По словам главы Донецкой Народной Республики Дениса Пушилина, в регионе продолжается подготовка к международному трибуналу, который должен будет судить боевиков «Азова»*, взятых на заводе «Азовсталь», и других пленных. Ожидается, что первый этап процесса пройдет в Мариуполе.
По заявлению властей ДНР, в данный момент идет проработка устава трибунала. Других подробностей не сообщается.
Что отличает трибунал от обычного суда, грозит ли подсудимым смертная казнь и как она может выглядеть, «АиФ» объяснил юрист Дмитрий Аграновский — директор Московской коллегии адвокатов «Липцер, Ставицкая и партнеры», специализирующейся на уголовных делах и международном праве.
Чем трибунал отличается от обычного суда?
— Громкие процессы бывают трех видов. Бывает обычный суд. Бывает суд, который называется трибуналом из-за высокой значимости процесса и экстраординарных обстоятельств, но при этом ведется по тому же Процессуальному и Уголовно-процессуальному кодексу. А есть отдельный трибунал, который действует на основании специально созданного устава. И вот таких трибуналов, особенно международных, в истории человечества довольно мало. Навскидку вспоминается Нюрнбергский трибунал, трибунал в Республике Конго и трибунал по бывшей Югославии. В этих случаях для вынесения приговора создавался специальный суд. Если судить по заявлениям официальных лиц, сейчас речь идет именно о таком трибунале. Возможно, за основу будет взят устав Нюрнбергского. В истории он считается торжеством правосудия и справедливости.
На трибунале подсудимых судят строже, чем на обычном суде?
— Для самих подсудимых статус трибунала не должен означать ничего. Процессуальные гарантии должны быть обеспечены им в любом случае. Более того, должны быть обеспечены даже повышенные стандарты правосудия. Именно для того, чтобы потом никто не мог придраться с точки зрения справедливости.
Что может считаться военным преступлением?
— Прежде всего, это какие-то деяния в отношении мирного населения, которые не обусловлены военными действиями: убийства, изнасилования, грабежи, жестокое обращение. Или повреждение имущества, которое не было вызвано военной необходимостью. Например, разрушение домов при отступлении, чтобы врагу не досталось. Когда стороны просто стреляют друг в друга, то это военные действия. В этом случае задержанные имеют статус военнопленных и преступниками как таковыми не являются. Называют цифру в тысячи пленных. Но это далеко не означает, что всем из них будут предъявлены обвинения. Я думаю, что реальных подсудимых на этом процессе будет намного меньше. 
Грозит ли осужденным смертная казнь, мораторий на которую не действует в ЛНР и ДНР?
— Такая вероятность существует, но я ее оцениваю не слишком высоко. Высшая мера редко применяется в тех странах, где она официально разрешена законом.
Как именно смертная казнь сегодня может быть приведена в исполнение?
— В абсолютном большинстве стран она осуществляется через расстрел. И в России, и в Советском Союзе она проводилась именно таким образом. Правда, были и случаи повешения. Последние — как раз в отношении бандеровцев на Харьковском и Киевском процессах времен Великой Отечественной войны. В США существует много способов смертной казни — от электрического стула до специальных инъекций. Однако за пределами Штатов такие практики не распространены. Кто-то называет казнь с помощью инъекции гуманной, но я ничего гуманного не вижу. Трудно представить, что чувствует в этот момент приговоренный. Расстрел можно назвать гуманной процедурой, если не брать в расчет то, как это показывают в фильмах: человека ставят к стенке, и взвод солдат в него стреляет. Как правило, это происходит в некой отдельной камере, где человека убивают выстрелом в затылок. Иногда (есть и такая практика) все происходит для него неожиданно. Осужденного вызывают на очередной допрос и производят выстрел так, что он не успевает испугаться.
Публичность процесса означает, что и казнь будет публичной?
— Конечно, нет. Смертная казнь производится в абсолютно закрытых условиях. Как записано в том же УПК многих стран СНГ, при этом присутствуют только сотрудник, производящий смертную казнь, врач, сотрудники охраны и начальник тюрьмы. В законах ДНР и ЛНР это прописано примерно так же. Публичные казни давно не практикуются. Хотя последние из таких применялись как раз в отношении нацистских преступников, в отношении бандеровцев.
Сколько стран должно участвовать, чтобы трибунал считался международным?
— Участие ДНР, ЛНР и РФ, на мой взгляд, уже дает основания для международного статуса. Эти республики признаны Россией как самостоятельные государства. Другое дело, что Запад может это не признать, но на сегодняшний день это не является для нас чем-то значимым. Мы, конечно, должны показать мировому сообществу все стандарты правосудия, но, напомню, что мировое сообщество это не только США и Европа. Есть еще Африка, Китай, страны Латинской Америки и так далее. Международный трибунал отличает полная открытость процесса. На нем могут присутствовать иностранные наблюдатели, журналисты и представители консульств и так далее.
Сколько будет длиться этот процесс?
— Как ни странно, дольше всего длятся процессы по так называемым «народно-хозяйственным преступлениям». Где большой объем доказательств и исследуемых документов. Процессы по таким делам, как убийства, грабежи, изнасилования, не занимают много времени. Не думаю, что это затянется на годы или даже на длительные месяцы. Затяжка правосудия не нужна ни подсудимым, ни потерпевшим.
*Запрещенная в России организация
