Золотая жила
После завершения первой русской революции 1905–1907 годов Российская империя находилась в состоянии относительной стабильности. Усталость общества от политических потрясений, жёсткие репрессии в отношении революционеров, реформы Петра Столыпина и экономический подъём на время отложили вопрос о судьбе монархии.
Доверие к монархическому строю, серьёзно подорванное «Кровавым воскресеньем», не восстановилось в полной мере, однако оставалось довольно высоким.
Начало новому этапу революционной активности, которая спустя пять лет приведёт к падению монархии в России, положило событие, вошедшее в историю как «Ленский расстрел».
Добыча золота на приисках реки Лена велась с середины XIX века. К началу XX века золотые прииски контролировало Ленское золотопромышленное товарищество, контрольный пакет акций которого принадлежал компании «Lena Goldfields».
Золото добывалось в тяжёлых условиях: шахты находились в «вечной мерзлоте», которую топили кострами. Образовывавшуюся талую воду вычерпывали, однако всё равно работа шла по колено в воде. Механизация была минимальной, а количество несчастных случаев со смертельным исходом – чрезвычайно велико.
Официальный трудовой день рабочих составлял 11-11,5 часов, но на деле мог достигать и 16.
Люди вербовались на эту работу ради высокой зарплаты, которая доходила до 50 рублей в месяц, что было вдвое выше, чем у заводских рабочих в Петербурге.
Вербовка шла как в европейской России, так и за Уралом. Нанятый рабочий получал 100 рублей аванса и отправлялся на прииски под контролем полиции.
Тухлое мясо как катализатор революции
В реальности высокий заработок превращался в ничто. Транспорт и питание были монополизированы владельцами приисков, в результате чего рабочим приходилось платить за них втридорога. Жили рабочие в бараках с очень плохими бытовыми условиями, но даже там места хватало не всем. Остальным пришлось снимать частные квартиры, что зачастую обходилось более чем в половину заработка.
Кроме того, рабочих подвергали денежным штрафам за малейшие провинности, а часть зарплаты выдавали талонами, которые можно было отоварить только в лавках, принадлежащих хозяевам приисков.
Согласно правилам приисков, рабочий мог привезти вместе с собой жену и детей только с разрешения управляющего. Женщины, оказывавшиеся на приисках, работали за мизерную зарплату, находясь в совершенно бесправных условиях.
К концу 1911 года ситуация стала критической, недовольство рабочих своим положением росло. На социальные проблемы наслоились экономические сложности, связанные с борьбой на мировом рынке различных группировок, игравших на повышении и понижении цен на золото.
По удивительному совпадению, как и в случае с восстанием на броненосце «Потёмкин», непосредственным поводом к волнениям рабочих стало протухшее мясо, которое подкладывали в пищу.
13 марта 1912 года рабочие Андреевского прииска прекратили работу, объявив забастовку. Затем начался «эффект домино», и вскоре количество бастующих на различных приисках составляло несколько тысяч человек.
Бастующие выдвинули список из почти 20 требований, главными из которых являлись увеличение зарплаты, улучшение жилищных условий, введение
Специалист по расстрелам
Администрация приисков решила не выполнять требований рабочих. Более того, новость о волнениях на Ленских приисках вызвала гнев консервативной части русской политической элиты, считавшей необходимым в зародыше уничтожить ростки новой революции. Глава министерства внутренних дел Александр Макаров прислал телеграмму начальнику воинской команды в городе Бодайбо, призвав его «не отказывать в содействии местным властям».
Полиция и жандармы перешли к активным действиям. 16 апреля были арестованы члены избранного рабочими стачечного комитета.
17 апреля 1912 года около 2000 рабочих приисков направились в поселок Надеждинский, где находились представители властей. Рабочие намеревались удостоверить полномочия избранных ими депутатов, лично подав заявления прокурору Преображенскому, который ранее заявил, что иначе не признает полномочия рабочих представителей. Кроме того, протестующие намеревались потребовать освобождения ранее арестованных товарищей.
В посёлке рабочих встретили 110 солдат и около 30 жандармов, которыми командовал жандармский ротмистр Николай Трещенков. Он объявил солдатам, что рабочие намерены разоружить их и учинить над ними расправу. Трещенков прославился ещё в период первой русской революции, когда в качестве начальника охранного отделения Нижегородской губернии обстреливал из орудий вокзал Нижнего Новгорода, а затем организовывал карательную экспедицию в Сормово.
Дурная слава Трещенкова оправдалась и на Ленских приисках — солдаты, находившиеся под его началом, открыли огонь по рабочим в тот момент, когда они находились в 300 шагах от шеренги военных и излагали свои требования представителю администрации приисков.
Всего солдаты и жандармы израсходовали около тысячи патронов. Стреляли даже по тем, кто пытался помочь своим раненым товарищам.
По разным данным, в тот день на Ленских приисках погибло от 150 до 270 человек, ещё более 200 были ранены.
Ротмистру повезло больше, чем министру
Несмотря на это, забастовка на Ленских приисках не прекратилась и продолжалась до конца августа 1912 года, после чего четыре пятых рабочих покинули прииски. Владельцы приисков понесли миллионные убытки.
Новость о Ленском расстреле вызвала волну забастовок по всей России от 300 до 400 тысяч человек.
Подлил масла в огонь и глава МВД Александр Макаров, заявивший с трибуны Государственной Думы о расстреле рабочих: «Так было и так будет!».
Но массовое возмущение общественности заставило власти создать сразу две комиссии по расследованию расстрела. Правительственную возглавил Сергей Манухин, а общественную, созданную Государственной Думой — мало кому известный в ту пору адвокат Александр Керенский.
Комиссии признали, что жалобы рабочих на условиях труда и быта имели под собой реальные основания. Что касается расстрела рабочих, то главным его виновником был объявлен ротмистр Трещенков, отданный под суд.
Ротмистр был уволен со службы в жандармском корпусе, разжалован в рядовые и зачислен в пешее ополчение Петербургской губернии. В начале Первой Мировой войны Трещенков добился отправки в действующую армию, где и погиб в бою в мае 1915 года.
В отличие от Трещенкова, глава МВД Александр Макаров дожил до падения монархии в России. Лишившись поста министра внутренних дел в декабре 1912 года, он оставался в числе политической элиты до самой Февральской революции. После отречения Николая II автора фразы «Так было и так будет!» посадили в Петропавловскую крепость, из которой его выпустили накануне Октябрьской революции.
Однако это оказалось лишь отсрочкой. В 1919 году идейных вдохновитель Ленского расстрела был арестован большевиками и разделил участь погибших 17 апреля 1912 года.
Читайте также: Подлинная история Новочеркасского расстрела →
