В начале июня 1962 года первый советский реформатор бросил войска на подавление голодного бунта рабочих.
«Чёрт его знает, что он может выкинуть»
Поклонники Никиты Сергеевича Хрущёва, превозносящие его как разоблачителя «культа личности» и автора «оттепели», не слишком любят вспоминать о негативных аспектах его правления. Между тем в 1962 году советский лидер, разоблачивший кровавые преступления своего предшественника, сам стал виновником кризиса, закончившегося применением силы и массовым расстрелом рабочих на улицах Новочеркасска.
Никита Хрущёв отличался взрывным характером, который толкал его к принятию импульсивных и подчас непродуманных решений. Дмитрий Шепилов, в своё время входивший в число высшего советского руководства, как-то сказал про Хрущёва: «Чёрт его знает, что он может выкинуть».
Хрущёв действительно выкидывал — от относительно безобидного стучания ботинком в ООН до «карибского кризиса», от обещания построить коммунизм за двадцать лет до повсеместного насильственного насаждения кукурузы.
К началу 1960-х годов страна стала уставать от Никиты Сергеевича. Даже грандиозный прорыв в космосе не спасал авторитет лидера от обвального падения.
Экономическая политика Хрущёва привела к падению темпов, а наступление на личные подсобные хозяйства, когда людей фактически вынуждали резать скот и спиливать фруктовые деревья, — к резкому обострению продовольственной проблемы в стране.
Если в сталинский период в стране едва ли не ежегодно объявлялось о снижении цен на товары, то в мае 1962 года правительство вынуждено было объявить о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты в среднем на 30% и на масло — на 25%.
Директор завода в роли французской королевы
Подобное решение вызвало резкое недовольство в рабочей среде. «Оттепель» способствовала тому, что своё возмущение решением властей стали выражать практически открыто.
Нецензурная брань в адрес советского правительства в 1962 году звучала во всех предприятиях и коллективах, но социальный взрыв произошёл именно в Новочеркасске.
Как всегда бывает в таких случаях, сошлись сразу несколько факторов. Новочеркасский электровозостроительный завод, ставший эпицентром событий, был предприятием с очень большим коллективом (в лучшие годы — до 15 тысяч человек), часть которого составляли неместные, которые приезжали на заработки. Они вместе с семьями жили либо в неблагоустроенных бараках, либо в съёмных квартирах, за которые приходилось отдавать большую часть заработка.
Для этих людей повышение цен на продукты было сильнейшим ударом по бюджету. К этому прибавилось и то, что фактически вместе с повышением цен на НЭВЗ повысили нормы выработки. Это означало снижение заработной платы.
1 июня 1962 года в сталелитейном цехе предприятия шло горячее обсуждение двух извечных российских вопросов — «Кто виноват?» и «Что делать?». Кончилось оно тем, что около 200 человек, бросив работу, пошли к заводоуправлению, чтобы поговорить с начальством.
В этот момент конфликт можно было погасить относительно легко, прояви руководство предприятия человечность, попытайся найти общий язык.
Однако директор завода Борис Курочкин, не оценивший серьёзность ситуации, на реплику одного из рабочих: «Дети ни мяса, ни молока не видят», — ткнул в сторону торговавшей неподалёку женщины с пирожками: «Ничего, на пирожках с ливером перебьётесь!».
Незнание истории не освобождает от ответственности. Французская королева Мария-Антуанетта, ляпнувшая голодному Парижу про прелесть пирожных, в итоге лишилась и короны, и головы. Офицеры броненосца «Потёмкин», пытавшиеся накормить матросов червивым мясом, были расстреляны или утоплены восставшими.
«Хрущёва на мясо!»
Фраза директора про пирожки взорвала накалённую атмосферу. Спустя всего несколько минут встал весь завод, а в руках рабочих появились плакаты «Мяса, молока, повышения зарплаты!».
События покатились, как снежный ком. Рабочие блокировали железнодорожные пути и остановили поезд «Саратов – Ростов», написав мелом на тепловозе: «Хрущёва на мясо!».
Новость о событиях на НЭВЗ разлетелась по Новочеркасску, туда стали подтягиваться рабочие с других заводов, и к середине дня в акции протеста принимали участие уже около 5000 человек.
Единого руководства у бунтарей не было, как не было и внятной программы действий. Кто-то уже звал «бить жидов-инженеров», в ответ более умеренные били самого призывающего.
О ЧП было доложено в Москву, лично Хрущёву, который приказал отправить в Новочеркасск высокопоставленную делегацию, в которую вошли представители Президиума ЦК КПСС Козлов и Микоян, первый секретарь Ростовского обкома партии Басов, представители МВД, КГБ и армии.
Между тем городское руководство, оказавшееся не готовым к столь экстремальным событиям, даже и не попыталось как-то успокоить людей.
Правительственная делегация добралась до Новочеркасска к 16 часам. Спустя полчаса областное и городское руководство начало выступать с балкона заводоуправления, пытаясь снять напряжение.
И здесь снова была допущена ошибка. Раздражённым, разгорячённым людям нужен был человеческий разговор, а секретарь обкома Александр Басов начал зачитывать ранее опубликованное в прессе Обращение ЦК КПСС.
В толпе раздался свист, а когда партийному чиновнику решил помочь всё тот же директора завода Курочкин, в него полетели камни и бутылки. Начался штурм заводоуправления.
Перепуганный Басов начал звонить военным и просить помощи. Тем временем в здании начался погром и мародёрство. Прибывших для наведения порядка 200 безоружных милиционеров восставшие оттеснили, некоторых побили.
Приказ министра Малиновского
К вечеру у завода появились военные на БТРах, которые выстроились у бронемашин, но не предпринимали никаких действий. Постояв и послушав оскорбления, они молча уехали.
Позже стало известно, что эта группа военных отвлекала на себя внимание, пока переодетые в спецовки сотрудники КГБ эвакуировали из осаждённого здания Басова и других представителей власти.
К ночи рабочие, увидев, что со стороны власти нет никаких действий, решили на следующий день идти к зданию горкома, чтобы заявить о своих требованиях на всю страну. Наиболее рьяные предлагали захватить телефон и телеграф, но большинство таких радикальных мер не поддерживало.
«Политики везде одинаковы». 10 цитат Никиты Хрущёва
В Москве тем временем Никита Хрущёв, которого восставшие намеревались отправить «на мясо», рвал и метал, требуя подавления «мятежа в Новочеркасске».
Министр обороны СССР маршал Родион Малиновский отдал командующему Северо-Кавказским военным округом Иссе Плиеву довольно лаконичный приказ: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!».
Командовать операцией в Новочеркасске было поручено заместителю Плиева генералу Матвею Шапошникову.
В ночь на 2 июня в город вошли военные подразделения, взявшие под контроль все важные городские объекты. Несколько танков вытеснили протестующих с территории НЭВЗ. Погибших не было, но по городу поползли слухи о «раздавленных танками».
Ночью сотрудники КГБ арестовали несколько активистов, участвовавших в протестах 1 июня. Это, однако, не снизило накала политической активности в Новочеркасске — с утра рабочие начали собираться на манифестацию.
«Действовать по обстановке»
И снова возникают исторические параллели — толпа, шедшая с революционными песнями и портретами Ленина в руках, до боли напоминала манифестацию 9 января 1905 года в Петербурге, с иконами и гимном «Боже, царя храни» шедшую к императору.
Манифестацию попытались остановить, перегородив танками и БТР мост через реку Тузлов, но рабочие пошли вброд, а самые отчаянные шли напрямик, перелезая через броню.
Военные в столкновения не вступали. Генерал Шапошников, которому Исса Плиев приказывал остановить манифестантов танками, возразил: «Я не вижу перед собой противника, против которого можно применять танки!».
Протестующие добрались до центра города. Всего за несколько минут до этого из здания горкома в военный городок была эвакуирована правительственная делегация из Москвы. С людьми разговаривать оставили председателя горисполкома Замулу и городского прокурора Проценко.
Трудно сказать, удалось ли бы им успокоить людей, если бы в городе не было сановников из Москвы. Однако, зная об их присутствии, «местных» рабочие слушать не стали.
Через несколько минут начался штурм горкома, сопровождавшийся погромом и мародёрством. Часть толпы отправилась освобождать задержанных накануне в здание горотдела милиции.
Здание милиции охраняли несколько десятков солдат внутренних войск под командованием подполковника Николая Малюгина, имевшего приказ «действовать по обстановке». Тем временем наиболее агрессивные манифестанты, ворвавшиеся в здание, попытались разоружить солдат. Когда один из бойцов увидел, что у его товарища вырвали из рук автомат, у него сдали нервы, и прогремели первые выстрелы. У горотдела милиции погибли пять человек.
Расстрел на площади
В это время у здания горкома выстроилась ещё одна цепь вооружённых солдат внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Ивана Олешко.
Генерал Олешко, танкист-фронтовик, убеждал людей прекратить беспорядки и разойтись. Но разгорячённые манифестанты отвечали только руганью и угрозами.
В накалённой обстановке послышались выстрелы у здания горотдела милиции, после чего солдаты у горкома начали стрелять в воздух. Некоторые свидетели утверждали, что жертвами этих выстрелов стали сидевшие на деревьях любопытные мальчишки, однако детских трупов так и не было обнаружено.
После первых выстрелов у горкома толпа отпрянула назад, но кто-то крикнул: «Не бойтесь, у них холостые патроны!». После второго залпа вверх был открыт огонь по толпе. Началась паника, люди побежали с площади…
Всего 2 июня в Новочеркасске погибло более 20 человек, ещё более 80 получили ранения. Расстрел у горкома не погасил страстей окончательно — ещё несколько дней группы возмущённых рабочих собирались на улицах, но до беспорядков дело уже не доходило.
Поскольку трупы погибших не были переданы родным, а преданы земле тайно, по Новочеркасску поползли слухи о сотнях трупов, закопанных где-то за городом.
События в Новочеркасске были строго засекречены, и данные о них официально были обнародованы только спустя четверть века.
Одних казнили, других накормили
К суду за организацию беспорядков и бандитизм были привлечены 112 участников новочеркасских событий. Семь из них были приговорены к расстрелу, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.
Понимая, что одними карательными мерами ситуацию не успокоить, сразу после событий в город завезли дефицитные продукты, продававшиеся по низким ценам. Ситуация в Новочеркасске постепенно нормализовалась, хотя воспоминания о происшедшем у горожан остались на всю жизнь.
Первый секретарь обкома Александр Басов, первый секретарь Новочеркасского горкома Тимофей Логинов и директор НЭВЗа Борис Курочкин, с чьей фразы про пирожки начался бунт, лишились своих должностей.
Басова отправили советником по животноводству на Кубу. Вместе с ним туда же в качестве военного советника проследовал и командующий СКВО Исса Плиев. Генералу Шапошникову невыполнение приказа в Новочеркасске припомнили спустя четыре года, отправив в отставку.
Новочеркасский расстрел, о котором, несмотря на секретность, слухи гуляли по всему СССР, окончательно добил авторитет Никиты Хрущёва. Бывшие соратники небезосновательно полагали, что внутренняя и внешняя политика Никиты Сергеевича ставит СССР на грань катастрофы. Осенью 1964 года в результате «дворцового переворота» Хрущёв был отстранён от власти. В том числе и за Новочеркасск.
Смотрите также: Плюсы и минусы правления Никиты Хрущёва →
