Михаил Афанасьевич Булгаков не подходит современному Киеву. Так решили в Национальном союзе писателей Украины, призвав избавить столицу от дома-музея Булгакова.
«Яростно ненавидел Украину и ее независимость»
«Может ли в самом центре Киева и дальше работать музей писателя, который яростно ненавидел Украину и ее независимость, а также порочил, как только мог, ее в своих произведениях, например, в "Белой гвардии"», — говорится в документе организации за подписью Михаила Сидоржевского. — Мы полностью убеждены, что музею Булгакова не место в Украине, потому что присутствие этого писателя в культурном пространстве скрывает опасность не только для украинцев как нации, но и для украинской идентичности и государственности».
После ликвидации дома-музея Булгакова в здании предлагается разместить музей украинского композитора Александра Кошица.
Собственно, процесс ликвидации Булгакова в общественном поле Украины уже идет. Его активно изымают из учебных программ, а недавно со стены здания Института филологии Киевского национального университета им. Шевченко сняли его мемориальную доску.
В эпоху перестройки Булгакова представляли как жертву гонений советской власти, что было лишь частью правды. Талант писателя, побывавшего в рядах Белого движения, признавался лично Сталиным, и постановку «Дни Турбиных» вместе с работой в самом МХАТе никуда не денешь. Как и запрет на многие произведения, в которых советская действительность изображалась совершенно не комплиментарно.
«Неправильные» киевляне
У Украины нет россыпи прогремевших на весь мир деятелей культуры, и в этой связи за киевлянина Булгаков сам Бог велел держаться обеими руками. Но в том-то и штука, что Михаил Афанасьевич киевлянин «неправильный».
Сын русского богослова и историка Афанасия Ивановича Булгакова принадлежал к Киеву, который был одним из столпов русской культуры. Иной же судьбы для одной из колыбелей русской государственности никто и помыслить не мог в начале XX века.
Но вот, к примеру, в украинские герои записан авиаконструктор Игорь Иванович Сикорский. При этом свидомые деятели предпочитают не замечать, что отец его, член Киевского клуба русских националистов Иван Алексеевич Сикорский в своих речах утверждал следующее: «Значение центра русской национальной жизни начинает переходить к Киеву, и на киевлянах лежит высший долг перед городом и родиной: мы должны укреплять возникшую здесь русскую твердыню. Пора нам сказать: мы — сыны великого народа и здесь в историческом Киеве, хозяева — мы!»
«Все мерзавцы. И гетман, и Петлюра»
У Сикорского-авиаконструктора такие корни еще можно спрятать, а вот куда деть откровения писателя Булгакова, ставшего свидетелем первой попытки воцарения украинского национализма?
Чего стоит один диалог из «Дней Турбиных»:
— Я давно уже хотел поставить на вид вам и другим адъютантам, что следует говорить по-украински. Это безобразие, в конце концов! Ни один мой офицер не говорит на языке страны, а на украинские части это производит самое отрицательное впечатление. Прохаю ласково.
— Слухаю, ваша светлость. Дежурный адъютант корнет... князь... Черт его знает, как «князь» по-украински!.. Черт! Новожильцев, временно исполняющий обязанности... Я ду́маю... дума́ю... думова́ю…
— Говорите по-русски!»
Не правда ли, чрезвычайно напоминает современный политический украинский бомонд?
А вот это и вовсе звучит как приговор: «Все мерзавцы. И гетман, и Петлюра. Но Петлюра, кроме того, еще и погромщик… Ни в коем случае не может быть на стороне Петлюры интеллигентный человек».
«Три церкви — это слишком много для Киева»
Михаил Афанасьевич и про церковный раскол столетней давности написал так, будто речь идет о сегодняшних событиях: «Три церкви — это слишком много для Киева. Старая, живая и автокефальная, или украинская… Положение таково: старая ненавидит живую и автокефальную, живая — старую и автокефальную, автокефальная — старую и живую. Чем кончится полезная деятельность всех трех церквей, сердца служителей которых питаются злобой, могу сказать с полнейшей уверенностью: массовым отпадением верующих от всех трех церквей и ввержением их в пучину самого голого атеизма. И повинны будут в этом не кто иные, как сами попы, дискредитировавшие в лоск не только самих себя, но самую идею веры».
У Булгакова была весьма интересное отношение к большевикам. Испытав за годы лихолетья всего, он в итоге признал их меньшим из зол, за которым было, пусть и противоречивое, но все-таки стремление к созиданию.
Умерший в 1940 году, Булгаков не видел ни сокрушения фашизма, ни полета Гагарина, но интуитивно чувствовал, что, в отличие от абсолютной тьмы украинского национализма, образ будущего присутствует.
Новый Латунский
Писатель Михаил Сидоржевский, автор нынешних гонений на Михаила Афанасьевича, сам словно сошел со страниц классика. Выпускник шоссейного училища начинал творческую карьеру в насквозь еще советской «Комсомольской правде» и в 1990 году был удостоен премии Союза журналистов СССР за цикл публикаций «Заложники Чернобыля». Ныне же Сидоржевский получает награды имени Симона Петлюры и строчит доносы на Мастера.
Жаль, конечно, что в квартиру Сидоржевского не пожалует Маргарита на метле или не прибудет с миссией Азазелло. Но и без этого ясно, что Булгакову суждена вечность, а Сидоржевский канет в небытие.
Тень гиганта Булагкова страшит пигмеев-националистов, ибо есть у него в очерке «Киев-город» предсказание судьбы: «Город прекрасный, город счастливый. Над разлившимся Днепром, весь в зелени каштанов, весь в солнечных пятнах. Сейчас в нем великая усталость после страшных громыхающих лет. Покой. Но трепет новой жизни я слышу. Его отстроят, опять закипят его улицы, и станет над рекой, которую Гоголь любил, опять царственный город. А память о Петлюре да сгинет».
