5 июля 1943 г. началось одно из самых крупных сражений Второй мировой войны. «Ни одна операция не была подготовлена лучше, чем эта. Боевой дух войск был исключительно высок. Они были готовы выдержать любые потери и выполнить все поставленные перед ними задачи». Речь идет о Курской дуге.
Автором этих слов является генерал-майор танковых войск вермахта Фридрих Вильгельм фон Меллентин. Верность его утверждения можно оценить, исходя из самых общих знаний о том сражении, которые легко найти в любом справочнике. «Немецкая операция „Цитадель“ потерпела полный провал. Германия навсегда потеряла возможность проводить стратегические наступательные операции. Курская битва стала коренным переломом в войне. Германское командование начало осознавать, что война в целом фактически проиграна».
Культура войны
В принципе, всё верно. За исключением последнего утверждения. Дело в том, что Битва на Курской дуге, если уж судить о войне с рациональной точки зрения, не должна была состояться. Вообще. По той простой причине, что «война в целом» немцами была проиграна ещё к декабрю 1941 г. Имена тех, кто принёс Советскому Союзу ту «победу в целом», вспоминают нечасто. И совершенно напрасно. Потому что глава Совета по эвакуации Николай Шверник и его заместитель Алексей Косыгин осуществили главный и самый масштабный маневр Великой Отечественной войны. К октябрю 1941 г. в Сибирь и на Урал было перемещено 1360 крупных предприятий, в основном — военных.
После этого СССР должен был выиграть войну уже чисто технически. Что, кстати, понимали наиболее разумные люди в руководстве Третьего рейха. Известно, что 29 ноября 1941 г. рейхсминистр вооружения и боеприпасов Фриц Тодт дал «великому фюреру германской нации» Адольфу Гитлеру следующую рекомендацию: «Войну против СССР следует прекратить, поскольку в военном и экономическом отношении Германия ее уже проиграла».
Здесь уместно вспомнить казус, произошедший с русским шахматистом Александром Алехиным. Во время одной турнирной игры он очень быстро взял несколько главных фигур противника. Но потом почему-то затянул матч, «дожав» его чуть ли не в эндшпиле. На вопрос о том, почему игра затянулась, он ответил так: «Я исходил из того, что мой противник понимает суть шахмат и обладает культурой игры. Потеряв фигуры и не получив за них никакой компенсации, чёрные должны были сдаться сразу».
«За чёрных» в нашем случае играл Гитлер. Который должен был если не «сдаться сразу», то внять совету своего министра. Но не внял, и потому история Великой Отечественной такая, какая есть. 
Чуять нутром
Впрочем, как раз к моменту разработки операции «Цитадель» «великого фюрера» всё-таки проняло. Его одолевали сомнения. Долгое время он не мог принять окончательное решение. Согласно воспоминаниям Гейнца Гудериана, после одного из совещаний фюрер сознался: «При одной мысли о нашем наступлении мне становится плохо: у меня начинает болеть живот». Никто и никогда не отказывал «бесноватому фюреру» в даре предвидения. Но именно в этом случае иллюстрация к русскому выражению «чуять нутром» получилась наиболее выразительной.
К «нутру» добавлялись и соображения рационального характера. Как известно, очень большие надежды Гитлер возлагал на новые танки «Тигр» и «Пантера». Особенно радовал его последний, который должен был по всем статьям превзойти знаменитую русскую машину Т-34. Сначала всё было худо, и таких хороших, таких мощных немецких танков явно недоставало. Но новый министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер обнадёжил фюрера, отрапортовав, что «трудности по производству преодолены, и к концу мая 1943 г. в части поступит 324 новейшие машины».
Всё бы ничего, но только «трудности по производству танков преодолены» были не только в Германии. Как раз к тому моменту стала давать зримые результаты советская стратегия. Та самая эвакуация заводов. Разместившись в Сибири и на Урале, они наконец заработали в полный рост. И в одном только мае 1943 г. выдали 1246 танков Т-34. Всего же с начала того года и до конца мая было выпущено 6062 танков Т-34.
Нынешние сетевые острословы ситуацию с танками накануне Курской битвы описывают так: «Блицкриг немцы начинали с ордами надёжных и массовых панцеров с хреновой бронёй и фиговыми пушками, а СССР встречал всё это цельночугуниевым ужасом в виде ранних Т-34, КВ-1 и КВ-2. Сейчас всё повторилось наоборот. Монструозные „Тигры“ и „Пантеры“ с нулевой подвижностью и мегапушками против орды тонкобронных, но надёжных Т-34». Тут, конечно, всё предельно упрощено, но суть важности серийного производства надёжной техники ухвачена точно.
Словом, к началу операции Советский Союз уже переиграл Третий рейх. Во всяком случае, по части технического ресурса. Дальнейшие события показали, что не только по этой части.
Курская битва в фотографиях
Курская битва в фотографиях
По доллару за немца
Исследователям проблемы массу положительных эмоций доставляет обсуждение знаменитого «Приказа номер шесть» от 15 апреля 1943 г. Вернее, двух его пунктов.
Первым идет преамбула, прямая речь Гитлера: «Этому наступлению придаётся решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу в войне. Победа под Курском должна стать факелом для всего мира».
Вторым номером выступает пункт семь: «Для обеспечения секретности должны быть определены только ключевые персонажи, также должна вестись непрерывная борьба с вражеским шпионажем».
Ирония судьбы состоит в том, что этот приказ Гитлера вместе с его бахвальством и таким строгим седьмым пунктом попал в руки русских военачальников раньше, чем к прямым своим адресатам: немецким полевым командирам. План операции «Цитадель» стал достоянием Ставки Верховного главнокомандования.
За эту бесценную информацию советскому агенту Рудольфу Рёсслеру было заплачено полмиллиона долларов. Пожалуй, это было лучшее вложение капитала за всю историю войны. И дело того стоило. В ходе Курской битвы потери вермахта составили 500 тыс. человек. Выходит, по доллару за фашиста, что недорого.
Словом, советская сторона располагала всем, чтобы чуть ли не впервые с начала войны как следует подготовиться к немецкому наступлению. По мнению английского военного историка Алана Кларка, «ни к одной наступательной операции не готовились так долго и так тщательно, как к немецкому наступлению на Курской дуге».
«Уже после двух дней боёв на высоте более километра из-за поднявшейся пыли ничего в небе не было видно, самолёты бомбили вслепую. Стоял такой грохот от разрывов снарядов и гудения моторов, что невозможно было говорить...» Это воспоминания танкиста Василия Коваленко. Но то же самое о масштабе, ужасе, ярости и радости нашей последующей победы рассказывали все, кто участвовал в той великой битве. Таких воспоминаний хватает.
Но это всё будет потом. А 4 июля 1943 г. немецкие наблюдатели видят пасторальную картину: «Простиравшаяся во все стороны равнина с многочисленными долинами, небольшими рощами, разбросанными там и сям деревнями с избами под соломенными крышами, речками и ручьями... Обширные поля густой и высокой пшеницы затрудняли наблюдение». Для многих это станет последним, что они увидят в этой жизни.
