Этих фотографий могло не быть. Ужасающая трагедия теплохода «Адмирал Нахимов», произошедшая 31 августа 1986 года, даже не сразу стала известна гражданам страны. Затем, уже на месте, запрещали снимать родственников погибших, не говоря уже про само место трагедии, работу спасателей... Все это удалось снять благодаря члену Политбюро КПСС, будущему первому президенту Азербайджана Гейдару Алиеву. И почти все снимки публикуются впервые.
Но сначала — предыстория.
В последний вечер лета круизный теплоход «Адмирал Нахимов», отошел от причала Новороссийска в сторону Сочи. Это была последняя навигация корабля, он, построенный в 1925 году, устарел и должен был отправиться на списание. Круиз на теплоходе считался престижным. Достать путевку на его борт было очень сложно. Стоимость недельного круиза, в зависимости от класса каюты, начиналась со 150 рублей — месячной зарплаты инженера или рабочего высшей квалификации. Ходил слух, что дефицитную путевку на злополучный рейс предложили Льву Лещенко, но тот отказался из-за большой занятности на гастролях в Сочи. Говорили, что престижный тур на трагический рейс предложили и малоизвестному тогда Борису Моисееву. Он был другом семьи Аллы Пугачевой, певица часто оставляла на его попечение дочь Кристину Орбакайте — тогда еще подростка. Моисеев позвонил Пугачевой, чтобы получить ее разрешение на это путешествие с Кристиной, но та запретила даже думать о круизе.
А ведь об отдыхе на «Адмирале Нахимове» ходили самые восторженные отзывы: пассажиров поражало дорогое убранство лайнера. И каждый день тура был праздником с дискотеками, купанием в бассейне, солнечными ваннами в открытом море. В барах и ресторанах пассажиров поражал широчайший ассортимент спиртного, с которым партийные бонзы в то время вели непримиримую борьбу на суше.
В последний день лета дул легкий ветерок. Выход лайнера задерживался, более тысячи пассажиров ждали какую-то важную персону. Через 10 минут после назначенного времени отхода по расписанию лайнер еще стоял — на борт с семьей поднимался начальник УКГБ по Одесской области генерал-майор Крикунов. Потом многие спасенные пассажиры поставили чекисту это опоздание в вину. Мол, если бы не его опоздание, никакой трагедии час спустя не было. Но теперь уже это никому не дано узнать.
В Цемесской бухте, ширина входа в которую — 9 километров, предстояло разойтись только двум кораблям. Задача казалась несложной даже для малоопытного капитана. Навстречу выходившему «Адмиралу Нахимову» в бухту входил сухогруз «Петр Васев», шедший из Канады с грузом ячменя. Современный корабль, построенный в 1981 году, отличался высокой прочностью. Его подводная часть была оснащена мощным бульбом. Так называется специальный выступ в носовой части, ниже ватерлинии. Он позволяет кораблю идти быстрее и легче. Но в ту ночь бульб сработал как огромный таран.
Впоследствии следствие придет к выводу, что капитаны обоих кораблей проявили преступную халатность. Один не согласовал с другим, как корабли будут расходиться, другой слишком поздно стал уступать дорогу... Но тогда люди на палубе видели только, как на них на большой скорости надвигается огромный черный сухогруз. Врезавшись в правый борт лайнера, тем самым бульбом «Петр Васев» буквально распорол теплоход. Шестипалубный «Нахимов» затонул за 8 минут в 4 километрах от берега. Из 1243 человек, бывших на борту теплохода, погибли 423. Затем специалисты подсчитают, что не хватило 6 секунд, чтобы корабли разошлись.
В Новороссийск я прилетел на следующий день. Город был тих. В ресторанах и кафе не звучала музыка, горожане говорили шепотом, делясь последними новостями о трагедии. Официально траур не был объявлен, а Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, будучи в поездке по Краснодарскому краю, не нашел времени, чтобы заехать в Новороссийск и выразить соболезнование родственникам погибших.
Но уже заработал «конвейер смерти» — на Новороссийский судоремонтный завод поступил первый спецзаказ на 150 цинковых гробов. Спасенных людей размещали в больницах и гостиницах. Каждый из них проходил регистрацию. Однако у многих спасенных в море оставались родные и близкие, дети. Стеклянная стена морского вокзала превратилась с «стену плача»: несчастные люди прижимались к ней, устремив свои взгляды в море, где затонул «Адмирал Нахимов».
До сих пор 15 причал Новороссийского порта называют «похоронным». Именно здесь стояли 5 вагонов-рефрижераторов, куда складывали тела погибших. Этот была трагедия сотен советских семей. Всех утопленников, прежде чем доставить на 15 причал, фотографировали, описывали одежду и украшения, по которым их можно было потом опознать. Мародерства не было. Ущерб возмещался автоматически — так распорядилось могущественное Политбюро ЦК КПСС. Правительственную комиссию по расследования причин трагедии возглавил тогда Гейдар Алиев.
Фотографии погибших собирали в специальные альбомы, которые показывали родственникам. Так проходило опознание. В этом зале остро пахло лекарствами, иногда раздавался глухой стук падающего тела, родственники погибших не выдерживали нервного напряжения. То здесь, то там к потерявшим сознание родственникам бежали врачи.
Такое мне приходилось снимать впервые. Снимать было очень трудно — слезы застилали глаза. Неожиданно в зал вошел маленький человек в больший очках, в окружении безликих людей в пиджаках, напоминающий председателя парткома из колхоза. Но говорят, что «начальство надо знать в лицо». Увидев меня с фотоаппаратом, он, брызгая слюной, громко закричал, размахивая руками: «Кто такой? Журналист? У людей здесь горе! А вы им тычете в лицо своей камерой. Вон отсюда!».
Тогда, будучи во взвинченном состоянии, я огрызнулся. Два милиционера вывели меня на улицу. Только там я узнал, что послал в «дальний путь» самого Ивана Кузьмича Полозкова, члена ЦК КПСС, первого секретаря Краснодарского обкома партии. Если бы я знал... Мог бы ради дела и утереться от плевка партийного бонзы. Уже было понятно, что в Москву пойдет «телега», я как минимум «положу на стол» партбилет. Сотрудники Новороссийского горкома партии тут же купили мне билет на самолет до Москвы. Бог с ним с билетом, но никаких снимков об этой трагедии могло больше не быть.
Пострадавшие пассажиры с теплохода «Адмирал Нахимов»
Пострадавшие пассажиры с теплохода «Адмирал Нахимов»
Вечером до отлета я пошел во Дворец моряков, где возглавивший специальную правительственную комиссию Гейдар Алиев — тогда он был членом Политбюро ЦК КПСС. Он встречался с родственниками погибших на «Адмирале Нахимове».
Увидев меня в зале, Полозков, показывая мою сторону пальцем, стал жаловаться Алиеву. И тут Алиев произнес слова, от которых Полозков буквально съежился: «Иван Кузьмич, я считаю, что корреспонденты обязаны рассказать советскому народу, в какое горе обходится преступная халатность! Чем я могу помочь журналистам?». Через весь зал я закричал: «Товарищ член Политбюро, нужны вертолет, катер к месту катастрофы, машина. Надо показать, как работают водолазы. И главное, надо решить вопрос с цензурой! Иначе они все зарубят!». Алиев кивнул головой, и громко сказал своим помощникам: «Помогите журналистам! От моего имени! Решите вопрос с цензурой».
Член Политбюро сдержал свое слово. Те же чиновники, готовившие депортацию в Москву, помогли во всем, исполнив все то, что сказал Алиев. Вскоре я отправил в редакцию пленки. Отправил в багажном отсеке самолета, который вез цинковые гробы с погибшими.
А затем был тяжелый разговор с водолазами на спасательном судне «Гепард». Они ежедневно, по несколько раз в сутки, спускались к затонувшему «Адмиралу Нахимову», и за каждую «ходку» находили по 10-15 трупов. Тела вытаскивали через вырезанные отсеки в бортах. Работать внутри корабля было страшно. Повсюду плавала мебель, коридоры, особенно на выходах на верхнюю палубу, были завалены десятками погибших. Заклинившие двери в каюты приходилось вскрывать ломами. Один из водолазов вспоминал, как увидел в затопленной каюте мертвого матроса, у которого сильное подводное течение «дирижировало» руками, словно предупреждая водолазов, что здесь очень опасно. У водолазов не выдерживала психика: за первые 18 дней они подняли на поверхность более 280 тел. Семья опаздывавшего чекиста тоже была в списке погибших. Их обнаружили в каюте. Тело самого генерала КГБ Крикунова, в спортивном костюме, с малолетним внуком на руках, водолазы нашли под трапом, ведущим на верхнюю палубу.
Поднять тогда удалось не всех. Работы внутри затонувшего судна становились невероятно опасными. После гибели двух водолазов дальнейшие поиски прекратились. 64 четыре пассажира остались в братской могиле на морском дне. Пароход «Адмирал Нахимов» до сих пор лежит на глубине 47 метров в Цемесской бухте.
Многие из этих фотографий публикуются впервые. В благодарность тем, кто спасал людей из воды, тем, кто, рискуя жизнью, доставал из корабля погибших, чтобы с ними могли попрощаться родственники. В вечную память о тех, кто погиб тогда в Цемесской бухте.
