2 июня 1975 года сотрудниками Комитета государственной безопасности СССР был арестован Александр Юрьевич Мироненко. Для сослуживцев старшего редактора издательства Министерства гражданской авиации новость об аресте стала шоком.
Семья с двойным дном
Герой войны, член Союза журналистов СССР, автор книги военных мемуаров, которая вот-вот должна была быть опубликована. Через несколько дней Мироненко исполнялось 50 лет, и коллеги уже вовсю готовились к его юбилею.
Что такого мог совершить журналист? Опубликовал что-то не то? Втайне занимался самиздатом? А может быть, Мироненко, выдавший дочь замуж за немца, попался на контрабанде? Или связался с иностранной разведкой?
Правда оказалась страшнее самых ужасных предположений. В военные годы будущий журналист служил гитлеровцам, участвуя в карательных акциях.
После поражения националистов Юхновские за границу не побежали, а спокойно приняли вид простых советских граждан. В 1930-х годах Иван Юрьевич Юхновский работал агрономом в Роменском районе Сумской области и был на хорошем счету.
Истинное отношение к советской власти Юхновский-старший выражал дома. Александр любовью родителя к украинскому национализму не пропитался, зато усвоил: правда далеко не всегда бывает одна. Есть правда для окружающих, а есть та, что спрятана внутри и ждет своего часа.
Говорящее прозвище
Немецкая оккупация для Ивана Юхновского стала праздником. Он сформировал местную полицию в городе Ромны, став ее начальником. 16-летнего сына родитель определил писарем и переводчиком к командованию размещенной в городе немецкой части. Александр, хорошо владевший русским, украинским, польским и немецким языками, трудился усердно и заслужил благосклонность немцев.
В марте 1942 года в Ромны прибыл штаб тайной полевой полиции — ГФП. Александр Юхновский перешел на службу туда. Он все меньше выступал в качестве переводчика, так как молодому человеку очень понравилось истязать людей.
Юхновский служил в подразделении ГФП-721. Члены этого формирования совершали массовые убийства советских граждан на Донбассе, в Ростовской области, на Харьковщине, Черниговщине, в Молдавии.
В 17 лет Александр Юхновский получил от немцев прозвище «Алекс Лютый». Гитлеровцы поражались рвению юнца, а такие же, как он, коллаборационисты откровенно побаивались.
Входивший в раж, Лютый уже не мог остановиться. Как-то в горячке он разбил лицо местному бургомистру, который сказал ему что-то поперек. Немцы лишь посмеялись, никак не наказав молодого карателя.
«Переводчик Саша допрашивал меня и избивал с азартом и инициативой»
Свидетели, пережившие войну, вспоминали о деяниях Лютого:
«Алекс избивал резиновым шлангом сбежавшего из лагеря и пойманного в облаве пленного, ломал ему пальцы».
«Летом 1943 года он избил какую-то женщину до бессознательного состояния. Потом ее выбросили во двор, потом увезли».
«Я просил Сашу, чтобы он меня не бил, говорил, что ни в чем не виноват, даже вставал перед ним на колени, но он был неумолим. Переводчик Саша допрашивал меня и избивал с азартом и инициативой».
«На моих глазах Юхновский расстрелял какую-то девушку. Ей было лет семнадцать. За что — не сказал».
В конце 1942 года Александр Юхновский был награждён немцами знаком отличия для восточных народов I степени без мечей. В январе 1943 года он был поощрен месячной поездкой в Рейх.
Когда части Красной Армии освободили Ромны и начали работы по выявлению гитлеровских пособников, местные жители постоянно вспоминали Алекса Лютого, изощренного садиста и изувера. Было известно, что он Юхновский. Папу Алекса, начальника местной полиции, поймали, судили и казнили. Но вот его отпрыск как в воду канул.
Доброволец Мироненко
В сентябре 1944 года на один из призывных пунктов Красной Армии пришел молодой парень. Он рассказал, что ему 19 лет, зовут его Александр Мироненко, отец погиб на фронте, мать — при бомбежке, а самому парню пришлось выживать в оккупации. Теперь Мироненко просился на фронт, чтобы поквитаться с гитлеровцами за погибших родителей.
Документов у парня не было — по его словам, они сгорели во время той же бомбежки, при которой погибла мать.
Будь он постарше, наверняка бы за проверку новобранца взялись бы особисты. Но работавшие на призывном пункте офицеры решили, что это лишнее — и так этот почти еще мальчишка хлебнул лиха.
Отступавший вместе с немцами Алекс Лютый сбежал от них в августе 1944 года года под Одессой. Он выбросил немецкую форму и документы, раздобыл гражданскую одежду и на призывном пункте представился фамилией своей мачехи. Трюк удался — вскоре пулеметчик 191-й стрелковой дивизии 2-го Белорусского фронта Александр Мироненко уже двигался со своим подразделением на запад, громя проклятых фашистов.
В части Мироненко был на хорошем счету, воевал смело, писал стихи для дивизионной газеты, в которых обличал гитлеровцев. Узнав о том, что солдат отлично владеет немецким языком, его взяли на должность переводчика при штабе.
Лишь однажды кто-то из сослуживцев неожиданно заявил: «Да я тебя помню, ты у немцев в Ромнах служил!» Мироненко заявил солдату, что тот обознался, и предложил пройти к командиру, чтобы разобраться. Но живым до командира опознавший Лютого красноармеец не дошел — исчез. Как ни странно, но и после этой истории на Мироненко никаких подозрений не пало.
Образцовый гражданин
Дойдя до Берлина, Мироненко остался служить в части, расквартированной на территории Германии. Его приняли в комсомол и направили на работу в редакцию газеты группировки войск в Германии «Советская Армия». Никаких нареканий к Мироненко не было — образцовый советский воин, неплохой журналист, отмеченный многочисленным грамотами и благодарностями.
В 1951 году Александр Мироненко демобилизовался. Женившись, он перебрался в Москву, где поступил на работу в редакцию газеты «На стройке». Кроме основной работы, он сотрудничал с изданиями «Красный воин», «Советская авиация», «Лесная промышленность», «Водный транспорт». Он делал переводы с чешского, немецкого, польского. Специалисты говорили, что эти переводы были очень высокого качества.
Советский журналист, ветеран, способный переводчик, поэт — кого, как не его, двигать на повышение, в том числе и по партийной линии. Мироненко выдвинули в партком издательства, в связи с чем ему пришлось написать автобиографию.
Новую биографию сличили с прежней и обнаружили серьезные несостыковки. Если в 1944 году Мироненко рассказывал, что жил на оккупированной территории, то теперь он утверждал, что воевал в Красной Армии с 1941 года.
Не все было ясно и с наградами, которые он указывал. Из партийных органов бумаги Мироненко для дальнейшей проверки ушли в КГБ.
Неопровержимые доказательства
Даже когда первые свидетели, которым были продемонстрированы фотографии, заявили, что журналист Мироненко и есть Алекс Лютый, речи об аресте не шло. Нужны были железобетонные доказательства и стопроцентное исключение возможности ошибки.
Сотрудники КГБ провели работу в более чем 40 населенных пунктах, где проходили акции ГФП-721, подняли сохранившиеся в ГДР архивы гитлеровских структур. Бывшие каратели, арестованные сразу после войны и избежавшие расстрела, теперь откровенно рассказывали о том, как Лютый мучил и убивал людей.
Годы скрупулезной работы предшествовали аресту 2 июня 1975 года.
Оказавшись в «Лефортово», Юхновский-Мироненко выдвинул новую версию: и он, и его отец были подпольщиками и на службе у немцев состояли только для того, чтобы помогать партизанам. Рассказывал Мироненко и о том, что после того, как немцы арестовали отца за покушение на немецкого офицера, ему пришлось уйти в партизанский отряд, который был потом разбит карателями. А затем, при поступлении в Красную Армию, он не стал об этом говорить, боясь, что не поверят.
История звучала довольно складно, но проверка фактов показала — Мироненко лжет. Партизанский отряд, в котором он якобы служил, действовал на несколько месяцев позже указанных подозреваемым сроков.
«Я служил и работал, как мог, и, видимо, неплохо»
После этого Юхновский-Мироненко окончательно сдался и стал давать показания о своей службе у гитлеровцев.
«Я служил и работал, как мог, и, видимо, неплохо; сделал бы еще больше полезного, если бы не тягость случившегося», — такого рода отвлеченные записки писал Мироненко, находясь в следственном изоляторе.
Кажется, он до последнего надеялся, что его служба в Красной Армии и послевоенное прошлое позволит обнулить грехи карателя.
Но в 1976 году на суде было доказано, что Александр Юхновский, он же Алекс Лютый, причастен к убийству более 2000 советских граждан. Приговор суда был неизбежен — смертная казнь. Он использовал все возможности прошений о пересмотре приговора и помиловании, но все они были отклонены.
23 июня 1977 года 52-летний Александр Юхновский был расстрелян.
