Голова колбасная
Сейчас у москвичей вызывают ужас мусоросжигательные заводы, а 150 лет назад точно такой же реакции удостаивались скотобойни. Тогда их насчитывалось 21, причём 18 из них располагались вроде бы как с соблюдением всех санитарных норм - рядом с городскими заставами. На бумаге всё было законно. Но представьте себе, как на нынешнюю Пресню или к ст. м. «Сокольники» пригоняют стадо коров голов этак в 500, а значит, и столько ж, извините, задниц, которые уделывают всё навозом. Потом их забивают, сливают кровь, разделывают, остатки разбрасывают как попало, всё это гниёт и разлагается, запах разносится на вёрсты… Так что люди, жившие вокруг застав, были готовы на руках носить гласного городской Думы (по-нынешнему - депутата) Николая Алексеева, с подачи которого запретили прогон скота по Москве. Но молодой «слуга народа» на этом не остановился.
Спустя три года, уже став городским головой, Алексеев заставил выпустить целевые облигации на сумму около 3 млн руб. для строительства современных боен. Рассказывают, что, принимая такое решение, он перекрестился и молвил: «Ну, теперь пан или пропал». Дело в том, что облигации распространяли среди богачей в стиле управдома из «Бриллиантовой руки»: «А если не будут брать, отключим газ». Но Алексееву выпал «пан». Торжественно открытые в 1888 г. в Калитниках бойни вполне заслуживали гордого звания мясокомбината. Открыли при нём бани и прачечные для рабочих, театр на 300 мест, а в 1913 г. - даже синематограф. В дальнейшем производство только расширялось, да и теперь всякий, проезжая по ул. Талалихина, может увидеть знаменитый Микояновский мясокомбинат, который по справедливости стоило бы называть Алексеевским.
По системе Алексеева
ИНТЕРЕСНО, догадывался ли ярославский крепостной мужик Алексей Алексеев по прозвищу Серебряников, что пятое поколение основанной им купеческой династии впоследствии назовут «отравленные театром»? Однако его прапраправнук мальчик Костя (известный нам как Константин Станиславский) так вспоминал о домашних постановках: «У нас в доме в 1870 г. был устроен спектакль, в котором играли и мать, и отец. Я был тогда ещё ребёнком. Впечатление от сцены, репетиций и самого водевиля было огромное...
Кстати, оперетка, водевиль - хорошая школа для артистов. Мало того - здесь нужны изящество и шик...» Казалось бы, что нам до откровений купеческого сынка, чем он знаменит? Так-то, наверное, ничем, но вот в 1885 г., как раз когда его двоюродный брат Коля Алексеев стал городским головой, Костя взял себе псевдоним, под которым и вписал своё имя в историю мирового театра. Ну и в историю Москвы, само собой, как бы ни называли этот театр - МХАТ или МХТ, Алексеева-Станиславского оттуда уже не удалить. Не удалить его и с карты столицы. С 2005 г. улицей Станиславского называют бывшую Малую Коммунистическую, которая в свою очередь носила имя Малой Алексеевской и на которой, опять-таки в свою очередь, было родовое гнездо Алексеевых.
Нате жалобную книгу!
«БЕДНОГО брата Колю по всей Москве ругательски ругают за ряды», - писал Константин Алексеев (Станиславский) в 1885 г. Фраза непонятная - за какие ещё ряды клянут городского голову? Чтобы прояснить дело, нужно всего-навсего выйти на Красную площадь и повернуться спиной к Кремлёвской стене. Перед вами как раз окажется то самое, что некогда стало причиной скандалов со смертельным исходом. Нынешний ГУМ был построен только под тяжким давлением Алексеева, до него здешний квартал занимало заведение под названием «Верхние торговые ряды» - нагромождение лавок и лавочек за фасадом постройки 1815 г. Всё бы ничего, но, когда Дума вынесла постановление о сносе непрезентабельного торжища, началось то, что сегодня называют спором хозяйствующих субъектов. Дело грозило перерасти в нешуточную войну с рейдерскими захватами и прочими прелестями.
Но городской голова умело использовал прессу: несколько курьёзных историй были раздуты газетчиками и повернули общественное мнение против купцов-рядовцев. Например, в тогдашних газетах долго муссировалась история о том, как некая барыня, примерявшая в одной из лавок Верхних рядов бархатное платье, провалилась сквозь гнилой пол и сломала ногу. Купцов добило то, что в больницу она уехала в дорогущей неоплаченной обновке - владелец магазина был вынужден подарить платье, чтоб замять дело. В конце концов чёрный пиар доказал свою эффективность, и 2 декабря 1893 г. крупнейший в тогдашней России торговый центр был открыт. А чтобы как следует вдолбить в головы купцов постулат «покупатель всегда прав», завели первую в России «Книгу жалоб и предложений».
