немало примеров возрождения нацистской идеологии, забвения и искажения истории и уроков Второй мировой войны.
Последняя точка?
В этой связи нельзя не упомянуть об инициативе нашего государства, которое на протяжении уже многих лет вносит на пленарные заседания Генеральной ассамблеи ООН резолюции, осуждающие героизацию нацизма. Хотелось бы отметить, что в декабре 2020 г. такая резолюция по нашей инициативе была принята Генеральной ассамблеей ООН, против неё проголосовали только две страны — такие цитадели демократии, как США и Украина.
Мы хорошо должны понимать, что фашизм и нацизм — это не точка зрения, а преступление! И всяким попыткам пересмотреть финальные документы Нюрнбергского процесса, в которых чётко определены инициаторы и виновники той войны, нужно давать решительный отпор. Важно помнить, что тогда, 75 лет назад, стоя на эшафоте, ни один из осуждённых нацистов не признал своей вины. Почти все прославляли фюрера и «великую Германию». Лишь в последнем слове Артура Зейсс-Инкварта блеснуло нечто вроде раскаяния: «Я надеюсь, что эта казнь явится финальным актом и что люди вынесут правильные уроки из этого примера для того, чтобы установить истинное взаимопонимание между всеми народами...»
* * *
Тогда, осенью 1946-го, последняя точка была поставлена. Гробы с телами казнённых сожгли в печах, а пепел выбросили в реку Изар, чтобы он не стал в дальнейшем объектом поклонения остающихся на свободе нацистов. Через 55 лет я впервые приехал в эти места вместе со съёмочной группой. По перекинутому через реку мосту беззаботно прогуливались люди. На берегу отдыхали и даже купались взрослые и дети, ярко светило осеннее солнце и пели птицы. Ничто не напоминало о тех далёких и тревожных днях.
