225 лет назад, 29 ноября 1798 года, состоялось событие, которое могло серьёзно изменить ход мировой истории. В Большом тронном зале Зимнего дворца российский император Павел I обнажил поднесённый ему меч Ордена Госпитальеров св. Иоанна Иерусалимского и крестообразно осенил себя этим мечом. Это был знак присяги в соблюдении орденского устава. Так Павел I стал Великим Магистром, то есть главой Ордена, который часто называют запросто — Мальтийским.
Не менее часто этот поступок Павла I объясняют как очередное проявление странности, чудаковатости и склонности к внешним эффектам, ставя его в один ряд с посмертной коронацией императора Петра III. Известно ведь, что, едва взойдя на престол, Павел велел эксгумировать останки своего родителя, который правил Россией всего 185 дней, не успев короноваться. И, чтобы всё было честь по чести, собственноручно возложил царский венец на останки отца, пролежавшие в гробу 34 года.
На фоне таких художеств затея русского императора с Мальтийским орденом многим представляется как продолжение детских игр. Чему даже находят документальное подтверждение, ссылаясь на записи Семёна Порошина, одного из воспитателей маленького Павла: «Читал я его высочеству историю об ордене мальтийских кавалеров. Изволил он потом забавляться и, привязав к кавалерии своей флаг адмиральский, представлять себя кавалером мальтийским...» Ну ясно же всё! Был десятилетним наследником престола — представлял себя мальтийским рыцарем. Стал императором — получил возможность воплотить это дело в жизнь. Вердикт однозначен — дорвавшийся до власти самодур, тешащий чувство собственной важности дурацкими играми с цацками и побрякушками.
В реальности же тот шаг Павла был не забавой великовозрастного мечтателя, а очень сильным ходом в крупной игре, что велась на шахматной доске Европы. Даже сейчас Мальтийский Орден — более чем респектабельная организация, имеющая представительство в ООН и в Совете Европы. А тогда эта старейшая в мире рыцарская корпорация обладала несравненно более серьёзным политическим весом, располагая филиалами во всех католических странах и имея невероятное влияние на тамошнее дворянство.
Фокус в том, что как раз в те годы Мальтийский орден переживал не самые лучшие времена. В ходе Великой Французской Революции у него были конфискованы все ценности и владения — сначала в самой Франции, а потом, по мере победоносного шествия республиканских войск под началом молодого Наполеона, и в других странах. Рыцари-иоанниты искали помощи у европейских государей, но везде находили весьма холодный приём. И только русский император не побоялся бросить вызов революции и встать на защиту древнейшего рыцарского ордена.
В самом начале января 1797 года была подписана конвенция, согласно которой Павел принимал на себя обязанности протектора, то есть покровителя Мальтийского ордена. Даже этот вроде как незначительный шаг уже серьёзно сместил равновесие сил. Покровителем ордена католиков впервые в истории стал православный. Соответственно, Россия впервые в истории получила реальный рычаг влияния в самом сердце католического мира — до тех пор покровителями ордена были лишь иерархи Римской католической церкви. А тут европейское дворянство внезапно осознало, что «еретическая» Россия и православный русский император тоже могут быть хранителями и гарантами традиционных ценностей.
Более того — по ходу дела пришла уверенность, что только Россия и может быть таким гарантом. После того, как Наполеон в июне 1798 года на пути в Египет обманным путём захватил Мальту и заставил Великого Магистра подписать капитуляцию, орден, по сути, остался на бобах. Рыцарям было дозволено вывезти только личное имущество — всё остальное, включая и остров, переходило во владение республиканской Франции.
Здесь речь шла уже не о какой-то материальной помощи, а о сохранении основ древнейшей и почтеннейшей рыцарской корпорации. Кто же из европейских государей-католиков проявил участие и предложил ордену приют в своих землях? Никто.
Никто, кроме православного императора Павла. Он предоставил ордену земельные владения в Петербурге. Он пригласил в Россию всех изгнанных рыцарей. И, в конце концов, он показал, что может защищать традиционные ценности вооружённой рукой. В августе 1798 года из Севастополя выходит эскадра Фёдора Ушакова, отправленная в Средиземное море. А уже в феврале 1799 года он выбьет французов из неприступной крепости на острове Корфу и откроет путь к Мальте. В апреле того же 1799 года начнётся победоносный Итальянский поход Александра Суворова. Казалось, что совсем скоро мир и порядок в Европе будут восстановлены — восстановлены Россией. И с полного согласия самой Европы, которая в общем и целом уже начала привыкать к новым русским картам, где остров Мальта был обозначен как «Мальтийская провинция Российской империи». Современник и участник этих событий, аббат Жан Франсуа Жоржель, побывавший в России в 1799-1800 гг., писал: «Положение главы всей европейской знати значительно склонило в пользу русского императора чашу политических весов континента...»
Ключевое слово — «континент». Дело в том, что Европа только континентом не ограничивается. Была одна островная страна, которая имела свой взгляд на то, как следует обустроить Европу. В начале 1799 года британскому посланнику в Петербурге Чарльзу Уитворту было отправлено следующее сообщение: «Король отрекается от всякой мысли или желания удержать за собой остров Мальту как британское владение». А в августе 1800 года Мальта была занята англичанами. По сути, это было покушение на территориальную целостность России. Павел I, верный своим принципам, разорвал отношения с Англией и стал готовиться к большой войне, которая и впрямь могла изменить лицо мира — предполагалось, что Россия вступит в союз с Наполеоном...
В марте 1801 г. Российский император и Великий Магистр Мальтийского ордена Павел I будет убит. «Мальтийская провинция Российской империи» прекратит своё существование. Равно как и уникальный шанс честного и равноправного объединения России и Европы.
