- Я жил в Малороссии, люблю ее язык и знаю: «Грае, грае воропае» -
совершеннейшая бессмыслица.
- Может быть, а хохол все-таки заплачет. Вот вы говорите: язык... Да разве
существует малороссийский язык?
Иван Тургенев. «Рудин».
Если бы у нас было разрешено постоянно держать государственный флаг у себя на балконе, то я сделал бы следующее. Я бы отправился в магазин «Ткани» и купил бы черный креп. Потом дополнил бы отечественный триколор траурной лентой и приспустил бы знамя на треть древка, как и полагается при каких-нибудь скорбных событиях государственного масштаба. И делал бы так каждое восьмое августа. Ежегодно. Под громкие звуки известного марша известного русофоба Шопена, который некогда сожалел: «Жаль, что я не могу уничтожить хотя бы одного москаля!»
Потому что как раз восьмого августа был чудовищно унижен, практически уничтожен русский язык. Тот самый, о котором автор строк, вынесенных в эпиграф, говорил исключительно в превосходной степени: «Великий, могучий правдивый и свободный».
Именно так следует понимать сухую формулировку новостных лент, повествующую о том, что президент Украины Виктор Янукович подписал законопроект о придании русскому языку статуса регионального. Именно так, и никак иначе. Все остальное – либо злонамеренные подтасовки, либо простая, но непростительная глупость.
Посудите сами – как еще можно назвать громогласные восторги в стиле: «Ах, ну наконец-то в Крыму и в Одессе русский язык официально будет признан главным! И что уж говорить о восточных областях, где подавляющее большинство считает родным именно русский язык! Это же победа!»
Да-да, победа. Празднуйте. Кушайте, не обляпайтесь. Только помните, что с момента подписания этого закона русский язык на территории государственного образования «Украина» де-юре признан исчезающим. О нашем юго-западном соседе я говорю именно так, поскольку сказать «в Украине» не могу физически, после этого хочется вымыть язык с мылом. А «на Украине» вроде считается невежливо...
Так вот. Русский язык де-юре признан исчезающим. Судя по всему, власти этого самого государственного образования намерены приложить максимум усилий, чтобы он стал исчезающим не только де-юре, но и де-факто.
Поясню. Подписанный Януковичем закон «Об основах государственной языковой политики» признал русский язык региональным, то есть, приравнял его к таким языкам, как, например, гагаузский, ромский, крымчацкий и караимский. Допускаю, что многие даже и не слышали о таких языках. Это немудрено. На караимском, например, в данный момент говорит 1130 человек. Если кто думает, что в этом числе утерян нолик или два, напишу прописью: одна тысяча сто тридцать человек. Причем во всем мире. Караимский язык официально признан не просто исчезающим, а вымирающим. Это – региональный язык государственного образования «Украина».
На русском же во всем мире говорят двести тридцать девять миллионов человек. Из них двадцать четыре миллиона проживает на территории государственного образования «Украина». И вот, с 8 августа это – тоже региональный язык. То есть не более чем забавная финтифлюшка. Этнографический казус. Язык вымирающего меньшинства. А в перспективе, надо полагать, кое-кто жаждет завести и русские резервации. Наподобие индейских в США. Только не с перьями и мустангами, а с балалайкой и матрешкой.
Причин подобной иссушающей ненависти к русскому языку несколько. Но все они настолько вшиты в подкорку, что отследить, а тем более, осмыслить их попросту, не получается.
Главная причина, пожалуй, биологическая. Аристотель по этому поводу писал: «Обезьяна – отвратительный зверь. Но как она похожа на нас!». Попадание абсолютно точное. Гораздо более далекие от нас медведи, кони и моржи таких эмоций не вызывают. А вот обезьяна – да, премерзкая кривляющаяся тварь. А почему? Да только потому, что уж больно она к нам близка. Практически родственник. Своего рода кривое зеркало. И все, что она делает, кажется гнусной пародией, передразниванием и глумлением. И над кем? Над человеком, венцом творения! О, ужас! О, позор! Немедленно разбить кривое зеркало! Немедленно отказаться от родства, что бы там ни говорил дедушка Дарвин!
Примерно такие вот обезьяньи резоны и руководят ненавистниками «поганой москальской мовы». Уж слишком близки наши языки, слишком похожи, слишком родственны друг другу. Практически братья. Только вот в данном конкретном случае это не просто братья, а известные библейские персонажи Каин и Авель. И в роли убитого Авеля на данный момент выступает русский.
С другой стороны, нормальному человеку вся эта биология, в общем-то, по барабану. Ну, диковато звучит родственный язык, ну и что? Подумаешь! Пусть даже смешно и нелепо. Смешно – так и посмейся. Можно даже над собой, от нас ведь не убудет, верно?
В общем, верно, но только в том случае, если человек или народ не страдает комплексом неполноценности. Но исторически вышло так, что украинцы, несмотря на свою, без дураков, героическую борьбу, независимости отстоять не могли, и своего государства до недавнего времени создать не умели. Вот и база для комплекса неполноценности. Если же учесть, что значительную часть своей истории они провели под поляками, то сверху еще накладывается безумный польский шляхетский гонор в соединении с традиционной же польской русофобией. И все это выливается в чеканную формулировку: «Москали – геть!». А поскольку устроить одномоментный «геть» всем «москалям» проблематично, значит, надобно давить единственное, чем они от нас отличаются – их язык.
Конечно, все это можно понять. Украинцы считают себя народом, несправедливо обиженным и обделенным. Что ж, их право ходить в обиженных и опущенных. Но коль скоро они так уж стремятся в Евросоюз, пусть поучатся у европейского народа, который был обделен и обижен по-настоящему. Я имею в виду ирландцев. Вот уж кому досталось по полной! Англичане их утюжили и уничтожали пятьсот лет. Уничтожали физически – от первоначального населения Зеленого острова едва осталась одна восьмая. Уничтожали морально – гэльский ирландский язык был официально под запретом, и если кто осмеливался на нем говорить, то рисковал не то что свободой, но даже жизнью. Ирландцы настолько были запуганы, что практически забыли родную речь. Сейчас ирландский гэльский язык считается неблагополучным, его по мере сил восстанавливают и лелеют. Короче, никакого сравнения с украинским языком и украинским народом.
А теперь, внимание, вопрос. Какой статус в независимой Ирландии имеет английский, язык зверских мучителей и завоевателей? Запрещенный? Региональный?
Нет. Английский язык признан в Ирландии вторым государственным. Это к вопросу о комплексе неполноценности.
А к вопросу о статусе русского языка можно добавить, например, следующее. Известно, как в Европе относятся к пересмотру кое-каких моментов, связанных со Второй Мировой Войной. Скажем, за отрицание Холокоста положен реальный срок. Это, может, и глупо, но тем не менее. Положен срок, и все тут. Потому что фашизм.
Так вот. Одним из результатов Второй Мировой явилось создание Организации Объединенных Наций. И в процессе создания был специально оговорен статус русского языка. С 1945 г. он является международным. Точка. Пусть об этом подумают те, кто хочет сделать русский язык регионально вымирающим. И пусть подумают как следует. Второго шанса может не быть.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
 |
|
| Константин Кудряшов Журналист отдела «АиФ.Культура» «Аргументы и Факты» |
Константин Кудряшов: Исламский Ренессанс 
Отчего межнациональные стереотипы такие обидные? 
Константин Кудряшов: Экстремизм – спасение утопающих 
Захар Прилепин: Европе противно, что от фашизма мир спасли «пьяные русские» 
