220 лет назад, 12 января 1801 г., атаман Войска Донского Василий Орлов получил два приказа, подписанные Павлом I, которые могли изменить ход истории.
В первом было повеление привести всё Войско Донское в сборные пункты и далее выдвигаться на Оренбург, где ждать дальнейших приказаний. Во втором разъяснялась конечная цель: «Индия, куда вы назначаетесь, управляется одним главным владельцем и многими малыми. Англичане имеют у них свои заведения торговые, приобретённые деньгами или оружием. Цель – всё сиё разорить, угнетённых владельцев освободить и лаской привесть России в ту же зависимость, в какой они у англичан, и торг обратить к нам».
Так начался знаменитый Индийский поход, который современники считали авантюрой, а историки оценивают как абсолютно фантастический проект, порождённый неуёмной фантазией императора.
И в своих дерзких замыслах Павел I не одинок. Проекты подобного рода были свойственны русским правителям. Мы собрали самые яркие примеры царского авантюризма.
Цель – Мадагаскар!
Пётр I, одержав победу в Северной войне и сделав Россию фактическим гегемоном Балтики, явно не желал ограничиться только этим. В Европе ему было уже тесно, свою империю он видел главным посредником морской торговли в мировом масштабе. Согласно его замыслам, русский флот обязан был выйти на океанские просторы и обеспечивать связь Европы с Китаем, Америкой и Индией. Судьба предоставила ему уникальный шанс.
В начале XVIII в. Мадагаскар считался опаснейшим местом – им владели пираты под предводительством Каспара Вильгельма Моргана. Они грабили суда всех держав, имевших интересы в Индии, путь в которую лежал как раз через этот остров. Дело дошло до того, что Голландия, Франция и Великобритания, оспаривающие друг у друга колонии, решили объединиться и выжечь это пиратское гнездо.
А Каспар Морган решил просить покровительства у тех европейских держав, суда которых он ещё не грабил. На тот момент таковой была только Швеция, куда и явились послы Мадагаскара. Королю Карлу XII посулили переход всех пиратов в шведское подданство, 30 оснащённых кораблей и часть награбленных сокровищ общей суммой около 1 млн фунтов стерлингов. Однако вышло так, что информация о Мадагаскарском проекте Швеции просочилась к Петру I. Вице-адмирал Даниэль Якоб Вильстер, датчанин по национальности, успел побывать в Америке и Индии, а также повоевать, в том числе и на стороне шведов. Там он не прижился, перешёл на русскую службу и поведал Петру о замыслах его конкурентов. Более того, ему удалось сманить с собой в Россию и шведского командора Карла Густава Ульриха, который был отправлен на Мадагаскар, но не дошёл до острова из-за бунта эскадры. В руки Петра попала часть документов, из которых было ясно, что пираты готовы просить покровительства и у России.
Пётр тут же перезапустил проект: «Ежели король Мадагаскарский склонность имеет у какой державы протекцию искать, то мы от сердца желаем, дабы мы счастие имели оного в нашу протекцию принять. Мы обещаем накрепко, что от всех неприятелей его, короля, и людей его защищать будем, несмотря ни на что, для чего посылаем Нашего Вице-Адмирала Вильстера и Капитана морского Мясного и Капитана-Поручика Кошелева…» В начале 1724 г. к отправке на Мадагаскар уже снаряжались корабли. Пётр I торопил события и высказывал недовольство: «Монарх крайне был огорчён остановкой в отправлении вице-адмирала Вильстера в Мадагаскарскую экспедицию». Раскачивались и впрямь долго – 5 фрегатов были готовы к отплытию только в январе 1725 г. Но Пётр умер, и на проекте поставили крест.
Индия наша?
На это решился 70 лет спустя император Павел I, заключивший в 1800 г. союз с Францией и Наполеоном. Собственно, Индийский поход стал демонстрацией лояльности русского императора к новому союзнику.
А новый союзник лелеял планы ударить англичанам под коленки именно в Индии. К тому имелись серьёзные предпосылки. Один из индийских государей, Типу Султан, владыка ключевого княжества Майсур, ориентировался на Францию до такой степени, что записался в якобинский республиканский клуб как «гражданин Типу». Правда, в 1799 г. англичане захватили Майсур и убили его владыку, однако их влияние ещё можно было не только поколебать, но и уничтожить.
План предусматривал совместную операцию французского и русского корпусов. Французы должны были пройти Средиземным и Чёрным морями, высадиться в районе устья Дона и объединиться с русскими в устье Волги. Дальше предполагалось переплыть Каспий, отдохнуть в персидском порту Астрабад, через Кандагар и Герат вломиться в Индию и покончить с английским владычеством.
Серьёзность намерений Наполеона доказывал тот факт, что ему удалось добиться договорённости с Османской империей. Султан дал добро на проход французских кораблей с десантом через Босфор и Дарданеллы.
Серьёзность намерений Павла I доказывал другой факт – ради подобного мероприятия он освободил из Алексеевского равелина Петропавловской крепости казачьего генерал-майора Матвея Платова, где тот сидел по обвинению в заговоре против императора. Павел переступил через свои опасения и отправил Платова в помощь атаману Войска Донского Василию Орлову, который был уже в преклонных годах.
20 февраля 1801 г. Орлов доложил, что к походу всё готово. 28 февраля из Петербурга пришло одобрение императора. Платов во главе основных сил выступил на покорение Индии. 23 марта в селе Мечетное, совсем недалеко от нынешней границы с Казахстаном, казаков настиг гонец с известием о смерти Павла I и приказом возвращаться домой. Император был убит ещё 12 марта. Наполеон всю жизнь был уверен, что заговор против Павла устроили англичане, которые хотели сорвать план покорения Индии: «Они промахнулись по мне в Париже, но попали в меня в Петербурге!»
«А я хочу в Бразилию!»
О том, как племянница Петра I императрица Анна Иоанновна снарядила Великую Северную экспедицию под общим руководством Витуса Беринга и что из этого получилось, нам известно со школьной скамьи. Однако первоначально цели Беринга одной только Камчаткой и Аляской не ограничивались. В секретном наказе императрицы начальнику экспедиции значилось: «Проведывать земли между известных камчатских и американских берегов от помянутого Чукоцкаго носу до гишпанского владения провинции Мексиков и далее».
Имелся в виду поданный в императорскую канцелярию проект о колонизации Южной Америки, что сулило много интересного: «Земли в Магеллании, Урагвои, Паране, средние Бразилии, Амазоне плодородные, воздух здравый, такоже сахар, кока, индиго, кожа, шерсть, медь, железо, свинец, олово, селитра, богатые шахты серебряные и золотые, золотой песок в земле».
Автор проекта уверял: «Там знатных крепостей нет и преизобилие в пище, и многия жители зело склонны под владением сильного европейского короля быть, и совершенно поддадутца, коль скоро надлежащая европейская армейка туды прибудет…» На это выделялось 12 тыс. солдат, 60 транспортных, 30 речных судов, 10 военных кораблей: «И как оное войско в 3 или 4 месяца туды прибудет, то можно оныя земли, а наипаче богатейшия, в 2 или 3 года завоевать». Раздел «Прибыли» сулил ежегодный доход в 40 млн гульденов. Предполагалось также «держать там двух или трёх патриархов и наместников, дабы духовная польза и смирение тех народов произведены были».
Подготовка шла серьёзная, и, возможно, Беринг стал бы одним из тех «наместников», а Россия прирастала бы не только Сибирью, но и какой-нибудь «Амазонской губернией». О принципиальной осуществимости проекта говорит паника среди европейских держав. Испанский представитель при петербургском дворе вручает английскому резиденту записку: «О намерении русского правительства учредить поселение в той части Америки, которая, по мнению мадридского двора, принадлежит испанскому католическому величеству». В дело вмешивается сам король Англии Георг II. Русскому вице-канцлеру Андрею Остерману «делается неофициальное представление в дружеском и любезном тоне, чтобы не проскользнуло угрозы». Однако угроза была явной. Осознавая её, умная и осторожная Анна Иоанновна поднимать ставки в геополитической игре не решилась.
