Они на самом деле происходили в Москве: каждая из них в своё время наделала много шума и была причиной долгих пересудов.
Жених с поминок
Помните, как оптимистка Людмила (одна из главных героинь фильма «Москва слезам не верит») говорила, что хорошо знакомиться с мужчинами на кладбище? Её правоту доказывает невероятная история жениховства, случившаяся в середине XIX в.
На Садовой улице ➊ снимал комнату отставной военный Павел Берг. Из-за скудности доходов он сделался профессиональным поминальщиком - то есть незаметно присоединялся к похоронным процессиям знатных горожан, чтобы потом задаром наесться на поминках. Его жильё как нельзя лучше подходило для такой «работы» - из окна как на ладони была видна вся Садовая, по которой видных купцов везли в последний путь на Покровское кладбище при одноимённом монастыре ➋. Однажды Берг, одетый в парадный мундир, как обычно, залез в экипаж для бедных родственников, где разговорился с прислугой усопшего. Та и выложила ему ценную информацию - мол, хоронят промышленника-миллионера Ершова, который оставил огромный капитал вдове и незамужней горбатенькой дочери.
Берг действовал по-военному быстро. Именно он помог обеим дамам выйти из кареты возле монастыря, представившись знакомым покойного промышленника. На поминальном обеде он так очаровал вдову, что та пригласила его бывать в доме. Умный мужчина, он не пытался окрутить старшую наследницу, напротив - оказывал искренние знаки внимания дочери, от которой московские женихи воротили нос из-за её физического недостатка. В результате горбунья влюбилась без памяти, вдова без раздумий дала согласие на брак дочери, и общественный рейтинг бывшего «поминальщика» вырос до небес. Злопыхатели обвиняли жениха в браке по расчёту, но молодые жили душа в душу, горбунья рожала детей, а Берг умножал богатства, полученные в качестве приданого.
Когда его жена скончалась всего через несколько лет после свадьбы (отписав любимому супругу всё имущество), Берг в течение всей оставшейся жизни ежедневно ездил к ней на могилу.
Запятнанная репутация
Другая история любви, случившаяся в самом конце XIX в., также имеет печальную завязку. Аполлинария Фёдорова работала фельдшером в частной московской лечебнице и была влюблена в шуйского фабриканта Михаила Рубачёва. Но тот, как говорится, поматросил и бросил её. Из-за потрясения у красавицы отнялись ноги, и её коллеги-доктора, скинувшись, оплатили ей курс лечения в крымском санатории.
Лечение не помогло, но от медленного угасания несчастную спасло новое знакомство. Вот как описывает в своих мемуарах хеппи-энд Николай Варенцов, известный московский купец, часто навещавший дом на Гороховской ул. ➌, где жила семья Фёдоровых: «Одновременно в этой санатории лечился богатый помещик. Они познакомились, часто встречались и разговаривали. Помещик её полюбил и сделал предложение быть его женой. Аполлинария Ильинична чистосердечно рассказала причину её болезни, предполагая, что он после этого о женитьбе больше разговаривать не будет, но он ей ответил: «До прошлого мне нет никакого дела». На венчании невеста сидела в кресле на колёсиках, и шафер возил её кругом аналоя. После третьего круга она почувствовала циркуляцию крови в ногах с сильным покалыванием; пробует подняться - и, к удивлению всех, ей это удаётся, ноги стали действовать. Благодарственный молебен после венчания она простояла, после чего окончательно выздоровела. Замужем она была счастлива, имела двух детей. Несмотря на то что после родов сильно подурнела, муж её по-прежнему любил».
Сильные гены
А вот последняя лав стори хоть и происходила в начале XX в., своими корнями восходит к рубежу XVIII и XIX вв.
Всё началось с графа Николая Шереметева, который в 1801 г. женился на Прасковье Жемчуговой. Бывшую крепостную актрису графского театра в Останкино ➍, которой рукоплескала сама Екатерина II, ненавидели все московские мамаши с дочерьми на выданье. Они не могли понять, как Шереметев мог сделать супругой любовницу. К тому же Параша была уже больна туберкулёзом и не могла петь (а ведь именно голос актрисы сперва привлёк внимание графа к девушке). Умерла она вскоре после родов - 23 февраля 1803 г. А её супруг выполнил последнюю волю усопшей - помогал больным и нуждающимся, построив для них Странноприимный дом на Б. Сухаревской площади ➎, известный сегодня как Институт неотложной помощи им. Склифосовского.
Так вот прямой потомок графа и его полный тёзка - Николай Петрович Шереметев - познакомился в беспокойном 1919 г. с Цецилией Воллерштейн, 22-летней студенткой Мансуровской студии, возглавляемой Евгением Вахтанговым. Именно знаменитый режиссёр посоветовал Цецилии взять псевдоним Мансурова - в честь переулка ➏, где располагалась театральная студия. Родня Шереметева была, мягко говоря, не в восторге от выбора Николая - актриса, еврейка, сторонница большевиков. Когда семейство Шереметевых в 1924 г. эмигрировало, граф предпочёл остаться с любимой в России. Поступил на службу в театр, где блистала его жена (она была первой исполнительницей принцессы Турандот в знаменитом спектакле Вахтангова), играл в оркестре на скрипке и сочинял музыку к постановкам.
Писательница Анна Масс, жившая в детстве по соседству с этой парой в Большом Лёвшинском переулке ➐, писала так: «Они были под стать друг другу - Цецилия Мансурова, образованная, интеллигентная, очаровательная, и Николай Шереметев. Он был прост, отзывчив и доступен как истинный аристократ. Театр гордился своим представителем. И одновременно немного над ним подтрунивал. Копил анекдотические истории о столкновениях графа с советской действительностью - наподобие случая в керосиновой лавке, когда продавец осадил его: «Обождёшь! Не граф Шереметев!» Музыканта не раз арестовывали из-за происхождения, но жена с коллегами вызволяли Николая, подключая связи в Кремле. После того как граф погиб в 1944-м, Мансурова даже не задумывалась о новом браке. После Шереметева это было просто невозможно.
Выходит, во все времена любовь была сильнее предрассудков. И ради своей второй половинки можно отказаться от всего... Чтобы в итоге получить гораздо больше.
