Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор Ираида Сидорова, занятая изучением этой патологии большую часть своей профессиональной жизни, предлагает собственное видение проблемы, а значит, и возможные пути её решения.
Угроза № 1
Наталия Лескова, «АиФ.Здоровье»: Ираида Степановна, что это такое — преэклампсия?
Ираида Сидорова: Среди осложнений беременности эта патология сейчас занимает центральное место. Одно время считали, что это связано с какой-то инфекцией, но выделить инфекционный агент не удалось. В дальнейшем выяснилось, что источник этого заболевания, сопровождающегося потерей белка с мочой, нефропатия, то есть поражение почек. Однако теперь уже ясно, что в этом процессе задействованы не только почки, но и многие другие органы.
— Насколько опасна эта патология?
— Крайне опасна. Она может стоить жизни матери и ребёнку. Всё дело в том, что для адекватного питания эмбриона кислородом оплодотворённая яйцеклетка должна быть зафиксирована в стенке матки достаточно глубоко. Для этого в матке работают спиральные артерии, которые приносят кровь плодному яйцу. Эти артерии расширяются, чтобы количество крови по мере роста плода увеличивалось. Так вот, при преэклампсии этого не происходит. В результате запускается целый ряд патологических явлений: повышение давления, воспаление эндотелия сосудов, потеря белка с мочой и так далее.
Фактор X
— Насколько распространена эта патология?
— По данным разных исследователей, она может встречаться у 17% всех беременных. Это очень много. И количество таких женщин растёт.
— С чем вы это связываете?
— Это многофакторная проблема. Свою роль играют стрессы, неправильный образ жизни, сдвиг детородного возраста к концу репродуктивного периода, хотя случаются проблемы и у относительно молодых женщин. Поэтому сказать наверняка, в чём причина этой патологии, мы пока не можем.
— Многие осложнения беременности, причём самые тяжёлые, начинаются после 20 недель. А преэклампсия?
— В первую очередь это касается как раз преэклампсии, которая проявляется только во второй половине беременности. Дело в том, что в это время начинает развиваться кора головного мозга. Самая главная структура высшей нервной системы, которая определяет жизнедеятельность плода. Именно в это время, когда развивается его мозг, что-то происходит. Поэтому я с коллегами, учениками хочу постараться понять: что же происходит с мозгом ребёнка в это время? Как можно с этим бороться? Как не допустить этого грозного осложнения?
Не дожидаясь катастрофы
— И как вы решаете эту проблему на практике?
— Пока что подход такой: максимально сохранять физиологию развития плода, не допускать необоснованного приёма большого количества лекарств, соблюдать здоровый образ жизни — это краеугольный камень для беременной женщины.
— Ещё десять лет назад в нашей стране не существовало термина «преэклампсия». Осложнение беременности, о котором мы сейчас говорим, называли гестозом, или тоскикозом беременных. Этот международный термин у нас прижился благодаря вам и вашему упорству. Почему это было так важно?
— Этот термин более точен, он заставляет врача испугаться. Мы много лет изучали этот вопрос методом анонимного аудита. Брали материалы об умерших в родах женщинах и старались понять, почему так случилось. И увидели, что, начиная с 21–22 недель, у них начинали проявляться признаки преэклампсии. А врачи в истории болезни писали: отёки беременных, назначали мочегонные препараты. У беременной повышалось давление — значит, это гипертония беременных, и врачи назначали гипотензивную терапию. Так проходили четыре недели, и женщина умирала от осложнений, кровотечений, отслойки плаценты.
Плод тоже может погибнуть или родиться очень слабым. Перевод медицинской диагностики на термин «преэклампсия» означает, что можно вовремя принять адекватные меры и спасти ребёнка и маму. Мы сформулировали правила: есть ранняя преэклампсия (это 21–22 недели) и поздняя (36–37 недель), когда плод уже сформировался. Ранняя — самая тяжёлая. Мы пришли к выводу, что, если есть её признаки, ждать не надо. Женщину надо родоразрешать. Другого выхода пока нет.
Великое чудо
— Ираида Степановна, вы много лет работаете акушером-гинекологом. Что для вас значит ваша профессия?
— Она предполагает очень сильный характер, когда надо уметь выжидать, не торопиться или, как говорят, торопиться медленно, понаблюдать. Ошибок в акушерстве допускать нельзя. Всё может обернуться асфиксией, повреждением мозга, разрывом сосудов, параличом у ребёнка.
— Бывали ли в вашей практике удивительные случаи?
— Много раз. Иногда бывает, мы получаем ребёнка скорее мёртвым, нежели живым, с тяжёлой родовой травмой. Но он не просто выжил, а полностью восстановился. У новорождённых очень высокие адаптогенные возможности. А вообще жизнь для меня — это великое чудо. Вот ребёнок — он родился преждевременно, в 22 недели, его масса — 500 граммов. Он умещается на ладошке — крошечный, как котёнок. Но он способен жить. Почему? Потому что образовался мозг. Если бы этого не произошло, он бы не был жизнеспособен. Но что такое мозг? Как он работает? Он закрыт гематоэнцефалическим барьером, чтобы клетки иммунной системы не проникли внутрь. Природа его закрыла на замок, а мы открыть не можем, потому что ключа нет. Но мы не должны с этим смиряться, потому что нам надо спасать чудесных «пришельцев» и их мам.
Ольга Шарапова: женщина должна не бояться, а правильно готовиться к родам 
ЭКО за бюджетный счёт. Врач о возможностях современной репродуктологии 
Светлана Матулевич: «Риск рождения больного ребенка исключить нельзя» 
Не сбивай температуру! Таблетки от жара мешают детям выздоравливать 
