Заместитель министра культуры и национального наследия Польши Ярослав Селин заявил, что Украина рано или поздно должна признать факт геноцида поляков во время Волынской резни.
«Было принято политическое решение об этнической чистке, об уничтожении всего национального меньшинства, веками жившего там, и это было реализовано, — уточнил замминистра. — Это соответствует всем признакам определения геноцида, поэтому здесь нет и не может быть обсуждения. Это исторический факт».
Мнение справедливое и исторически обоснованное. Однако сильно запоздавшее. О том, что происходившее на Волыни в период с 1943 по 1945 г. может считаться настоящим геноцидом, поляки заявили лишь в 2016 г. Именно тогда Сейм Республики Польша принял постановление о ежегодном отмечании траурной даты — Национального дня памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами против польского населения Волыни. День этот имеет привязку к конкретной дате — 11 июля 1943 г. Волынская резня достигла своего пика. Соединения УПА*, Украинской Повстанческой Армии, контролируемой ОУН (б)*, Организацией Украинских Националистов Бандеры, одновременно атаковали до 150 селений, где проживали поляки. В тот воскресный день было уничтожено более 10 тыс. чел. Всего же количество жертв резни, по оценке польских историков, достигает 100 тыс. чел.
«Сами виноваты»?
Однако до 2016 г. в Польше относительно Волынской резни имела хождение гораздо более мягкая формулировка — «этническая чистка с элементами геноцида». Да и ту приходилось «продавливать» со скрипом и довольно долго. Скажем, в 2008 г., накануне 65-й годовщины Волынской резни, Польская крестьянская партия выдвинула в Сейм проект постановления, согласно которому ОУН и УПА обвинялись в геноциде поляков.
Сейм постановление отклонил, причем тогдашний маршал Сейма, а впоследствии президент Польши Бронислав Мария Коморовский заявил: «Попытка установить день национальной скорби в годовщину Волынской трагедии я считаю попыткой переложить ответственность на украинцев. Я не могу с этим согласиться. День памяти о трагедии поляков это 17 сентября, то есть годовщина советского нашествия в 1939 году».
Столь трепетное отношение к украинским соседям польские политики объясняли тем, что у тех, дескать, налицо детские болезни роста и становления «настоящей западной демократии». То, что это был рост не демократии, а неонацизма, предпочитали не замечать. Более того, в Польше закрывали глаза даже на попытки Украины оправдать Волынскую резню, выдержанные в стиле: «Тамошние поляки сами виноваты!»
А такие попытки были. Вторая Польская Республика 1918-1939 гг. действительно вела на Волыни активную переселенческую политику. В период с 1920 по 1939 г. тамошние земли массово раздавались «осадникам» — ветеранам «Войн за возрождение Польши». Часто эта раздача земли проходила за счет украинского населения Волыни, что, конечно, не добавляло доброты и согласия в межнациональные отношения. Именно на этом и пытались сыграть современные украинские националисты — мол, погромам и уничтожению подвергались как раз семьи «осадников», которые притесняли местных украинцев. А значит, те вроде как получили поделом.
Однако, помимо того, что от подобного оправдания за версту несет гнусностью, оно еще и насквозь лживо. Дело в том, что как раз семьями «осадников» в период с 1939 по 1941 г., то есть после присоединения к Советскому Союзу Западной Украины, занимался Наркомат внутренних дел СССР. Судьба их была и впрямь печальной — десятки тысяч поляков, то есть «раскулаченных классовых врагов», были депортированы в Сибирь и Казахстан. Мера жесткая, никто не спорит. Но эта депортация парадоксальным образом спасла десятки тысяч жизней. То, что спустя несколько лет устроили на Волыни украинские боевики, и рядом не стояло с действиями сотрудников советского НКВД.
Топор, нож, пила...
К 75-й годовщине Волынской трагедии польская ежедневная газета Rzeczpospolita опубликовала воспоминания женщин, чудом выживших во время резни.
Вот что рассказала журналистам уроженка города Тересин Розалия Велош: «Мама прижимала к груди вырванную из сна сестричку. Янинка ужасно плакала. А мне казалось, что мама с маленьким ребенком на руках является неприкосновенной. Потому что у каждого христианина она ассоциируется с девой Марией с младенцем Иисусом на руках... Украинские националисты, однако, обезумели от убийств. Для них не было ничего святого. Несколько ударов топором. Звук, как будто кто-то рубил дрова. А это была зарублена моя мама... Сестренка Янинка, ей было полтора годика, перед смертью душераздирающе кричала. А я сидела в темном подвале. Сжавшаяся, парализованная страхом. Иисус-Мария... Как трудно все это передать словами...»
Польский народ недаром называет Волынскую трагедию именно резней. Дело в том, что патроны украинские националисты цинично экономили. Впрочем, иногда и «срывались», как, например, в селе Воля Островецкая. Села больше не существует — в августе 1943 г. украинские националисты сожгли его дотла. А пока догорали дома, расправлялись с жителями. Всего там было убито 529 человек, из них 220 детей. Пятилетний сын Марии Есинюк сидел над трупом мамы и просил ее пойти домой — малыш просто не понимал, что его мама больше никогда не поднимется. К нему подошел бандеровец и убил выстрелом в голову. Но, повторим, стреляли довольно редко.
«Работали» в основном штыками, топорами, ножами, косами, мотыгами... К слову, эти самые орудия были освящены украинскими священниками-униатами, о чем также вспоминают очевидцы. Так, полька Анна Шумская, несмотря на запрет отца, пробралась в соседнее украинское село и была свидетелем молебна: «На берегу озера был возведен алтарь, там был батюшка. А людей много, на подводах поприезжали, издалека. Мы стояли рядом с украинской женщиной и слушали. Батюшка молился. А люди, в основном мужчины, все держали в руках различные предметы: топоры, ножи, косы и вилы. Для чего? Этот батюшка молится, а потом обращается к людям: “Украина! Пришло время твоей власти!” Такое наставление дает им, а в конце говорит: “Бери косу, бери нож, иди на ляхов, и режь!” То есть это означало, чтобы они шли резать поляков...»
А потом было то, что зафиксировано многочисленными протоколами. И, честно говоря, иной раз сухие административные формулы наводят куда больший, леденящий душу ужас, чем эмоциональные рассказы очевидцев. «Жертвы бандеровской резни 7-8 мая 1943 г. Село Катариновка, Волынская область. Януш Мекаль. Поляк. 3 года. Переломаны руки и ноги, скончался от потери крови. Стася Стефаняк. Дочь поляка и украинки. 5 лет. Живот вспорот мотыгой. Марек Мекаль. Поляк. 2 года. Заколот штыками».
Герои или каратели?
Продолжать можно долго, пока от подробностей не начнет физически мутить. А это может запросто случиться, потому что украинские националисты в уничтожении людей были крайне изобретательны. Причем их жертвами были не только представители «неправильной национальности», но и соплеменники, и даже родственники, вся вина которых состояла лишь в том, что они не поддерживают зверства боевиков УПА. Так, в селе Клевецк Турийского района Волынской области был убит украинец Иван Аксютич. Убит при активном участии родного племянника Леонида Аксютича, который выбрал для дяди страшную участь — быть заживо распиленным двуручной пилой...
Польские политики долго жонглировали терминами — «геноцид — не геноцид». Более того — от участия в большой политике как-то исподволь устранялись и те, кто пережил Волынскую резню, например первый и единственный польский космонавт Мирослав Гермашевский. В его семье украинские националисты уничтожили 19 человек. Дед был заколот семью ударами штыка в грудь. Сам полуторагодовалый Мирослав был потерян в поле бегущей от зверств боевиков УПА матерью и обнаружен отцом лишь наутро. В 2001 и 2005 гг. Гермашевский дважды баллотировался в Сейм, но безуспешно. Еще бы — Герой Советского Союза! А мы же помним, что ряд польских политиков считал днем национального траура в те годы не Волынскую трагедию, а присоединение Западной Украины к СССР...
Отрадно, что хотя бы сейчас, в последние годы, ведущие польские политики прозрели и настаивают на признании факта геноцида поляков и со стороны Украины. Но произойдет ли это — большой вопрос. Один из вдохновителей и активнейших участников Волынской резни, руководитель ОУН (б) Роман Шухевич, посмертно признан Героем Украины «за выдающийся личный вклад в национально-освободительную борьбу». Его именем названы многочисленные улицы в украинских городах, его портрет присутствует на юбилейной монете в 5 гривен, его, в конце концов, ставят украинским школьникам в пример. Признать факт геноцида — значит признать, что один из столпов национального строительства современной Украины не более чем нацист, грязный каратель и кровавый убийца.
*Запрещенная в России организация
