«Гудят сирены двухконсольных кранов над Ангарой, и днём, и ночью спор с рекой упрямой похож на бой», – эти строки из песни Александры Пахмутовой многие десятилетия будут петь артисты советской эстрады. В октябре 1974 года за туманом и запахом тайги в Красноярский край прибыл первый строительный десант «БратскГЭСстрой», на счету которого уже были большие стройки Братской и Усть-Илимской ГЭС, тепловые электростанции в Бурятии и Якутии. Начались подготовительные работы масштабного строительства новой, четвёртой ангарской гидроэлектростанции – Богучанской ГЭС. Пуск первых агрегатов пятой по мощности станции в России был намечен на 1988 год, а завершить строительство планировалось к 1992 году.
Из-за недостатка финансирования, а впоследствии – из-за распада СССР стройку на разных этапах несколько раз «замораживали». И лишь в новом веке, спустя почти два десятилетия заморозки стройка ожила и довольно бодрыми темпами двинулась к благополучному вводу в строй. Сегодня история станции – это, прежде всего, история судеб сотен людей, которые возводили в таёжной глуши гигантский и технически сложный промышленный объект. Кто-то сдался и уехал, кто-то прожил рядом с ГЭС всю жизнь в надежде увидеть, как зажгутся её огни.
Корреспондент АиФ.ru преодолел расстояние в 5419 км, чтобы попасть в город гидростроителей Кодинск и услышать истории его жителей. К 22 декабря – Дню энергетика – мы специально подготовили несколько историй, рассказанных очевидцами стройки века. Ведущий инженер по охране труда службы надежности техники безопасности Богучанской ГЭС Антонина Бойко рассказала корреспонденту АиФ.ru о том, как в конце 80-х она меняла молоко на обои, учила сына рулить трактором, и почему ведущие инженеры БоГЭС не бросили родной Кодинск, а вместо этого временно променяли энергетику на натуральное хозяйство.
– Как вы попали в Кодинск?
– Мне было 24 года, когда я приехала сюда по комсомольской путевке после окончания Челябинского политехнического института. Распределили меня в ОАО «Братскгэсстрой», а оттуда уже направили в Кодинск. Там было организовано предприятие тепловых электрических сетей-котельных, которое занималось обслуживанием строящейся Богучанской ГЭС и всех объектов временного поселка. Я начинала мастером, потом доросла до старшего мастера, а затем – до начальника районных тепловых и водопроводных сетей Кодинска. После рождения первого ребенка работу пришлось оставить: не могла выезжать на аварии по ночам. С 2000 года я перешла в отдел охраны труда. Нашей основной функцией было обеспечение здоровых безопасных условий труда, обеспечение безаварийной работы дизельных котельных всего Кежимского района.
– Что было самым сложным в то время?
– Мы оказались «заложниками» в нашем районе. Я вышла здесь замуж, родила двоих детей. Финансирование строительства станции прекратилось, нам не выплачивали зарплату, существовать было не на что. Жизнь заставила немного поработать руками: все заниматься коммерцией не могли. Мы решили взять участок земли в районе индивидуальной застройки – 15 соток. Выкорчевали лес и начали сажать овощи. Были перебои с молочными продуктами, и мы завели козу. У нас собрался союз молодых козловодов, мы посмотрели информацию, связались с Украиной. Директор нашего музея Галина Глуханова поехала в Запорожье и привезла первую козу: порода высокоудойная, давала до пяти литров молока в день. Мы купили козлят, вырастили, и начали вести свое хозяйство. Вопрос с молоком был решен. Годы шли, деньги не давали, все только бартер, обмен, векселя. Никогда не забуду этих синих куриц, которых к нам привозили по талонам.
– А на что меняли этих синих куриц?
– Мы не меняли. Нечего было менять. Выдадут две курицы на семью из четырех человек, а ты уже дальше с ними поступай, как знаешь. Мы поехали в Братск, купили там цыплят и выращивали их. А где курицы, там и утки. Потом попробовали выращивать гусей. Прошли практически весь комплекс.
– Денег не было, на что же вы покупали птицу?
– Что-то продавали, а кроме того, нам редко, но все же давали детские пособия. Продам литр козьего молока, что-то отложу, скоплю. Много на козе не заработаешь, семью особо не накормишь, поэтому мы приняли решение купить в ближайшем селе корову. После этого немного вздохнули: корова давала 10-15 литров молока в сутки. А так как город был молодой, практически у всех подрастали дети, спрос на молочные продукты был высокий. Наша семья меняла молоко на обои. Осенью забили теленка и стали продавать мясо. К тому времени у нас уже было настоящее натуральное хозяйство. Пришлось даже раскорчевать не один участок, а три. Садили картофель, брюкву, свеклу, косили сено. Зима у нас долгая и холодная, поэтому приходилось заготавливать по пять-семь тонн сена. Сначала муж с сыном косили его литовкой, потом мы купили косилку и трактор. Муж его практически своими руками собрал. Сын сидел на косилке, а муж управлял трактором. Так что ребенок у меня в 5 лет освоил первую профессию. Когда ноги начали до педалей доставать, ему, конечно, было интереснее управлять трактором. Потом появилась возможность приобрести хорошую роторную косилку, дело пошло быстрее.
– Странно слышать, что лучшие умы страны – инженеры-энергетики, вели хозяйство.
– Пришлось, не все могли уйти в бизнес, и не у всех была коммерческая жилка. Я не могла стоять на рынке и перепродавать ту продукцию, которую покупали в Канске, в Красноярске. Мне не было стыдно за свой труд. Я надоила десять литров молока, продала, какую-то копейку получила. Я сама ее заработала. Та же история с мясом. Мы вырастили поросенка, теленка и продали своим коллегам.
– Если было так тяжело в Кодинске, почему вы не уехали?
– Ангарский край – благодатный край, и только ленивый здесь погибает или уезжает отсюда, не находя себе применения. Нормально работающие люди здесь достаточно зажиточно живут. Уезжать не было смысла: так было везде, никому мы не были нужны. У нас было благоустроенное жилье, а кусок земли мы могли обработать, сделать теплицы, парники, выращивать огурцы, помидоры, арбузы, дыни. У нас практически все росло. Лето здесь короткое, но хорошее. Мы даже пробурили скважину и решили вопрос с поливом. Держать натуральное хозяйство в Сибири – это тяжелый физический труд. Благодарна ангарской земле за то, что здесь богатая тайга. Муж у меня охотник, рыбак. Никогда не было проблем с рыбой. Каждый сезон он уходил на охоту и добывал мясо. Иногда приносили сохатого, а иногда вынужден был стрелять в медведя. Соболя добывал, белок. Так и получалось – немножечко там, немножечко здесь – и выжили.
– Вы надеялись, что Богучанская ГЭС все-таки будет достроена?
– Да. Мы дождались. Нашлись инвесторы, которые вложили деньги и достроили нашу станцию. Многие не верят, что ГЭС запустили, и она уже вырабатывает энергию. Я как специалист отдела охраны труда и работник Богучанской ГЭС очень хочу, чтобы все наши деревни, поселения были подсоединены к нормальным, стабильным источникам электроэнергии. Люди не должны быть ограничены в жизненных удобствах, все должно быть стабильно. Особенно в Сибири, где электроэнергия – основной источник тепла. Есть надежда, что будет возобновлено строительство линии электропередач в поселке Таежный. В 2003 году у них сгорела большая центральная котельная, после чего была построена временная дизельная электростанция. Но она недостаточно обеспечивает жителей поселка. Они очень ждут электроэнергии Богучанской ГЭС. Надеюсь, что и все остальные поселки Кежимского района получат качественную электроэнергию.
– Вам как высококвалифицированному инженеру интересно было прийти работать на достроенную станцию?
– Очень. Здесь много нового оборудования, чувствуешь степень ответственности. Знаешь, что придется решать не только свои проблемы, но и проблемы трудового коллектива. Меня немного огорчает, что годы-то прошли. Нам хотелось, чтобы ГЭС была построена быстрее. Мы пережили тот момент, когда был период застоя, пережили перестройку. Как житель города Кодинска и работник Богучанской ГЭС, я очень рада, что станция запустилась.
